Экспедиция - Моника Кристенсен

Журналисты звонили по много раз в день. Все интересовались самочувствием Свейна Ларсена. Большинство из них бывали на Шпицбергене и освещали отъезд экспедиции, так что их не удовлетворяли формальные ответы. Больница в Лонгиере не имела ни полномочий, ни возможностей отвечать на такие вопросы. Туре Даль отсылал к семье. Отца Свейна Ларсена ждали на Шпицбергене. А пока всех информировала Камилла Фриис, жена Мадса Фрииса. Она была официальным каналом связи экспедиции с внешним миром. По её версии, у Свейна Ларсена ничего серьёзного нет, просто усталость и простуда. А такое развитие событий было предусмотрено? Само собой разумеется, у них есть на примете резервный участник.

Главный врач больницы считался весьма рассудительным и благоразумным человеком. Он работал на Шпицбергене много лет и видел несчётное количество ужасных трагедий, искалеченных тел. Его нелегко было вывести из себя, но теперь он был озабочен. Ранним утром он позвонил в администрацию губернатора и сказал, что если кто-то хочет допросить Свейна Ларсена, чтобы узнать, что случилось там, на льдине, то нужно сделать это как можно скорее. Пациенту становится всё хуже, он теряет силы, и к тому же у него появились галлюцинации. Ему очень сложно отличить фантазию от реальности. А Кнут не рассказывал начальнику полиции – что там произошло, на льдине? Не заболел ли ещё кто-нибудь из других участников?

Том Андреассен был так же обеспокоен, как и главный врач. Последние сутки администрация губернатора не могла выйти на связь с экспедицией. Никаких вестей от Кнута. Начальник полиции и сам хотел заехать в больницу, но почему Туре называет это допросом? Лучше использовать нейтральное слово – беседа. Ему не хотелось чересчур драматизировать ситуацию.

– Я хочу поговорить с тобой кое о чём, – сказал главный врач. – Мы получили результаты проб. У мёртвых собак они негативные. Но нам не хватает данных. К счастью, Кнуту хватило здравого смысла и он прислал домой ещё живого пса. Что с ним теперь?

– Он вполне здоров. Инъекции, кажется, ему помогают.

– Нет ли кровотечения из носа или в стуле?

– Насколько я знаю, нет. Ведь я обследовал его не так уж и тщательно, но ему с каждым днём становится всё лучше. Внешне он выглядит бодрым и здоровым…

– Загляни ко мне после визита к Свейну Ларсену. Мне кажется, я уже созрел для того, чтобы отважиться выдвинуть версию о том, что случилось. Видишь ли, Том, на твоём месте я бы постарался как можно скорее связаться с Кнутом. После того как ты поговоришь со мной.

Главный врач находился в приёмной, когда вошёл начальник полиции Том Андреассен. Проходя мимо, он кивал пациентам, которые сидели и терпеливо ждали приёма. Туре Даль хотел бы, чтобы пациенты в приёмной поразмышляли над тем, действительно ли им необходимо навестить врача, если у них всего лишь обычная простуда. Поэтому он не хотел раскладывать на столики обычных в таких местах журналов или другого развлекательного чтива. Ровные стены и большие чистые поверхности не способствовали также пустой болтовне.

Но внезапное появление в больнице начальника полиции дало отличный повод для пересудов и сплетен.

Главный врач взял Тома за руку и отвёл в сторону.

– Я забыл кое-что сказать тебе по телефону. Мы не сказали пациенту, что собаки умерли. Мы не знаем, догадывается ли он о чём-нибудь. Он наверняка понимает, что у него не обычное воспаление лёгких. Попробуй у него разузнать, чем питались участники в последние сутки, перед тем как его привезли сюда.

– Это отравление, да?

Том испытующе посмотрел на врача.

– Да, абсолютно точно. Это не несчастный случай.

Главный врач помедлил с ответом.

– В городе ходят слухи… Ты сам что-нибудь слышал?

– Нет, но что это может быть?

– Ну, хорошо, ты первый побеседуешь со Свейном Ларсеном. А потом, когда закончишь, загляни ко мне в кабинет.

В палате было тихо и чисто. Но даже запах мыла не мог замаскировать кислый запах блевотины. У пациента, лежавшего в кровати, заострились глубокие складки около носа, а губы обрели бледно-голубой оттенок. Начальника полиции он не узнал.

«Ничего удивительного», – подумал Том.

Они встречались всего пару раз. С полярной экспедицией общался в основном Кнут. Начальник полиции решил сразу взять быка за рога и спросить, помнит ли Свейн Ларсен события последних суток, до того как он высадился на льдину.

Судя по тому, как изменилось его измученное лицо, пациенту стало немного легче. Да, ему хочется поговорить. Он должен сообщить что-то важное. В какой-то момент в его глазах мелькнула тень сомнения, но он быстро взял себя в руки.

– Они решили, что собаки не должны вернуться в Лонгиер, – прошептал он. – Они захотели оставить собак на льдине.

В его глазах стояли слёзы, он даже попытался привстать в кровати.

– Они просто свиньи, – сказал он. – Если бы я знал об их планах тогда, в Лонгиере, я собрал бы представителей прессы и разоблачил бы их всех.

– Но кто это «они»? – спросил Том.

– Камилла.

Он произнёс её имя и опять обессилел.

– Но она здесь, в Лонгиере.

Том помолчал, боясь, что Свейн Ларсен потеряет нить разговора.

– И Камиллы Фриис не было на льдине.

Свейн Ларсен тяжело вздохнул. Из-за резкого неприятного запаха Том отпрянул в сторону.

– Понимаете, это были мои собаки. Мне пришлось объездить все питомники, чтобы купить их. Я ведь покупал их с таким расчётом, чтобы они ездили в разные экспедиции. Я заплатил собственные деньги и даже взял кредиты. Я мечтал открыть собственный собачий питомник. Планировал возить туристов по Шпицбергену. Эта экспедиция могла бы послужить успешной рекламой. На баннерах изображалась собачья упряжка.

Несколько минут он лежал тихо, с закрытыми глазами.

– Есть люди, чрезвычайно расчётливые. Они думают только о достижении своих целей. Они строят планы.

– Но какие планы?

– За день до того, как мы высадились на льдину… У них было подавленное настроение, они горячо спорили, до хрипоты… Терье и я вернулись в гостиницу намного позже остальных. Мы общались с людьми из «Полар Кеннел»…

– А ты знаешь, о чём они спорили в гостинице?

– О деньгах. Карстен отвечал за то, чтобы раздобыть последние миллионы. «Я это устроил», – сказал он. Но оказалось, что ему удалось лишь наскрести денег на один рейс вертолётом. А собак и снаряжение они собирались выкинуть перед Северным полюсом. Вот что они планировали.

– Но кто это «они»? – повторил начальник полиции.

Он начал терять терпение.

– Камилла, Мадс и Карстен. Ведь они считали себя самыми главными героями экспедиции, вели себя как боссы. Они решали всё. Мы с Терье ничего не значили, мы просто оплатили своё участие.