Новые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

у нас такой умный, что решил стать королем? И насколько это опасно для Адриенны?

Мия развела руками.

– До ее беременности? Я бы сказала, что совсем не опасно.

– Так… а сейчас?

– А сейчас… Лоренцо, я лежу и думаю. И чтобы не размышлять о Рикардо, думаю о другом. Неприятном таком… я за ребенка порву. Как за вас рвала в клочья…

Лоренцо кивнул.

Да, если бы не он, не девочки… может, Джакомо и не удалось бы так легко превратить Мию в чудовище. Рассудочного и хладнокровного убийцу. Но Мия боялась и за них в том числе. И понимала: пока она выгодна Джакомо, он не станет трогать младших. Ну и… и на кровь оно неплохо легло.

Идеальный защитник – это и воин, и убийца… как научишь.

– Понимаю.

– А Адриенна за своего малыша?

И тут-то до Лоренцо дошло.

– Да…

– Первый удар будет направлен именно на нее. До родов она в безопасности, король не осмелится ее тронуть. А потом…

– Получить на свою голову проклятие?

– Это если убивать самостоятельно. Нанимать убийцу самостоятельно. А если нет?

– Это как?

– Ты приходишь к эданне Франческе и говоришь ей, что она навсегда уезжает в ссылку. К примеру. Королева распорядилась, или еще что…

– А король?

– Да что угодно. Заболел, в отъезде… есть же варианты, при которых он не может вмешаться!

– Допустим.

– Накрученная эданна нанимает убийц. Кто получает проклятие?

– Она.

– А выгоду?

Лоренцо грязно выругался.

– Мия, я не подумал.

– Вот именно. Кто бы ни хотел сесть на трон, он не дурак. Он понимает, что Адриенна не даст убить своего ребенка. То есть сначала надо убирать Адриенну: она умнее и свое защищать будет до последнего. Потом короля. А потом и малыша можно… столько разных случайностей – Бог дал, Бог взял… и даже не обязательно своими руками.

– Я этого не допущу.

– Надеюсь, Энцо. Сейчас ты рядом с ней, и мне спокойнее.

Лоренцо кивнул.

– Мне тоже. Я могу рассказать про тебя Лаццо? Или девочкам?

Мия качнула головой.

– Не сейчас. Может, после родов…

– Тебе здесь удобно?

– Да. А если ты будешь меня навещать, будет вообще великолепно.

– Буду. А насчет Демарко подумай. Я тебе оставлю… достаточно.

– Я подумаю, – кивнула Мия. – Обещаю… на ком он, говоришь, женился? Баттистина Андреоли?

– Да.

– Я слышала про эту семью. Посмотрим, кто будет в итоге смеяться…

Лоренцо кивнул.

Посмотрим. Но если Мия и решит помиловать негодяя, то Энцо его все равно не простит. Даже после скорой и мучительной смерти. Ладно, он добрый христианин. Молебен закажет. Заупокойную.

* * *

Домой Лоренцо вернулся поздно. Он никому и ничего не скажет про Мию. Но сам еще не раз придет в этот домик.

Обязательно…

Впрочем, и дома отдохнуть ему не дали. Мария вошла в комнату, присела в кресло.

– Можно, Энцо?

– Да.

– Дженнаре сегодня было плохо.

– Кому? А… Динч?

– Не называй ее так. Она теперь свободная женщина…

– Вот и пусть свободно идет на все четыре стороны, – отбрил Лоренцо. – Тетя, чего ты от меня хочешь? Свадьбы? Ее не будет!

Мария только вздохнула.

– А все ж… подумал бы ты, мальчик. Она девушка хорошая, и связи у ее семьи есть, просто сейчас, незамужняя, с ребенком, она им на глаза показаться боится…

– То есть мне надо срочно принести себя в жертву, чтобы она не страдала?

Мария пожала плечами.

– Вам ведь было хорошо вместе.

– Да. Но я люблю другую и не женюсь на Динч. Чем раньше все это уяснят, тетя, тем легче всем будет. Ей я сразу про все сказал и замуж не звал. Это она меня соблазнила…

– Она тебя любит.

Лоренцо пожал плечами.

– Не меня. А то, что она хочет получить. Нет, Мария, я не женюсь. Ребенка признаю, ее обеспечу – и больше со мной об этом не заговаривай.

– Я для тебя недостаточно хороша? – В дверях стояла бледная от гнева Динч. – Что, что у меня не так?! Лицо хуже?! Гру́ди меньше?! ЧТО?!

– Ты не она, – просто ответил Лоренцо, сомневаясь, что его поймут. – Ты просто не она.

Динч всхлипнула.

– Я… я без тебя умру! И наш ребенок умрет!

– Я закажу для вас лучшее надгробие. Хочешь арайский мрамор? – вежливо уточнил Лоренцо.

– ТЫ!!!

Лоренцо молча встал. Поглядел на Марию.

– Тетя, спасибо за гостеприимство. Я сегодня переночую в доме дяди Джакомо. Ключи у меня есть.

– Энцо…

– Завтра я напишу письмо Маньяни. Пусть забирают свое сокровище и делают с ней что пожелают. Я в этом представлении участвовать не буду.

Как же!

Участвовать все равно пришлось. Динч взвыла, кинулась ему в ноги, пришлось поднимать, сажать в кресло, поить водой, а потом строго заявлять, что это была первая и последняя попытка шантажа. Или берешь то, что тебе дали, или свободна. И ищи кого-то другого…

Динч пила воду и хлюпала носом.

А Мария…

С одной стороны, она сочувствовала женщине, которая оказалась в такой ситуации. С другой же… испытывала даже легкое злорадство.

Хочешь ты пробиться этим местом? А вот не всегда работает… и мальчик стал мужчиной, и не дает на себя давить, и не вешает тебя себе на шею из ложного благородства. Да, ложного…

Так что…

Динч была упорна. И попыток своих она не оставит. Но пока… пока она перетянет на свою сторону родных Лоренцо и подождет до рождения ребенка. А потом начнет давить и давить. И Лоренцо обязательно на ней женится. Куда он денется?

Он просто своего счастья не понимает! Но обязательно поймет, дайте только время! Вот!

Адриенна

Это для государственных дел его величество здоровьем слаб. А Адриенна тихо полагала, что и умом тоже.

А вот для охоты…

О, на охоту Филиппо собрался с громадным удовольствием. Еще и Ческу с собой прихватил.

Адриенне оставалось только делать безразличный вид. Хотя… чего ей это стоило. Вот так вот…

– Ваше величество, я вам так сочувствую, это так унизительно…

Стоит, понимаешь, главная сплетница всея дворца и смотрит такими сочувственными глазами… ну дай, дай мне что-то вкусненькое! Твой муж с другой лижется на виду у всех, а ты…

– Эданна Берелли, что унизительно? Мой муж меня оберегает.

– Оберегает? – Кажется, такая трактовка наличия любовницы не приходила в голову бедолаги.

– Конечно, – Адриенна только что руками не развела. – Я беременна. И вы сами видите, как тяжело мне приходится.

– Да, ваше величество. Вы такая…

– В нашем роду женщины созревают поздно. Мне бы еще годик-два подождать, но не получилось, его величество такой… Пылкий.

– О да!

Вот что – да?! Тебя, охапку семипудовую, не поднять и не