Новые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

и рукопашному бою для гвардейцев.

Зеки-фрай тоже был принят на службу.

А дома ждала Динч. И настроенный ею дамский коллектив.

* * *

Мужчины – отвратительно непонятливые существа.

Вот что тебе надобно, глупый?!

Есть женщина, которая тебя любит, которая хочет за тебя замуж, носит твоего ребенка, которая пусть не слишком красива, зато умна, обаятельна, будет вести твой дом твердой рукой, нарожает детей… чего тебе еще надо?!

О каких ты кренделях небесных мечтаешь?

Женись!

Примерно это и заявила Мария, глядя на Лоренцо серьезными глазами.

Дан Феретти едва пальцем у виска не повертел.

– Жениться? На Динч?

– Она Дженнара Маньяни, – заметила Серена, просачиваясь в комнату к брату. – И она тебя любит…

С Сереной брат и вовсе церемониться не стал. Мария все ж когда-то его за уши таскала. Вот и запомнилось…

– Серена, так, может, и тебя надо было за дана Густаво замуж выдать? Он-то тебя любил?

– Но я его – нет!

– А я – ее.

Серена заткнулась. Крыть было нечем, не скажешь ведь, что в браке любовь не так обязательна или со временем стерпится-слюбится… ясно же, что спросят в ответ.

А сама?

То-то и оно…

Мария только головой покачала, когда Лоренцо решительно выставил сестру за дверь. С напутствием не лезть к старшим, а пойти кукол прибрать.

– Зря. Совет она хороший дала. Или тебя коробит, что Дженнара – только ньора?

– Нет. Я просто ее не люблю.

– Зато она тебя…

Лоренцо закатил глаза.

– Мария! Если ты сейчас скажешь, что она меня любит… рискнешь?

Мария только головой покачала. Вот здесь и сейчас Лоренцо был удивительно похож на Мию.

Серена и Джулия иные, совсем иные… В них старая кровь уснула и уже не проявится. Ни в них, ни в потомках.

А вот Мия и Лоренцо…

Яркие, жесткие, иногда жестокие… безжалостно рассекающие гнилое мясо по живому – иначе гибель!

– Нет. Не скажу.

– И я не скажу. Я стал ее шансом, но кто сказал, что я обязан пройти эту дорогу до конца? У нее есть многое. Спокойствие, безопасность, я ее обеспечу, признаю малыша… мало?

– Вот ради сына или дочери мог бы и жениться.

Лоренцо качнул головой.

– Не могу. Думал, что сумею, но… не смогу. Даже в постель с ней лечь больше не смогу. Люблю другую.

– Адриенну? – послышался голос от двери. – Да?! Которую звал?!

Лоренцо посмотрел на Динч.

Да, беременность ей не к лицу. Но если Адриенна резко похудела и едва на ветру не шаталась, то Динч словно бы водой налилась. Отекшее лицо, руки, ноги…

– Ляг полежи, – мягко сказал Лоренцо. – Тебе сейчас надо отдыхать…

– Мне надо замуж! За-муж!!! – разрыдалась Динч.

Вот не получалось у Лоренцо назвать ее Дженнарой, никак не получалось… Динч – и все.

– Вспомни. Я не клялся в любви и не обещал жениться. Ребенка признаю, вас обеспечу. А там… все будет хорошо. Замуж выйдешь…

– Ненавижу!!! – закричала Динч.

Мария развернулась к женщине. Как утешать беременных и истеричных, она знала. Еще на эданне Фьоре потренировалась, земля ей пухом. Вот и сейчас… перехватила, обняла, заворковала…

Динч ушла, кидая на него злые взгляды, Мария смотрела укоризненно, даже Джулия… сопля мелкая, а туда же, фыркать!

А Лоренцо было все равно.

В его душе царили покой и гармония. Впервые за долгое время…

Там была Адриенна.

Глава 6

Мия

Дана Иларио Мия не ждала. Сейчас не ждала. Но…

– Что-то случилось?

– Да, дана Белло.

– Что именно?

– Ее величество умоляла передать вам письмо.

Мия послушно протянула руку.

«Сестренка!

Он вернулся!

Люблю!

А.»

Других пояснений Мие и не понадобилось.

Вернулся?!

Лоренцо!!!

Ее братик жив, он вернулся, он здесь!!! В столице!!!

– Дан Пинна, вы вдохнули в меня жизнь!!!

Мия повисла у растерявшегося дана на шее, звучно поцеловала в щеку… дан аж шарахнулся.

– Простите…

– Нет-нет, это вы простите! Но жизнь так чудесна!!!

Дан в этом чуточку сомневался, но если дане хочется? Пусть так и будет.

Да, конечно, чудесна и замечательна.

– Вы будете писать ответ, дана?

– Да, конечно!

«Родная моя!

Спасибо, спасибо, спасибо!!!

Люблю тебя!

М.»

А зачем больше? Кого послать с запиской к Лоренцо, Мия уже знала.

* * *

На службу Лоренцо должен был прибыть через декаду. Как раз ему хватит этого времени, чтобы из канцелярии ушли все ненужные бумаги, чтобы Лоренцо вновь признали живым, чтобы он уладил свои домашние дела.

А заодно дан Просперо слегка построил гвардию по линеечке и охладил некоторые горячие головы. Учиться не желаете?

Сейчас я это исправлю! Мечтать будете! И об учебе, и об учителе! Нет?!

Еще десять кругов – БЕГОМ!!! Не нравится?!

Двадцать!!! Еще бегомее!!![5]

Зеки-фрай тоже был счастлив. Но прежде, чем вести его ко двору, стоило хоть как-то приодеть, подобрать оружие… Перо он видел. И завистливо качал головой.

Такой клинок!

Невероятный, чудесный… сокровище! Три веса в рубинах – дешевая цена. Пять надо! И то не продадут, нет таких глупцов…

Подарок?

Просто подарок?

Ах, от любимой…

Знаешь, плюнь на Динч. Если тебе такое дарят… тебя действительно любят.

А Лоренцо и так в этом не сомневался.

* * *

Кто может ему писать?

Неясно. Но сходить стоит.

«Дан Лоренцо!

Если вы хотите узнать о судьбе некоей особы на год старше вас, с карими глазами, следуйте за подателем сего письма. Немедленно.

Л. Б.»

Двух мнений у Лоренцо не было. Особа старше его на год и с карими глазами – это его сестра. Написано так отвлеченно, чтобы не понял посторонний. Лаццо сообразят, но кто и что им показывать будет?

Лоренцо и думать не стал.

Накинул плащ, схватил шляпу и выскочил вслед за Федерико Анджели, который и принес ему записку от Мии.

– Идем.

– Вот и она так сказала, дан, что вы сразу пойдете.

Мия, правда, добавила, что, если не пойдет, Федерико надо уходить. Не ждать, никого к ней не вести… только если Лоренцо пойдет сразу же, никому не сказав ни слова.

Но Лоренцо и не собирался говорить.

Сначала он сам разберется в ситуации, потом… потом будет видно. Говорить кому-то, промолчать, еще что-то…

Будет видно.

Мальчишка быстро шел по узким улочкам, сворачивал то туда, то сюда… и, наконец, остановился у небольшого домика, утопающего в зелени. Открыл калитку и пригласил Лоренцо заходить.

Юноша подумал, положил руку на кинжал – и пошел в дом. Впрочем, ровно через минуту руку он убрал и подхватил сестру, которая кинулась