Мент: Рождество по-новорусски - Александр Золотько

Скок вжал голову в плечи. Гиря по жизни был ненормальный, а после дурки он даже и отвечать не будет. Вломит в черепушку этой стекляшкой и кранты.

– Не знаю я, как это вышло, и кто это учудил, – Скок даже прижал руки к груди, демонстрируя, в каком он отчаянии от своей неинформированности.

– И на хрена тогда мне ты сдался? Кто попало может гранаты бросать, а ты будешь сопли жевать? Ладно, – сказал Гиря, – сейчас мы выясним, своими ногами ты отсюда уйдешь, или тебя понесут.

Гиря взял в руки мобильник и набрал номер.

Скок тоскливо оглядел кабинет Гири. Лучше бы его тогда замочили, подумал Саня о шефе. И испугался, что его глубокие чувства могут отразиться на лице.

– Юрий Иванович? – спросил Гиря.

– Типа.

– Здравствуйте, это Геннадий Федорович.

– Ну?

Гиря посмотрел на стоящего перед столом Скока. Тот вздрогнул.

– Я только сегодня узнал про то, что случилось у Нины в клубе. Честно.

Гринчук промолчал.

– За ту территорию отвечает у меня Саня Скок. Помните такого?

Саня Скок напряг слух, чтобы услышать ответ Зеленого. Сам он Гринчука помнил хорошо, особенно тот вечер полтора года назад, когда в темноте ошибся и попытался по пьяному делу сорвать злость на прохожем. Прохожим оказался Гринчук, настроение у него тоже было тогда не слишком хорошим.

Скок потер скулу.

– Так вот, он сейчас приедет в клуб, посмотрит, что там нужно отремонтировать и все организует. Или оплатит, если Нина решит сама нанимать людей. Хорошо?

– А это вы у Нины спросите, – сказал Гринчук. – Я здесь при чем?

– Лады, – засмеялся Гиря, – я у Нины спрошу. Но вы не возражаете?

– Не возражаю, – сказал в телефон Гринчук и обернулся к Графу. – Гиря после дурки здорово изменился.

– Повезло тебе, Саня, – усмехнулся Гиря. – Но если там еще раз что-то случится, я тебя…

Саня кивнул.

– Че ты киваешь, урод? Ты думаешь, ты знаешь, что я с тобой сделаю? Ты не знаешь, что я с тобой сделаю. Сказать почему?

Скок мотнул головой.

– А потому, что я и сам не знаю, что сделаю с тобой.

Скок вышел из кабинета, облегченно вздохнув.

Гиря с сомнением посмотрел на телефон. Поверил Зеленый или нет? Лучше чтобы поверил. Иначе могут начаться непонятки. А это в планы Геннадия Федоровича на ближайшее время не входило.

Как не входила в планы Михаила поездка в другой город. Но возражать он не стал. Молча выслушал распоряжения, внимательно посмотрел на листок с адресом и телефонами и вернул его Гринчуку.

– Вернешься послезавтра. Тебе хватит времени ее уговорить?

Михаил улыбнулся и кивнул.

– Смотри, это тебе не горничную в постель укладывать. Она может психануть.

– Может, – сказал Михаил.

– Вопросы есть? – спросил Гринчук.

– Да. Один. С чего вы взяли, что я горничных в постель укладываю?

– Так все… – немного растерялся Гринчук.

– Так все были уверены, что вы беспробудно пьете три месяца подряд.

– Ладно, – кивнул Гринчук, – вернешься, поговорим.

– Вы с Братком поговорите. И к маме Ире и Доктору зайдите, просто так, поболтать, чаю попить.

– Есть. Будет сделано.

Михаил как раз остановил машину. Гринчук пожал Михаилу руку и вышел. Машина тронулась с места. И тут Гринчук свистнул. Оглушительно и резко. Машина остановилась.

Гринчук подошел к ней, открыл переднюю дверцу.

– Миша, а тебе не показалось кое-что странным? – спросил Гринчук.

– В чем именно? – спросил Михаил.

– Ну… За всей этой суетой мы с тобой совсем забыли об одном персонаже. Который ведет себя непонятно.

Михаил на секунду задумался, потом кивнул:

– Может, мне к нему заехать?

– Не нужно, мы с Братком этим займемся. И если я прав…

– Я думаю – да, – сказал Михаил.

Гринчук хлопнул дверцей, дождался, пока машина уедет. Потом обернулся и помахал, подзывая, машину, стоявшую метрах в пятидесяти сзади, серый «опель».

«Опель» подъехал.

– Это кто тут у нас? – спросил Гринчук, открывая дверцу и заглядывая в салон. – Али. Чего тебя черт носит за мной следом?

Али вышел из машины, указала водителю пальцем вперед, «опель» тронулся с места и скрылся за поворотом.

– Меня просил с вами поговорить Садреддин Гейдарович.

Мимо них проехал красный «вольво».

– Ты глянь, – сказал Батон Брюлику и Рогоже. – Мент этот, Зеленый, и Али треплются посреди улицы.

– Ну, и пусть, – кивнул Брюлик с доброжелательностью, вызванной полбутылкой коньяка.

– А, может, они это… дружат? – подал с заднего сидения Рогожа. – Стали чисто побазарить.

– Может, – согласился Батон, который принял сегодня на грудь не меньше приятелей. – Только нужно позвонить Гире и об этом рассказать.

– Я позвоню, – сказал Брюлик и достал телефон. – У него три пять семь, или семь пять три?

– Семь, пять, три, – Батон всегда хорошо помнил цифры и числа.

– Але, – сказал в трубку Брюлик, – тут такая байда…

О всех событиях прошедшего дня Браток узнал только поздно вечером, когда к нему приехал Гринчук.

Слушал Браток молча, механически ощупывая припухшую губу и бровь. Когда подполковник от констатации фактов перешел к своим предположениям, Браток немного оживился.

– И мочкануть могут? – уточнил Браток.

– Могут. Я думаю, что обязательно постараются.

– Весело.

– Ты как?

– Деньги и звания нужно отрабатывать, – сказал Браток.

– Это шутка?

– Какая уж тут шутка…

– Ты мне совсем не нравишься в последнее время, – сказал Гринчук. – Абсолютно.

– А кому я нравлюсь? – спросил Браток. – Кому я сейчас могу нравиться? Если я и сам себе не нравлюсь?

– Мне не нужно, чтобы ты отрабатывал.

– А что нужно? Чтобы я хотел подохнуть с вами за компанию? Типа, из дружбы и братской любви? – Браток засмеялся. – И есть для вас разница? Я пойду под пули конкретно за бабки и погоны. Мишка тот и сам не знает, чего попрется. Сам решит, или в мозгах у него снова перемкнет. Да и вы ради чего в это дело полезете? Под пули или еще чего?

– Я…

– Вы. За что? Ради чего? Тоже бабки и погоны будете отрабатывать? Звание подполковничье? Или третью звезду получить захотите?