Дочь для волка - Ханна Уиттен

Она отвернулась.

– Мы можем забрать его отсюда, – сказал мужчина, который руководил людьми, схватившими Рэд и Файфа, выходя на поляну из-под прикрытия деревьев.

Волосы у него были белые, как снег. Мужчина искусно заплел их в косы, которые переходили в столь же сложно заплетенную, длинную бороду – она была даже светлее, чем его бледная кожа. И по всей длине в бороду были вплетены серебряные кольца. Последний раз Рэд видела, чтобы волосы заплетали таким образом, на картинках в учебниках истории. Вслед за командиром на поляну вышли и остальные, все в зеленом и сером.

Командир незнакомцев глянул на Рэд.

– Спасибо, – поблагодарил он. Лицо его оставалось непроницаемым.

Рэд удалось заставить себя кивнуть в ответ. Даже не принимая во внимание лес, который только что пытался прорваться внутрь нее, и спасение Эммона, одного факта встречи с другими людьми в Диколесье было достаточно, чтобы лишить ее дара речи.

Теперь, когда брешь была благополучно закрыта, Файф присоединился к остальным незнакомцам в поисках крепких веток, из которых они собирались соорудить грубые носилки для пораженного теневой проказой раненого. Один из них вытащил из своей сумки бинты.

– Осторожно, не касайтесь раны, – предупредил Файф. – Ее нужно сначала обработать.

Пошатываясь, Эммон поднялся:

– Дай мне.

Файф с сомнением покосился на исполосованный ранами живот, но подал ему бинты. Медленно, словно каждый шаг причинял ему боль, Эммон подошел к человеку, скрючившемуся на корнях страж-древа. Потом тяжело сглотнул и опустился на колени, чтобы перевязать зараженную теневой проказой руку несчастного.

Тем временем были готовы носилки. Файф отошел от остальных, вернулся к Рэд. Та так и сидела на земле, не в силах встать, и смотрела на обрывок рубахи Эммона, которым он перевязал ей руку. Кровь уже проступила на ткани.

«Я продолжаю портить его одежду», – отстраненно подумала она и поднялась.

Ноги были как ватные.

– Это те самые деревенские? – хрипло спросила Рэд. – С Края?

Файф кивнул, скрестив руки на груди и прищурившись.

– То есть они потомки исследователей, которые пробрались сквозь Диколесье и оказались с другой его стороны до того, как границы леса закрылись и перестали пропускать кого бы то ни было, кроме Вторых Дочерей? – Рэд покачала головой. – Но во всех хрониках написано, что эти исследователи погибли. За все это время никто из них не отправил ни единого отчета об увиденном.

– Так они и не могли, – пожал плечами Файф. – Когда Диколесье закрыло свои границы, они застряли по ту сторону. Они не могли ни вернуться, ни как-то связаться со всем остальным миром. Исследователи старели, но у них родились дети, которые, в свою очередь, выросли и родили новых детей. Теперь у них там целая страна, потомков исследователей этих, живут сами по себе.

Рэд окинула взглядом людей, обступивших поляну. Они не сводили глаз с Эммона, на лицах их читалась тревога. Теперь, когда девушка присмотрелась к ним, она заметила, что не только прически, но и покрой их одежд – как у пришельцев из прошлого.

– Ты сказал, что они искали слабое место? Что это значит?

– Место, через которое Диколесье пропустит их обратно.

Рэд слабо фыркнула:

– Похоже, они его нашли.

– Обычно находят, – согласился Файф. – Северную границу Диколесье защищает не так яростно – думаю, потому, что особо не от кого. Эммон, Лира и я можем даже выйти из леса с той стороны. Но далеко от него мы отойти не можем, и не сказал бы, что это очень приятно, – на скулах Файфа перекатились желваки. – А вот со стороны Валлейды граница заперта крепко-накрепко, и это единственное, что имеет значение.

Жители деревни погрузили раненого на носилки. Он так и не смог преодолеть границу между человеком и монстром, застыв на ней. Раненый тихо застонал. Эммон смерил его долгим взглядом и повернулся к руководителю группы – мужчине с серебряными кольцами в бороде.

– Сообщи, как у него пойдут дела, когда сможешь. – Несмотря на три глубокие раны на животе, держался Волк спокойно и уверенно. – Вам есть где его разместить?

– Подвал таверны вполне подходил в прошлые разы. Она построена на совесть. – Мужчина потряс головой, кольца в его бороде зазвенели. – Бормейн помогал ее строить. Проклятие, два дня назад он там пил вместе со всеми!

– Это была запланированная экспедиция? – холодно спросил Эммон.

Не глядя на Волка, мужчина потер рукой рот и со вздохом кивнул.

– Вальдрек, это бессмысленно, – с усталым гневом в голосе произнес Эммон. У него уже не было сил даже сердиться. – Даже если лес позволит вам войти с северной стороны, весь путь сквозь него вы проделать не сможете.

– Но почему же лес все еще так слаб? Он должен становиться сильнее, снова понемногу открывать свои границы, а не запечатывать их на случай, если чудовища вырвутся из своей клетки. – Вальдрек кивнул на Рэд. – Разве не для этого ты получаешь свежую кровь?

Эммон одарил бородача резким взглядом.

– Это леди Волк, а не «свежая кровь».

– Понятно, – тихим, как шелест падающей листвы, голосом ответил Вальдрек, переведя взгляд с Эммона на Рэд. – Что ж. Это нечто новое. Мои поздравления, Волк.

Стоявший рядом с девушкой Файф нахмурился, затем приподнял бровь.

– О.

Щеки Рэд запылали от смущения. Она и не знала, какой титул принес ей ее брак.

Эммон шел к ним, высокий и прямой, но Рэд видела его губы, сжатые в узкую белую линию, и как подергивается его рука, свисая вдоль тела.

– Ты что-то совсем плохо выглядишь, – заметил Файф.

– Чувствую я себя лучше, чем выгляжу. – Скорее всего, это была ложь, но тон Эммона не располагал к дискуссии.

Рэд и Файф переглянулись. Тот слегка покачал головой. Было очевидно, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут.

– Тогда я пойду вперед. Скажу Лире, что тут все улажено. – Файф побежал к деревьям, что-то бормоча себе под нос на ходу. Рэд разобрала только что-то вроде «ублюдок-самоубийца».

Лицо Эммона исказилось от боли. Через разорванную рубаху виднелся окровавленный живот. Он открыл рот и снова закрыл его, с усилием сглотнув. Рэд, которая не знала, какими словами нарушить выжидательную тишину, просто сжала губы.

Позади них зараженный тенью человек вдруг начал что-то бормотать. Рэд оглянулась через ее плечо. Невидящие, молочно-белые глаза раненого уставились прямо на них с Волком.

– Солмир передает тебе привет, Волк, – пробормотал Бормейн.

Эммон застыл, глядя расширившимися глазами на разоренную поляну – она превратилась в месиво из грязи и обломков ветвей. В глазах его промелькнули ужас и ярость. Взяв Рэд под руку – руку словно в тисках сжало, – он потащил девушку прочь с поляны так быстро, что она едва поспевала за ним.