Все в шоколаде - Татьяна Полякова

– Ладно, критика еще никому не вредила, – пошла яна попятный. – Дачу Нефедова проверил?

– Ага. Лично. Дорога там одна.

– Точно?

– Пошла ты к черту. И чего ты вообще прицепилась к Нефедову?

– Просто делаю свое дело. А как твое автономноеплавание?

– Плаваю потихоньку, – буркнул он. – Если чтонакопаю, сообщу. Вот сейчас малость оклемаюсь и опять поплыву.

– Желаю удачи, – поднялась я. – Дед хотелвидеть меня одну или следует прихватить Лукьянова?

– О нем не было сказано ни слова. Как вы, ладите?

– Я ему не нравлюсь.

– Тебя это огорчает?

– До такой степени, что я решила провести эту ночьрядом с любимым человеком, то есть с тобой.

– Извини, что не оправдал твоих надежд, – хмыкнулон.

– Я их давно не питаю, – вздохнула я и пошла скухни, но он неожиданно остановил меня.

– Скажи как на духу, Детка: если вдруг пришлось быпослать к чертям весь этот говенный мир, ты ведь не очень бы расстроилась?

– Не очень, если это тебя утешит, – присматриваяськ нему, ответила я, – но я особенно не тороплюсь. Есть в этом мире нечтомне симпатичное.

– Мартини?

– Уже немало.

Он засмеялся, отвернувшись от меня, а потом заявил:

– “Для чего мы рождены людьми, если умираем, какскотина?"

– Что это за фигня? – начала я злиться.

– Цитирую классика.

Я подошла к нему вплотную и смотрела до тех пор, пока он неотвел глаза.

– Мой нежно любимый друг и товарищ, только похмельетебя оправдывает, в другое время за такие базары схлопотал бы по морде.

Я вернулась в спальню, переоделась и уставилась в зеркало.Выглядела я на троечку. Не хотелось расстраивать Деда, но ему придется этопережить, заскакивать домой и корректировать внешний вид времени не было.

Марк проводил меня до двери.

– Наш договор в силе? – спросила я на всякийслучай.

– Само собой.

– Тогда будь осторожнее. Сдается мне, Лукьянов здесь нестолько для того, чтобы разобраться в убийствах, сколько для того, чтобыпроверить нас на вшивость.

– С чего ты взяла? – насторожился Марк.

– Взяла. К тому же у парня широкие полномочия. Думаю,друзья Деда серьезно чем-то обеспокоены. – А сам Дед?

– Откуда мне знать? Такие, как мы с тобой, обо всемузнают с некоторым опозданием. “Шестерки” умирают первыми… Я не такаяэстетствующая натура, как ты, но, по-моему, это тоже классика.

– Умеешь ты успокоить, – хмыкнул он.

– Это моя профессия, – пожала я плечами, –успокаивать.

Рита выглядела совершенно несчастной. Не успела я войти вприемную, как она сразу же зашептала:

– Он тебя уже два раза спрашивал. Где тебя носит?

– Отрабатываю его деньги.

– Хочешь, дам свою косметичку? – предложила она.

– Неужто все так скверно? – попробовала яотшутиться.

– По мне, так даже лучше, естественнее, что ли… Тыпроизводишь впечатление милой скромной женщины, находящейся в ладу со всеммиром. Но ему этого не понять, в его возрасте вкусы уже устоявшиеся.

– И он решит, что я опять с перепоя, – кивнулая. – Давай косметичку.

Однако воспользоваться чужой добротой не пришлось. Дедосведомился, не появилась ли я, пришлось спешно отправляться в кабинет. Онвышагивал из угла в угол, и мне стало ясно, отчего у Риты выражение лица первойхрисцданки на арене цирка. Дед в паршивом настроении не подарок, еще вопрос,кого предпочесть: его или голодного хищника, а в том, что настроение у моегобосса никуда не годно, он случайно не поинтересовался, как твоя визитка моглаоказаться в гостиной, где нашли труп его сына?

Могу поклясться, вопрос произвел на него впечатление. Неменьше минуты он пялил на меня глаза, затем рухнул в кресло, нахмурился испросил:

– Ты уверена? Я имею в виду… Ты считаешь, это неограбление? И кто-то убил парнишку, чтобы вбить клин между нами?

– Я вынуждена плутать в потемках, потому что не имеюпредставления о ваших делах. В свое время ты сам советовал мне не особенносовать свой нос. Так что твои намеки на друзей, которые оставляют тебя в этотрудное время, по меньшей мере несправедливы. Я пытаюсь тебе помочь, но ты мнепомочь не желаешь.

– Хорошо. Иди, – махнул он рукой, разом потерявинтерес к разговору, чувствовалось, что его мысли где-то далеко отсюда.

Не успела я оказаться в коридоре, как едва не столкнулась сЛялиным. Судя по физиономии, его тоже одолевали тяжелые думы, а может, от Дедас утра досталось.

– Привет, – буркнул он. Я ответила, намереваясьпройти мимо, но он схватил меня за руку. – Как дела?

– Нормально, – кивнула я, надеясь, что теперь меняоставят в покое.

– Что там с мальчишкой?

– Его хоронят, – начала я злиться.

– У тебя идиотская привычка устраивать балаган, –неожиданно разозлился он. – Могут люди, работающие вместе, иногдапоговорить?

– Конечно, – с интересом откликнулась я. –Говорить будем здесь или отойдем в сторонку?

Желания пообщаться со мной в нем поубавилось.

– Просто хотел узнать, что там с ограблением?

– Ты занимаешься этим делом?

– С какой стати? – удивился он. – Деднервничает, ну ты понимаешь.., если тебе нужна моя помощь, я с радостью…

– Спасибо. Чего-то я не помню, чтоб в нашем гадюшникекто-нибудь предлагал помощь за просто так.

– Мне сказали, там якобы засветились девчонка с парнем?

– Да. Приятели Гарика, то есть девчонка – его подружка,а некто Рома Пастухов – ее воздыхатель. Оба сейчас в бегах. Это наводит наразмышления.

– Думаешь, они убили Нефедова?

– Не исключено.

– Из-за видака и прочей ерунды?

– Это для нас с тобой ерунда, а для наркомана вполнесгодится.