Пандемия - Франк Тилье

– …Судмедэксперт дал однозначное заключение, что она была отравлена ядом, достать который несложно. Шоколадные конфеты обычные, цианид введен внутрь простейшим способом, «ловко», по словам эксперта. Мы продолжаем опрашивать соседей, родных, обзваниваем контакты ее мобильного телефона. Окружной комиссар Ламордье дал мне для этого дела двух коллег из другой бригады сроком на два дня.

Он кивнул Люси:

– Теперь ты…

– Посещение отелей и данные, предоставленные Амандиной, позволили точнее выстроить сценарий недель, предшествовавших распространению вируса. Карайоль и Ламбар познакомились где-то в январе. Встретились они, вероятно, в баре. Он никогда не бывает у нее и вряд ли приглашает ее к себе. Они отправляются в роскошные отели, где проводят ночи. В марте лаборантка начинает свои подпольные анализы. Она прекращает их семь месяцев спустя, третьего октября. Пятого они отмечают некое «событие» в отеле «Меридьен Этуаль», очевидно, речь идет об открытии вируса. Потом Ламбар исчезает, когда точно – неизвестно. Седьмого ноября, то есть через месяц, заражены лебеди. Двадцатого наступает наша очередь. Машина запущена…

– Выходит, Карайоль поимели по полной? – предположил Франк. – Ею манипулировали с самого начала? И все это было запрограммировано и являлось частью плана.

Шарко разговорился. Николя сделал ему знак замолчать, решив, что не стоит распространяться в присутствии Амандины, засвечивать ход следствия перед гражданским лицом. Он поблагодарил ее и обещал держать в курсе. Молодая женщина помахала всем рукой и вышла.

– Однако она сгущает атмосферу, – вздохнула Люси.

– А ты думаешь, у нас тут праздник? – отозвался Шарко. – Она просто откровенна и ничего от нас не скрывает. Лучше знать, чем носить шоры.

Они обсуждали эту историю с гриппом еще добрых полчаса, каждый строил свои предположения. Камиль помалкивала, внимательно слушая. Она обожала наблюдать, как они работают, как перебрасываются репликами. Может, однажды и ей посчастливится войти в их команду.

Разговор иссяк. Они выпили кофе, сделали перерыв. Потом капитан взял со стола коричневый конверт, достал из него снимки и прикрепил их маленькими магнитами к белой доске.

– Головка не бобо? А то мы переходим к другому делу. Тоже первый сорт.

– Камиль, наверно, лучше уйти, – заметил Шарко.

– Пусть останется. Лишняя голова никогда не помешает, а сейчас особенно.

Шарко поднял руки, сдаваясь:

– Ты начальство, тебе видней…

Они тотчас перешли к другой разновидности ужаса.

Николя развесил на доске снимки, сделанные в канализационной системе службой криминалистического учета, но были среди них и те, что повесил в нише убийца.

Николя вкратце изложил события, чтобы ввести Камиль в курс дела: убийство Феликса Бланше, четыре скелета, найденные в пруду в Медоне, принадлежавшие, судя по всему, бомжам, похищенным несколькими неделями раньше. Их спуск в канализацию и страшная находка – логово убийцы, переодетого птицей, вооруженного когтями, поклоняющегося Злу, с его свечами и распятиями, закрепленными вверх ногами.

Люси и Казю подошли, чтобы поближе рассмотреть фотографии.

– Можно понять ваше состояние. Это жуть! – воскликнула Люси.

– Эксперты поработали на славу, – отозвался Николя. – Нужны крепкие кишки, чтобы там копаться. – Капитан содрогнулся всем телом. – Судя по первым результатам, на фотографиях нет никаких отпечатков, никаких биологических следов ни в нише, ни на бутылках и бидонах с кислотой и хлором. Должно быть, убийца постоянно был в перчатках. Зато отпечатков полно на цепях, стенах, пище. Очевидно, это отпечатки жертв. Кусочки плоти на стальных кольцах позволят нам получить ДНК. И возможно, установить личности несчастных узников. Их тела были залиты кислотой в глубине помещения; там осталось немало… органического вещества.

– Я понимаю роль кислоты, – вмешался Шарко. – Но зачем нужен хлор?

– Дезинфицировать полы, уничтожать микробы, очищать воду, – ответила Камиль. – Он используется очень широко.

Шарко задумался. Зачем этому типу понадобилось дезинфицировать помещение? Чтобы чувствовать себя там защищенным от микробов, кишащих в канализации? Он тоже подошел к доске.

– Как ни чудовищно это выглядит, в этой дерьмовой дыре нашему убийце хорошо. Безопасно. Он приносит туда свои свечки, распятия, фотографии своих кровавых дел, свой кайф: абсент и лауданум. У него перед глазами четыре закованные жертвы, которые не могут добраться ни до него, ни друг до друга. Мы здесь в его интимной обстановке… В его голове…

Камиль рассматривала фотографии убитой семьи. Они были сняты в разных ракурсах. Вблизи, издали, сверху.

– Эта сцена преступления – снимок его души.

Стены комнаты, где лежали пять тел, были голые, серые. Окна грязные. Диван прошлого века. На одной стене висели культовые предметы ярких цветов: распятия, иконы в рамках. И здесь тоже кресты были перевернуты.

– Целая семья, в том числе трое детей. Перевернутые кресты… Мы бы об этом слышали, не так ли? Или тела еще не найдены? Может быть, стоит поискать за границей?

Николя кивнул и посмотрел на Казю:

– Ты можешь сделать запрос в Интерпол через ЦНБ[19]? Камиль права, поищем в других странах, как знать. Постарайся задать им критерии в связи с образом действий. Царапины, проколы, перевернутые кресты, сатанизм… Может быть, там тоже пахло мятой и были кусочки губки с лауданумом и абсентом. Надо узнать, где были убиты эти люди и проводилось ли следствие.

– В отличие от убийства Феликса Бланше, это пятерное убийство выглядит преднамеренным. Расположение тел, тот факт, что их раздели. Потом, эти дети… За что он их?

– И он оставил себе памятки, сфотографировав их, – добавила Люси. – Как будто ужаса от того, что он совершил, ему было мало. Никакой жалости, никакого сострадания.

Она с досадой покачала головой. Камиль рассматривала раскрашенные цепи.

– Белый, черный, красный и зеленый. По цепи в каждом углу. Любопытно, это мне что-то напоминает, но… – Камиль принялась расхаживать по комнате, – я не могу вспомнить что.

Николя и Шарко переглянулись. Камиль снова ушла в размышления. Бывший технический работник службы криминалистического учета в жандармерии, она имела зоркий глаз и умела читать сцены преступления.

Люси перебирала другие снимки.

– К сожалению, его мотивы нам пока неизвестны.

Повисло долгое молчание, все глубоко задумались. Им хотелось понять, разгадать действия убийцы, влезть в его душу, но они наталкивались на стену.

Дверь приоткрылась, и в офис заглянул мужчина. Это был Антуан Камайе, начальник антитеррористической бригады. Лицо его скрывала маска. Он посмотрел на Николя покрасневшими, лихорадочно блестящими глазами: