Таня Гроттер и молот Перуна - Дмитрий Емец

– Запомните, все, что вы знали о драконболе до сих пор,ничто перед тем, что вас ждет, – заметил он. – Это даже не другойуровень игры, это нечто совсем иное. Для этих материализовавшихся призраковдраконбол больше, чем спорт магов. Это их бессмертие – то, которое они для себявыбрали. После каждого мяча, забитого их дракону, тот из игроков сборнойвечности, по чьей вине это произошло, навеки выбывает из команды и никогдабольше не возвращается. Таковы правила. Пропустивший мяч не может дольшеоставаться в сборной, какими бы не были его прежние заслуги. Всего один мяч – ион теряет право на вечность в драконболе. Возможно, поэтому они бьются как львы…Остальные команды в сравнении с ними – это болотные хмыри, угнавшие парупылесосов, чтобы ночью лететь на шабаш.

– Если мы не сумеем выиграть – то хотя бы мячзабьем? – спросила Лиза Зализина.

Она стояла рядом с Таней, но упорно смотрела в другую сторонуи вообще изо всех сил делала вид, что никого по имени Таня Гроттер не знает.Таня в свою очередь относилась к Лизе с не меньшей теплотой и называла ее неиначе как Бедная Лизон, отчего Зализину всякий раз передергивало.

Правда, сегодня Таня помалкивала. Она вдруг собразила, чтоесли уйдет к Пупперу, то Ванька достанется Зализиной. ЕЕ ВАНЬКА ДОСТАНЕТСЯБЕДНОЙ ЛИЗОН!!!

Размышляя об этом, Таня прослушала первые фразы Соловья ипоймала лишь самый конец того, что он говорил.

– …будем два раза в день по четыре часа. Я постараюсь,чтобы драконбол снился вам даже ночью. Если среди вас есть слабаки – они должныотсеяться еще на тренировках. Лучше сражаться в сокращенном составе, чемвыводить на поле драконье мясо… А теперь пару слов о нашей новой тактике…

Печать Магщества на пергаменте ехидно замерцала.Приглядевшись к ней, Соловей буркнул дрыгус-брыгус, вдруг оглушительно свистнулей в ухо. Да-да, именно в ухо! В тот же миг печать превратилась в толстогоподслушивающего хмыря. Приседая от страха, оглохший хмырь торопливо умчался кангарам. За ним с улюлюканьем гнались джинны.

Тренер покачал головой.

– За что я люблю Бессмертника Кощеева, Калиострова иТиштрю – так это за то, что они не дадут соскучиться. Эта троица не согласна,что меньше знаешь – крепче спишь. Они хотят знать абсолютно все. А теперьподойдите ближе и смотрите сюда! И упаси Древнир кого-нибудь наступить на моисхемы!

Соловей О. Разбойник взмахнул рукой и появившейся тростьюстал чертить на снегу тактический план матча.

Герман Дурнев проснулся в полночь от странного беспокойства.Он лежал, смотрел в потолок и ворочался с боку на бок, не понимая, что с нимпроисходит. Тетя Нинель, огромная, как снежная гора, лежала под одеялом исладко посапывала носом, однако дядя Герману не становилось от этого спокойнее.

Он встал и вышел из спальни. Дверь в его кабинет былаприоткрыта. Из щели пробивался голубоватый мертвенный свет. Подкравшисьпоближе, дядя Герман осторожно заглянул в кабинет. Первое, на что наткнулся еговзгляд, была сброшенная лягушачья кожа, валявшаяся посреди комнаты. Это онаразливала потусторонний свет.

В глазах у Дурнева запрыгали веселые пудельки надежды.

– Беатриса! – негромко окликнул он, мечтая невестьо чем. – Беатриса!

Никто не отозвался. Лишь из соседней комнаты, где был шкаф,послышался нечеткий звук. Дядя Герман ринулся туда.

У приоткрытого шкафа стояла огромная расплывшаяся тетка,рядом с которой тетя Нинель имела все шансы сойти за Дюймовочку. Одной рукойона быстро выбрасывала из шкафа вещи, другой же алчно тянулась к короне графаДракулы, которая лежала на средней полке рядом со шпагой и сапогами. Возле неена полу валялся мешок, явно магический, судя по тому, что завязками мешкаслужили две живые кобры.

– А где Бе-беатриса? – машинально спросил дядяГерман.

Громадная тетка повернулась. Ее нос был похож на перезревшийогурец, а громадное лицо, казавшееся в полумраке белым, бугрилось всевозможнымишишками и наростами.

– Здесь я, мой птенчик! Прилетел-таки? Иди сюда! Тебя ялаской огневою… а, сладкий мой?.. – явно глумясь, сказала она груднымголосом.

– Н-не надо! – испугался дядя Герман.

Дама нехорошо осклабилась.

– Так ты отказываешься обжигаться и опаляться? Я,признаться, так и думала. Все вы такие, лопухоиды! Поматросили ибросили! – спокойно сказала дама, бесцеремонно пряча корону в мешок.

Почти сразу за короной последовали и сапоги. Поняв, что ещеминута и он лишится всего, дядя Герман прыгнул вперед, пытаясь вцепиться врукоять шпаги.

Беатриса Премудрая даже не попыталась ему помешать. За нееэто сделала шпага. Она взвилась и ножнами бесцеремонно толкнула Дурнева подложечку. Дядя Герман упал на ковер и судорожно закашлялся.

– Почему? Почему она меня не узнала?

– Не выйдет, милый мой! Видишь этот амулет на рукояти?Я хорошо подготовилась. Пока он здесь, шпага не узнает тебя. Дядюшка Сэм будетдоволен. Его коллекция магических вещиц пополнится несколькими интереснымиэкземплярами. Я же наконец получу магйорские погоны, – хмыкнула Беатриса,хладнокровно пряча шпагу в мешок.

– Так ты не Беатриса, ты шпионка дяди Сэма? –потирая грудь, спросил Дурнев.

– Зачем же так грубо? Я магфицер разведки, первыйнациональный отдел трансформаций. Мое настоящее имя Бриджит Магвузер… однако недумаю, что в Потустороннем Мире эта информация тебе пригодится. Я собираюсьубить тебя, яхонтовый мой. Напрасно ты проснулся сегодня ночью, ох напрасно!

Беатриса Прекрасная, она же Бриджит Магвузер, досталакольцо, состоящее из нескольких серебристых спиралей и завершавшееся небольшимвыступом.

– Магический перстень с глушителем… Искры невидимы, неоставляют следов и ожогов. Симптомы смерти – инфаркт. Именно такой диагнозпоставят при вскрытии. А теперь стой смирно. Ненавижу тратить многомагтронов! – пояснила она, неторопливо накручивая кольцо на палец.

Надев кольцо, Бриджит подышала на него и протерла рукавом,пробурчав, что уже три месяца никого не убивала и что от этого запросто можнопотерять квалификацию.

– Коронале мортале отбрыкус! – громко произнесла она,вытягивая руку, однако дядя Герман не собирался ждать, пока его прикончат.

Прежде чем искра оторвалась от кольца, самый добрый бывшийдепутат был уже в коридоре. Скользнув следом, искра наткнулась на вешалку,запуталась в песцовой шубе тети Нинели и погасла.