Песня вечных дождей - Э. Дж. Меллоу

Когда Ларкира повернулась, намереваясь уйти, что-то привлекло ее внимание – длинная голубая лента, торчащая из книги в кожаном переплете на прикроватном столике Хейзара. Открыв ее на отмеченной странице, Ларкира посветила лампой на что-то связанное: густая прядь рыжих волос.

Девушка наклонилась ближе.

Цвет был очень похож на цвет волос Дариуса.

Оглянувшись на шкаф, Ларкира почувствовала, что вещь принадлежит человеку, чья одежда все еще хранилась там.

Проведя пальцем по пряди волос, она отметила, насколько ухоженными они оказались, блестящие и густые, как будто их лишь вчера срезали с головы владельца.

Ларкира отдернула руку, поняв теперь, кому все это принадлежало: покойной герцогине.

И быстро захлопнула книгу.

Никогда прежде Ларкира не чувствовала себя более незваной гостьей.

Ничего не поделаешь, профессиональный риск.

Но когда дело касалось ушедших матерей, чувство вины Ларкиры усиливалось. Она закончила вынюхивать. По крайней мере, сегодня.

А сейчас ей нужно было покинуть эту часть замка как можно быстрее и незаметнее. С тревожно гудящими нервами Ларкира задула свою масляную лампу и, вернув все на прежнее место, выскользнула из спальни Хейзара.

Приторный зловонный запах его комнат не отпускал ее, когда она поспешила обратно на первый этаж, выбирая ближайший выход, ведущий в другой коридор, не тот, по которому она шла раньше. Ларкиры была настолько сосредоточена на том, что находилось позади и прислушивалась к любым другим звукам, что совсем забыла о необходимости сохранять бдительность и не упускать из виду то, что было впереди. Стоило ей быстро завернуть за угол, как она тут же наткнулась на мужчину, стоявшего в центре темного коридора. Он держал свечу и разглядывал большую картину на стене перед собой.

От неожиданности Ларкира вздрогнула, и песнь заскользила по ее горлу – защитное заклинание. Но когда фигура стала более четкой, девушка поняла, что знает мужчину, ей знакомы эти отливающие медью волосы. Заставив себя успокоиться, она проглотила заклинание, по вкусу похожее на горькую конфету. «Спокойная голова, спокойное сердце. Спокойная голова, спокойное сердце», – мысленно повторила Ларкира, торопясь решить, следует ли ей продолжать идти вперед или лучше убежать.

В конечном итоге Дариус решил за нее. Пока она проявляла нерешительность, что с ней случалось крайне редко, Ларкира с беспокойством поняла, что он быстро повернулся в ее сторону.

– Кто здесь? – раздался глубокий голос.

– Ваша гостья, – тихо сказала Ларкира, стараясь как можно лучше контролировать свой тон, пока подходила ближе.

– Ларкира? – Дариус направил свечу вперед, озаряя ее лицо теплым светом. – Что вы здесь делаете?

Она прищурилась от яркого пламени, ее сердце бешено колотилось, а разум метался, ища правдоподобное оправдание.

– Не могла уснуть и решила немного прогуляться.

– В южном крыле?

– Похоже, мои прогулки вызывают у вас много вопросов.

– Только потому, что я неизменно нахожу вас там, где вам гулять не следует.

Ларкира обиженно посмотрела на него.

– Почему мне не следует быть здесь?

– Гостевое крыло достаточно далеко отсюда.

– А мне кажется, примерно так же далеко, как и часть замка, в которой живете вы, – возразила Ларкира, вспомнив, что Дариус жил в западном крыле. – Какое у вас оправдание для нахождения здесь?

Дариус опустил свечу, и на его лице отразилась грусть. Ларкира с облегчением вздохнула, но тут ее взгляд остановился на его босых ногах, торчащих из-под черного халата и брюк. Тепло, волнение, а скорее, даже беспокойство окутало ее при виде этой картины. Потому что внезапно Дариус показался ей еще более раздражающе привлекательным, чем раньше. Она поняла, что ей нравится его непринужденный вид. Только одному из них всегда следовало держать себя в руках, и было бы гораздо безопаснее, с горечью подумала Ларкира, если бы это была она.

– Я тоже не мог заснуть, – признался он.

– Следовательно, вы решили посмотреть свою коллекцию произведений искусства? – Ларкира взглянула на картину перед ними. Поразительно эффектная женщина с рыжими волосами и нежной улыбкой смотрела на них с полотна. Платье из бархата насыщенного зеленого цвета прекрасно контрастировало с ярким цветом ее волос, а на коленях дамы уютно устроилась маленькая собачка.

– Моя мать, – сказал Дариус. – Герцогиня Джозефина Аннабель Мекенна.

Грудь Ларкиры сжалась от прилива любви и гордости, прозвучавших в его словах… и пульс ее резко участился. Она узнала зеленого цвета платье и рыжие волосы, потому что и то и другое в настоящее время было спрятано в покоях Хейзара наверху.

Но почему? Зачем после стольких лет Хейзару хранить такие вещи?

И так близко?

Любовь моя.

Прозвище, сорвавшееся с уст герцога, снова всплыло в памяти Ларкиры.

Неужели его причины схожи с теми, которые двигали отцом Ларкиры, точно так же хранившим вещи ее матери?

Причина тому любовь?

Неожиданная догадка встревожила Ларкиру. Принимая во внимание то, что она знала о герцоге, ей казалось, что он не способен на такие эмоции. Если, конечно, они не были направлены на него самого. Но опять же, большинство людей совсем не такие, какими кажутся на первый взгляд.

– Она красавица, – сказала Ларкира.

– Да, – согласился Дариус. – Была.

– Позвольте спросить, как она…

– Заболела.

– А… ваш отец?

– Мне сказали, что он умер, занимаясь любимым делом. Он увлекался лошадьми, – объяснил Дариус. – Несчастный случай во время верховой езды.

– Мне искренне жаль.

Тишину нарушал лишь приглушенный шум непогоды, разыгравшейся снаружи.

– Я не знал его, – в конце концов пояснил Дариус. – Отца. Мне едва исполнилось три, когда он отправился в Забвение. А моя мать… Она умерла много лет назад. Когда мне было двенадцать. Но иногда я замечаю, что все еще ищу ее присутствия.

Ларкира рискнула взглянуть на лорда, немного озадаченная его признанием. Она боялась, что та небольшая откровенность, которую они позволили себе за пределами замка, оказалась позабыта, но теперь, видя, как он искренен с ней, была рада, что ошибалась. Возможно, теперь Дариус понял, что у них обоих имелись свои секреты. «Вот так и появляется доверие», – подумала Ларкира.

– Я никогда не встречала свою мать, – услышала Ларкира свои слова. – Она умерла сразу после того, как родила меня.

Девушка ощущала на себе взгляд Дариуса, но отказывалась смотреть на него.

– Мне очень жаль.

Ларкира просто пожала плечами, изучая женщину перед ними, с удивлением обнаружив, что гадает, поладили бы герцогиня и ее мать. Даже зная крайне мало о Джоанне, она верила, что знатные дамы быстро подружились бы.