Песня вечных дождей - Э. Дж. Меллоу

Теплый свет пробивался сквозь щель в конце коридора. Ларкира медленно приблизилась к ней, заглянула внутрь и обнаружила небольшую библиотеку. В замке, казалось, было много библиотек, но ни одна не выглядела такой часто используемой, как эта. Повсюду были разбросаны книги, некоторые из них лежали открытыми на столах, в то время как камин пылал жизнью.

Она ждала у своего потайного входа, сияние комнаты манило, а в воздухе витал запах томов в кожаных переплетах. При звуке медленного шелеста страниц у нее перехватило дыхание.

Там кто-то был.

Заглядывая за стопки перед собой, Ларкира заметила чью-то макушку. Пряди медного цвета.

Улыбка озарила ее лицо, а сердце учащенно забилось.

Дариус.

Ларкира могла бы отступить, как, вероятно, и следовало, но она не видела лорда уже несколько дней, и, стоя здесь, зная, что он так близко, поняла, что скучает по его обществу.

Данное понимание вызывало беспокойство, но Ларкира устала делать то, что должна, что всегда было лучше, поэтому, решительно толкнув дверь, вошла в библиотеку.

– Что ты читаешь? – спросила она, обнаружив погруженного в чтение Дариуса, уютно устроившегося в большом кресле.

Услышав ее слова, он резко подскочил, пролив немного чая из чашки, которую держал в руках, на страницы.

– Силы небесные и морские, – выдохнул он. – Как ты… – Дариус посмотрел на закрытую дверь в дальнем конце комнаты. – Откуда ты появилась?

– Воспользовалась одним из входов для слуг. – Ларкира указала на книжную полку позади него, которая все еще была отодвинута от стены. «Не нужно лгать об этом», – подумала она.

– Почему ты оказалась там? – нахмурившись, спросил Дариус.

Ларкира пожала плечами:

– Тайные проходы интереснее чем тем, которые у всех на виду.

– И почему это меня не удивляет, – задумчиво произнес он, ставя чашку на стол. Воротник на белой рубашке Дариуса был расстегнут, пиджак перекинут через спинку кресла.

– Что ты читаешь? – снова спросила Ларкира, садясь на кушетку напротив него.

– «Двенадцать сказок о магии», – немного смущенно признался он, закрывая книгу.

– Детские сказки? Целую вечность их не читала. «Шелк Паука Шпиона» – одна из моих любимых.

Дариус, казалось, расслабился, не встретив никакого осуждения с ее стороны.

– Моя – «Солнце, которое пело серенаду».

Ларкира улыбнулась, довольно польщенная; ее силы, подобные тем, которые описывались в этой истории, слегка затрепетали в груди.

– Моя сестра Ния тоже любит ее. Почему ты выбрал именно эти истории? – Ларкира протянула руку, чтобы взять у него книгу, и провела рукой в перчатке по золотым буквам на обложке.

– Я люблю читать о магии, – сказал Дариус.

Ларкира встретилась с ним взглядом, и в животе у нее зародился новый волнующий гул.

– Ты веришь, что она все еще существует? – спросил он. – Магия?

Ей следовало бы сказать «нет», сменить тему, но Ларкира устала от запретов. Она обещала ему правду, так что ответила правдиво:

– Я знаю, что это так.

– Знаешь? – Дариус удивленно поднял брови.

Ларкира кивнула:

– Возможно, в Джабари, и нет даров, но есть те, которые все еще благословлены. Ты веришь, что магия по-прежнему жива?

– Раньше, будучи ребенком, верил, и даже очень. Но, полагаю, когда вырос, эта идея умерла вместе с другими убеждениями… – Дариус замолчал. – Но теперь…

– Да? – подтолкнула продолжать Ларкира, обнаружив, что наклоняется вперед.

– Я тоже знаю, что она существует.

Ларкира не знала почему, но услышав это, ощутила странную надежду.

Она не могла точно сказать, в чем именно причина этого чувства.

– Милорд, – гнусавый голос прервал их момент, и оба повернулись, замечая Боланда, стоявшего в теперь уже открытой двери в библиотеку. На мгновение его темный взгляд метнулся к Ларкире, он выпрямился, а затем продолжил, обращаясь к Дариусу: – Я пришел за вами, чтобы помочь одеться к ужину.

– О да, – вздохнул Дариус. – Я почти забыл об этом.

– Как и я, – сказала Ларкира, вставая рядом с ним. Она испытывала разочарование, ведь ей было любопытно узнать, к чему могла привести их беседа.

Нет, Ларкира не стала бы открывать какую-либо реальную правду в отношении своей истории с магией, но ей хотелось знать, что Дариус думал о мире, с которым она была так тесно связана.

– Скоро увидимся? – спросил Дариус, одарив ее заговорщической улыбкой.

«Друзья», – подумала Ларкира, ее настроение улучшилось.

– Да, скоро мы встретимся снова.

Ларкира плотнее закуталась в шаль, когда в ее комнаты ворвался пронизывающий холод. Ветер бил в окна спальни, пламя на канделябрах вздрагивало в ответ. Но несмотря на холод, внутри у Ларкиры разлилось тепло, пока она продолжала вспоминать их с Дариусом предыдущую встречу.

Я люблю читать о магии.

Слова Дариуса всплыли в ее голове.

«Магии, которую я могла бы тебе показать», – подумала Ларкира.

– Какая красивая вещь, миледи, – голос Клары нарушил тишину, когда горничная коснулась кожи Ларкиры, надевая плетеное ожерелье из черного жемчуга.

– Спасибо. – Ларкира провела пальцами в перчатках по бусинкам. – Оно принадлежало моей матери.

Ларкира была одета в одно из своих лучших платьев. Цвета морской пены с тонким серым кружевом, покрывающим лиф. Корсет приподнимал ее грудь, возможно, немного слишком соблазнительно, в то время как волосы были заколоты и скручены в сложный пучок на макушке. Клара оказалась очень талантливой горничной. Ларкира решила, что, вернувшись в Джабари, обязательно расскажет Шарлотте об этой новой прическе, потому что она действительно была крайне очаровательной.

«Конечно, если я когда-нибудь вернусь», – печально подумала Ларкира. Она должна была найти это хранилище, и как можно скорее, иначе боялась, что отец пошлет ей на помощь сестер. Ларкира не перенесла бы, если бы не смогла доказать своей семье, чего она стоит. Обе ее сестры преуспели в своих первых одиночных миссиях. И она должна им соответствовать.

– Как любезно со стороны вашей матери подарить его вам. – Клара отступила назад, рассматривая ожерелье и результат своей работы.

– На самом деле, мне его подарил отец. Моя мать умерла при моем рождении.

– Простите меня, миледи. Я не знала.

Ларкира поднялась, разглаживая шелковые юбки.

– Не переживай. Я никогда не знала ее, чтобы скорбеть о потере.