Новые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

в плечо, сбивая и разворачивая – и толкая его на соседа.

Есть!

Один гвардеец чудом не нанизал второго на клинок. А Лоренцо еще ему царапину вслед добавил… Ну, куда вышло. Целился в спину, получилось чуточку пониже… но получилось же! И штаны не спадают, все прилично. Сойдет!

– Вышли! Оба! – рявкнул на своих гвардейцев дан Кастальдо. Он-то понял, что произошло.

Хотел бы Лоренцо… это он развернул и толкнул. А мог бы и клинком полоснуть… считай, один мертв. А пока второй сбился… и его добил бы. Ничего сложного.

Остался последний гвардеец.

Лоренцо подумал пару минут, а потом…

Потанцуем?

Вы видели, как я умею убивать. Теперь смотрите, как я умею танцевать…

Лоренцо просто загонял несчастного гвардейца по площадке. Бедняга пытался его достать… да как только не пытался! Но куда там!

Клинок противника был везде. А невезучий гвардеец или воевал с воздухом, или натыкался на подставленный щит, или…

Нет, все было бесполезно.

Дан Кастальдо точно оценил.

Адриенна вообще смотрела… Она просто смотрела. И Лоренцо летать был готов.

Она здесь, она рядом, она есть!!!

Ладно, будем заканчивать. Себя он показал, а Адриенне тяжеловато уже находиться на жаре. Удар, еще удар… гвардеец четко понял, когда притворная игра сменилась настоящим наступлением. Вылетел и зазвенел по камням клинок, сверкнула у горла холодная сталь, царапнула, упал на землю надрезанный шейный платок…

И первым зааплодировал дан Кастальдо.

Просперо умел признавать ошибки и восхищаться чужими талантами.

– Дан Феретти, вы… это арайская школа?

Лоренцо кивнул.

Не рассказывать же при Адриенне, что это школа выживания?

– Я правильно понимаю, вы так, как с последним, могли и с двумя играть, и с тремя?

– Даже с пятью, – кивнул Лоренцо. – Но так сложнее… не хотелось, чтобы гвардейцы покалечили друг друга.

Гвардейцы дружно изобразили злых гадюк, но Просперо только пальцами прищелкнул. Мигом замолчали.

– Дан Феретти… Ваше величество, если дан Феретти согласится потренировать моих оболтусов, благодарен буду.

Адриенна кивнула.

– Полагаю, это можно будет устроить, если одобрит его величество.

Для Лоренцо мигом померкла вся радость.

Его величество…

Ну забыл! Тоже мне… Король! Тьфу, дурак!

– Я лично пойду к королю, – рубанул воздух рукой Просперо. – Такое самому нужно!

Лоренцо поклонился, но, когда он хотел протянуть клинок Адриенне, та качнула головой.

– Пусть служит вам, как служил первому своему хозяину.

– Мой клинок и моя жизнь принадлежат вам, ваше величество.

Адриенна кивнула.

– Я принимаю вашу службу, дан Феретти.

– Ваше величество. А я прошу… если вы не возражаете, мы с даном Феретти сейчас к королю и пойдем?

Дан Кастальдо плюнул на все и лично потащил Лоренцо к королю. Сообщить, что нашелся такой специалист… ну вот такой мастер…

– Где ты учился?

Ему Лоренцо врать не стал.

– Это не для дамских ушей. Но в Арайе я был гладиатором.

– Черт!

– Именно. Я сражался на арене, убивал, несколько раз едва сам не умер… кстати, со мной в Эрвлин приехал ланиста.

Просперо был достаточно образованным, чтобы знать, кто это такой. Но на всякий случай…

– Тот, кто готовил бои?

– Зеки-фрай и меня тренировал. Не лично, но именно как тренер он не имеет цены.

– Зеки-фрай, значит…

– На родине… Так получилось. Он не поладил со своим хозяином, и тот приказал затравить его на арене. А чтобы поиздеваться, предложил желающим из гладиаторов защитить его.

– Хм…

– Я рискнул и выиграл свою свободу и его жизнь.

– Полагаю, хозяин был недоволен?

– Мне до сих пор жаль, что я был серьезно ранен. Стоило бы… проверить на прочность его недовольство.

Мужчины переглянулись. Лоренцо хищно оскалился, и дан Кастальдо подумал, что правильно он тащит парня к королю.

Такое ему и самому нужно…

И этот… Зеки-фрай? Всех берем! Потом разберемся!

* * *

Король…

Лоренцо едва зубами не заскрипел. Бедная Риен. Бедная его девочка…

Ладно-ладно, внешне Филиппо даже симпатичный, не считая бледно-голубых глаз, словно с чужого лица взятых, но вот это ощущение…

Никакой.

Мягкая глина. А кто скульптор?

Когда-то был его отец. Теперь же… было ощущение, что вылепили скульптуру, а потом ее опять нагрели – и принялись переделывать. Половина старая, половина новая. А вместе – ужасно!

Это как ужа и ежа скрещивать… выродок, да и только!

– С чем пожаловали, дан Кастальдо?

А вот это и есть скульптор. И вот тут Лоренцо едва не сплюнул.

Вот на ЭТО можно променять Риен?! Его Риен?!

Да он что, больной?! Идиот на всю голову?! А ничего другого парню в мысли и не пришло… ну шлюха же! Дешевая, грязная, гадкая… на арену Зеки-фрай и то таких не водил, чтобы гладиаторов не заразили чем…

Красивая?

А вот красоты Лоренцо и не заметил. Все затмевало какое-то зловоние… ей-ей, если эта дрянь до него дотронется, его просто вырвет!

Просперо что-то объяснял, рыбьими глазами смотрел король, а Лоренцо боролся с тошнотой, которая накатывала волнами. То приливала, то отступала… да что ж, никто этого не ощущает?!

Вообще никто?!

Бред какой-то…

Король сомневался, хмыкал, расспрашивал Лоренцо о его жизни на арене, и дан Феретти послушно отвечал. Смотрела черными глазами эданна Франческа, умолял тут же подписать приказ дан Кастальдо, пока никто не переманил такого бойца. А Лоренцо просто не понимал: почему?! Почему этого никто не чувствует?!

Гнилью же воняет!

Тухлятиной!

Мерзость редкостная!

И, может быть, именно потому, что Лоренцо демонстративно держался подальше от эданны Франчески, его величество и согласился. Пусть будет.

Пока – на год. Потом продлим, если что.

Да, и второй тоже.

Жалованье?

Как у лейтенанта гвардии. Остальное… опять-таки посмотрим… будет видно.

Лоренцо кланялся и благодарил. Но на самом деле…

Как же ему хотелось убить! Трех ударов хватит. На всех… дан Кастальдо? Его первым, чтобы не защищал и не мешался под ногами. Потом бабу, потом короля. Он мог бы.

И нельзя. Пока нельзя.

Если он так сделает, Адриенна будет вынуждена его казнить. Это ее сломает.

Впрочем… нельзя сейчас. Но кто сказал, что будет нельзя потом?! Эту эданну он точно убьет! Такое не должно поганить землю!

И ведь никто не замечает…

Если бы Лоренцо рассказали о его происхождении всю правду. Если бы объяснили, что его обоняние в несколько раз чувствительнее обычного человеческого, если бы Мия не скрывала от него свои знания…

Если бы.

Тогда он не удивлялся бы ничему. Все и так ясно. Франческа просто… пропиталась запахом крови, боли… безумия. Вот он и чувствует. Вот ему и тошно.

Но пока пускай живет. Недолго…

Домой Лоренцо возвращался с клинком Адриенны у пояса, уставший… и зачисленный на должность тренера по фехтованию