Сила воли. Возьми свою жизнь под контроль - Джон Тирни

С точки зрения родителей, проблемы подростков объясняются тем, что их самоконтроль находится еще на детском уровне, а желания и потребности приближаются к уровню взрослых. Гармония, достигнутая к 9–11 годам, нарушается у подростков дальнейшим бурным гормональным развитием, вызывающим к жизни сексуальные желания, агрессию и стремление к удовольствиям. До определенной степени подростки отдают себе отчет в том, что нуждаются в помощи. Не зря они раскупили миллионы экземпляров книги «Сумерки»[36], где герои книги, Эдвард и Белла, понимают, что героиня может лишиться человеческого облика и жизни.

Сегодняшние подростки, даже если они и не подвергаются опасности превратиться в вампиров, осознают, что имеет в виду Эдвард, когда говорит Белле: «Я никогда не позволю себе лишиться даже части моего самообладания, когда ты рядом».

Перед родителями встает неблагодарная задача: обеспечить дополнительный внешний контроль за подростком до тех пор, пока уровень его собственного самоконтроля не начнет соответствовать его порывам. И при этом они должны относиться к нему в какой-то степени как к взрослому человеку. Возможно, самый лучший способ достижения компромисса – дать подростку возможность участвовать в выработке правил поведения, но делать это нужно только тогда, когда все находятся в спокойном и уравновешенном состоянии, а не в ситуации, когда отпрыск первый раз вернулся домой в два часа ночи. Если подросток участвует в разработке домашних правил, он воспринимает их как свою личную ответственность, а не как родительскую волю. Если перемирие достигнуто при его участии, он будет стремиться его соблюдать и, по крайней мере, будет понимать последствия, которые повлекут нарушения договоренностей. И чем больше он вовлечен в процесс постановки целей и задач, тем активнее готовит себя к следующему этапу самоконтроля – самонаблюдению.

До своего знаменитого эксперимента с мармеладом Уолтер Мишел сделал другое открытие в области самоконтроля. Он работал в Тринидаде, где изучал этнические стереотипы двух основных групп населения – африканского и индийского происхождения. Каждая из этнических групп придерживалась собственного представления о негативных свойствах другой: индийцы считали африканцев слишком беззаботными и склонными бездумно тратить деньги; а по мнению африканцев, индийцы были унылыми скрягами, у которых преобладал пассивный интерес к жизни. Мишел решил проверить эти стереотипы, предложив детям из каждой группы выбор между большой и дорогой шоколадкой через неделю или шоколадкой в десять раз меньше немедленно.

Мишелу удалось подтвердить справедливость стереотипов, но в процессе исследования он столкнулся с более любопытным и выраженным эффектом. Дети, жившие в полной семье, гораздо чаще делали выбор в пользу отложенного вознаграждения. Расовые и этнические вариации тоже могли объясняться этим различием, поскольку для индийцев были характерны полные семьи, а африканские дети в основном воспитывались матерями-одиночками. Значение отцовства подтвердилось исследованием в африканских семьях: половина детей, живших с отцами, предпочли отложенное вознаграждение, а среди детей, живших без отца, никто не захотел ждать. Причем не захотели ждать большую шоколадку и индийские дети, росшие в неполных семьях.

Результаты исследования были опубликованы в 1958 году. Однако и в ту пору, и в последующие десятилетия итоги эксперимента остались без внимания: говорить о том, что в неполных семьях имеются серьезные деформации, считалось тогда неприличным и опасным для карьеры (с сенатора Д.П. Мойнихэна за это просто содрали шкуру[37]).

Начиная с 1960-х годов изменения в федеральной политике, общественных взглядах и статистике разводов привели к росту семей с одним родителем – как правило, матерью. Никто не хочет критиковать этих матерей, и мы тоже испытываем уважение к их тяжелому труду и преданности своим детям, но с течением времени стало невозможно игнорировать результаты исследований, подобных тому, что провел Мишел.

По общему правилу (с существенным количеством исключений, в числе которых Билл Клинтон и Барак Обама), дети, выросшие в неполной семье, менее успешны в жизни. Даже с корректировкой результатов на социально-экономические факторы и ряд других переменных дети из полных семей показывают лучшую успеваемость в школе. У них крепче здоровье и выше эмоциональная приспособляемость. У них развиты социальные связи, они реже совершают антиобщественные действия. Они чаще поступают в элитарные университеты и реже попадают в тюрьму.

Одно из возможных объяснений состоит в том, что дети из неполных семей изначально испытывают недостаток самоконтроля. Если отец (или мать) оставил семью, он (или она) мог оставить своим детям генетическое наследство, обусловливающее импульсивность поведения и недостаток самоконтроля. Для того чтобы скорректировать результаты, исследователи обратились к семьям, в которых отцы отсутствовали по другим причинам: долгая командировка за границу или смерь в молодом возрасте. Результаты оказались размытыми. Дети из этих семей тоже испытывали проблемы с самоконтролем, но не настолько серьезные, как те, чьи отцы ушли из семьи по своей воле. Эти исследования в очередной раз подтвердили, что дети формируются и наследственностью, и окружением.

Какова бы ни была роль генов, существует еще один фактор, влияющий на формирование детей в неполных семьях: за ними наблюдает меньше глаз. Наблюдение – важнейший элемент самоконтроля, и двое родителей, по определению, справляются с этим лучше, чем один. Родители-одиночки в большей степени заняты решением базовых вопросов существования (заработать на жизнь, заботиться о здоровье, оплатить счета), создание правил и контроль их исполнения не всегда оказываются среди их главных приоритетов. Когда родителей двое, они могут делить задачи между собой и уделять больше времени воспитанию характера ребенка.

Для профилактики преступности среди молодежи социальные работники дважды в месяц посещали 250 мальчиков на дому. Они вели записи своих наблюдений относительно семьи, дома и уклада жизни молодых людей в течение шести лет – с 10-летнего до 16-летнего возраста. Спустя несколько десятилетий, когда мальчикам было уже по 40–50 лет, исследовательница Джоан Маккорд сравнила записи о подростковом эксперименте с тем, как люди вели себя во взрослой жизни, особенно в части криминальных инцидентов.