Победный ветер, ясный день - Виктория Платова
Шрифт:
Интервал:
И подходили они скорее к комнате общежития чулочно-носочнойфабрики, чем к жилищу преуспевающего балетмейстера.
В платяном шкафу балетмейстера висели смокинг, кашемировоечерное пальто и черный, отлично сшитый костюм. Судя по материалу — очень иочень недешевый. Весь остальной гардероб тоже был удручающе дорогим и удручающеоднообразным: пятнадцать одинаковых кожаных жилеток, родных сестер жилетки, вкоторую был облачен покойный. Пятнадцать пар черных джинсов; пятнадцать партуфель — точно таких же, какие красовались на Роме-балеруне.
Черных футболок тоже оказалось немерено, в отличие отрубашек, которых не было вовсе. А если нет рубашек, то зачем тогда смокинг,скажите на милость?.. Подбор одежды наталкивал на простую мысль: педантизмРомана Валевского и его рабская привязанность к определенному стилю граничат сидиотизмом. Или с определенной фобией, прояснить которую вряд ли удастся.Конечно, попытаться можно, тем более что в рукаве у Бычьего Сердца имелсяджокер с колокольчиком — Лу, распротак его, Мартин.
Бычье Сердце так озадачился проблемами туалета РоманаВалевского, что не заметил старикашку, вот уже добрых пятнадцать минутотиравшегося поблизости.
Старикашка был одним из понятых, приглашенных в квартиру. Ираздражал Бычье Сердце не меньше апартаментов Ромы-балеруна хотя бы потому, чтобыл тем, кем был, — слабосильным старикашкой, а не грешницей детородноговозраста.
— Вы ко мне? — отрывисто бросил Бычье Сердце.
— Вы старший? — Старикашка взглянул на майора сдостоинством Людовика Шестнадцатого, взошедшего на гильотину.
— Ну, я. Майор Сивере.
— У меня глаз наметан, — старикашка удовлетвореннохихикнул. — А по батюшке вас как?
— Антон Александрович.
— А я — Пупышев Иван Трофимович.
Сам в прошлом имел отношение.., к органам. Вышел в отставкув чине капитана.
— У вас ко мне дело, Иван Трофимович? —Перспектива выслушивать бредни отставника вовсе не грела Бычье Сердце.
— Имею сообщить следствию. Важную информацию, —раздельно произнес Пупышев.
— Сообщайте.
— Только для начала один, вопросик.
Если вы уж здесь… Что с хозяином? Порешили?
Проницательность старого шелудивого пса была достойна кускасахара, но с сахаром Бычье Сердце решил повременить.
— А вы знакомы с ним?
— Лично знаком не был, он тут недавно появился, годадва назад. А я в этом доме, почитай, с пятьдесят третьего года. В двадцатьчетвертой квартире проживаю, этажом ниже. А здесь коммуналка была, пять семей,он их и расселил…
— Ближе к делу, Иван Трофимович.
— А ты не торопи меня, сынок. Что нужно сказать, яскажу. В свое время. Стало быть, порешили хозяина? Если бы не порешили, он бысейчас здесь присутствовал, правильно я понимаю? Все-таки обыск с понятыми —дело серьезное. Сам в органах работал.
— Ну, допустим, — сломался Бычье Сердце. — Ичто?
— Он здесь с конца недели носа не кажет, а так я егочасто видел. И машина у него всегда под цирком стоит. Большая такая,черная. — Пупышев раздул щеки, усеянные склеротическими прожилками. —А0280А. Правильно?
— Правильно. — Бычье Сердце был не сколько удивленцепкой памятью старика. — Вы наблюдательный человек.
— В маразм еще не впал, хотя некоторые намекают. И вбогадельню меня впихнуть не удастся, хотя некоторые очень стараются. Онистараются, а я им — вот! — Пупышев потряс перед носом Бычьего Сердцавысохшим маломощным кукишем.
Бычье Сердце отвел кукиш от лица и попытался вернутьстарикашку к магистральной теме.
— Значит, хозяина квартиры вы не видели с прошлойнедели?
— Ни хозяина, ни машины, — подтвердилстарик. — Зато в понедельник, утречком, из его квартиры выходили.
Это был неожиданный поворот, и Бычье Сердце мысленноблагословил милицейского архангела, принесшего такую благую весть.
— Кто выходил?
— В пять двадцать я вывожу свою собаку. — Пупышевне торопился выкладывать карты на стол. — Каждый день — в пять двадцать,как бы некоторые по этому поводу ни изгалялись. Собака моя им, видите ли, спатьмешает, когтями по коридору цокает.
А я ему когти лично постригаю! Лично!..
— Иван Трофимович!
— Лифт у нас останавливается на площадке между этажами,как вы заметили. Но я не спускаюсь вниз, я наверх поднимаюсь, совершаю моцион.Опять же для сердца полезно. Ровно одиннадцать ступенек, можете сами посчитать.Я и в то утро поднялся. На площадку между нашим этажом и вот этим. Вызвал лифт,стою, жду. И что бы выдумали… — Старик надолго замолк.
— Что? — выдохнул Бычье Сердце.
— Может, поговорите с соседями? Они смерти моей хотят,пакости подстраивают…
Третьего дня дымовую шашку под дверь бросили. Почтовый ящикподожгли, пакет перловки украли… Я уж и к участковому обращался, а у него одно:такие дела не рассматриваем, решайте сами, по-соседски…
Поговорите?
— Поговорю. Так что с лифтом?
Старикашка выдержал мхатовскую паузу.
— Ну, так вот. Стою у лифта и вижу, что из этойквартиры выскакивает девчонка. И несется по лестнице сломя голову.
В лифт она не зашла…
— Девчонка каких примерно лет?
— Каких еще лет? Может, ваших. Молодая и молодая. Дляменя все, кто после целины в рост пошел, — молодые.
— Значит, говорите, что видели ее в понедельник раноутром?
— Да.
— Вы точно запомнили?
— У меня с памятью все в порядке, хотя некоторые инамекают, — обиделся старик. — Мол, свет я за собой в туалете забываюпогасить…
Показания старого пня могли оказать следствию неоценимуюуслугу. Ведь в понедельник утром Роман Валевский был уже мертв. И не исключено,что женщина, побывавшая в квартире, знала об этом. Более того, не исключено,что она и пришла туда именно потому, что Ромы-балеруна не было в живых. И БычьеСердце дорого бы дал, чтобы женщиной оказалась Лика Куницына.
— Опознать ее смогли бы?
— А чего ее опознавать? Стриженая, в штанах с лямками,они сейчас все на одно лицо.
— И никаких особых примет?
— Носок торчал из кармана, это было.
Белый носок. А сама рыжая. Я еще подумал, что за мода такая— носки в карманы запихивать…
Белый носок! Уж не родной ли братец носка «адидас»,найденного в прихожей?
Носок в кармане неизвестной посетительницы несколькоозадачил Бычье Сердце.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!