Атлетичный мозг. Как нейробиология совершает революцию в спорте и помогает вам добиться высоких результатов - Амит Кетвала

Подобные действия — примеры сигналов, которые дают сознанию спортсменов возможность сосредоточиться на чем-то, чтобы не думать о механике выполняемых в этот момент движений. Такие приемы используются и в других видах спорта. Некоторые тренеры теннисистов рекомендуют им делать на ударе выдох или произносить какое-нибудь односложное слово. Так что звуки, которые теннисисты периодически издают на корте, — это на самом деле психологические сигналы.

Имеются свидетельства того, что легендарный гольфист Джек Никлаус, выполняя удар, думал о мизинце на ноге. А игрок сборной Англии по регби Джонни Уилкинсон перед исполнением пенальти специально смотрел на конкретную точку на поверхности мяча, куда он хотел попасть, и на зрителя, который сидел прямо по курсу с учетом траектории полета мяча после удара.

Группой ученых под руководством Гэбриэла Вулфа из Университета Невады было установлено, что простого переключения внимания с внутреннего состояния спортсмена на внешние факторы бывает достаточно, чтобы улучшить результат.[136] Горнолыжники быстрее осваивали симулятор, когда концентрировались на специально отмеченной точке перед собой. Гольфисты повышали точность ударов на 20 %, если во время замаха и удара думали не о своих руках, а о клюшке. Начинающие пловцы, наблюдавшие в ходе заплыва за водой, внезапно начинали демонстрировать технику профессионалов, а профессионалы, следившие за собственными руками и ногами, неожиданно показывали непривычно низкий для себя результат.

Итак, чтобы ограничить нежелательное влияние префронтальной коры на качество привычных действий, нужно дать ей альтернативную пищу для размышлений. В ряде случаев для того, чтобы справиться со стрессом, надо просто «отключить голову».

В лаборатории по исследованию возможностей человеческого организма компании GlaxoSmithKline можно самому проверить свои способности с помощью методик, которые ученые используют, чтобы узнать, как скорость реакции мозга у спортсменов зависит от различных стрессовых факторов. «Мы берем простые приложения для iPad и фиксируем базовый уровень обработки информации, а затем его изменение под действием разных внешних факторов, — объясняет ведущий специалист в области когнитивной психологии в GSK Барри О’Нил. — Мы оцениваем влияние таких условий, как место, где проходит игра, тренировочная база, их внешние условия и степень их влияния на когнитивные способности спортсмена. Так мы можем понять, готов ли спортсмен к тренировке или соревнованиям».

Поняв, что от меня требуется, я надеваю наушники и приступаю к тесту. Первое задание простое: нужно максимально быстро дотронуться до круга в центре экрана всякий раз, когда круг становится зеленым. В другом задании круги поочередно появляются на экране в случайном порядке, и нужно попасть по зеленым, игнорируя красные. Периодически в наушниках звучит чей-то голос, который отвлекает меня в самый неподходящий момент, говоря мне то «стоп!», то «вперед!». Под конец задания становятся еще сложнее: кружки на экране выстроены в кольцо, внутри которого находится стрелка. Нужно коснуться того кружка, на который она укажет, но только в том случае, если он зеленого цвета и если голос в наушниках не запрещает выполнить это действие.

Смысл таких упражнений, в частности, состоит в том, чтобы повысить надежность оперативного принятия решений. «Мы стремимся значительно повысить степень автоматизации принятия решений, с тем чтобы этот процесс отнимал как можно меньше ресурсов кратковременной памяти, — говорит Джейсон Сада, президент компании Axon Sports, разрабатывающей такие тренажеры. — Полностью устранить эмоциональные моменты невозможно, мы лишь хотим, чтобы при их возникновении у мозга были в распоряжении необходимые ресурсы, позволяющие справиться с ними. В идеальном случае процессу принятия решений вообще ничто не будет мешать, то есть можно будет быстро принимать выверенные решения, несмотря ни на какие эмоциональные нагрузки или отвлекающие факторы.

При этом среди отвлекающих факторов бывают и те, на которые действительно необходимо отвлечься, — продолжает он. — Когда тренер у бровки кричит игроку, куда тому следует бежать, это, несомненно, отвлекающий фактор, но он крайне важен. Указаниям тренера нужно следовать, ведь от них зависит результат игры. Если же что-то говорит игрок команды соперников, на это отвлекаться нельзя (впрочем, это, пожалуй, зависит от того, что конкретно он говорит). Все это касается и физического состояния спортсмена. Если он получил травму или просто устал, мозг отвлекается на то, чтобы помочь организму справиться; соответственно, объем ресурсов, отводимых на принятие решений, сокращается. В наших тестах моделируются различные слуховые и зрительные отвлекающие факторы — как важные, так и неважные», — поясняет Сада.

Не знаю, насколько результаты такой тренировки смогут доказать свою эффективность на поле, но, когда сидишь в тесном помещении и в наушниках на полную громкость звучат сигналы, специально придуманные в лаборатории, чтобы вызывать нервное напряжение, эффект определенно присутствует! На записи слышно громкое сердцебиение, частота которого периодически увеличивается, а также гудки и прочие отвлекающие внимание звуки. «Когда мы слышим фоном только один звук, наш мозг довольно легко его отфильтровывает, — поясняет О’Нил. — Допустим, сидя в офисе, где работает кондиционер, мы не слышим его, потому что мозг не считает его жужжание важным. Но как только появляется новый стимул, мозг выделяет какую-то часть ресурсов на то, чтобы его распознать, поэтому на решение основной задачи ресурсов остается меньше».

Смоделировать эмоциональный прессинг сложнее. Как в принципе можно воссоздать условия стресса, которому подвержен человек, когда на него смотрят тысячи зрителей, а на кону дело всей его жизни? «Добиться такого эффекта крайне трудно, — говорит Сада. — Каждый человек уникален: то, что вызывает эмоции у одного, может быть безразлично другому. Факторы, которые способны отвлечь ваше внимание, для меня могут быть не столь значимыми».

Эмоциональная нагрузка, которую испытывает человек, выполняя мой тест, просто увеличивает наказание за неправильный ответ раз в пять. Лично на меня это подействовало: в таких условиях я ошибся несколько раз подряд. «На сегодняшний день это наша самая удачная разработка, — утверждает О’Нил. — По характеру спортсмены склонны к конкуренции, поэтому мы проводим наши занятия в группах, так что участники знают, что, если они запорют тесты, над ними будут подтрунивать товарищи».

По завершении серии тестов мне сообщают результаты, показывающие, как я справился с различными звуковыми, зрительными и эмоциональными отвлекающими факторами. Мой усредненный результат 0,755 секунды, что лишь ненамного медленнее, чем у британского триатлета Алистера Браунли (0,748 секунды), однако на целых 100 с лишним миллисекунд медленнее, чем у бывшего чемпиона «Формулы-1» Дженсона Баттона, которому принадлежит один из рекордов лаборатории: 0,643 секунды.