Все в шоколаде - Татьяна Полякова

– Разве парень с девчонкой наркоманы?

– Черт их знает… У Пастухова, похоже, имеется крутойпапаша, не исключено, что он его прячет. Чтобы разгрести эту кучу, нужно время.Но мы его найдем, не сомневайся.

– Не сомневаюсь.

– Тут скорее другая проблема, боюсь, кое-кто может ихнайти раньше меня. А мне бы очень хотелось знать, что произошло той ночью…

– Как считаешь, девчонка в городе?

– Судя по всему. Податься ей некуда.

– Попробую тебе помочь.

– Буду очень благодарна.

– Да брось ты… А как этот тип, Лукьянов?

– Очень крут.

Лялин пытался придумать, что бы еще сказать, я некотороевремя терпеливо ждала, однако он предпочел промолчать, а может, в голову непришло ничего путного, и я сказала:

– Пока.

– Я позвоню, если что, – заверил он. Я сделаларучкой, удаляясь по коридору, чувствуя, что он смотрит мне вслед. Может, кто иудивился бы всем этим ужимкам, прыжкам и прочим играм человекообразных, тольконе я. Дураку ясно, грядут перемены и каждый присматривает себе местечко понадежнее,союзы заключаются, распадаются и заключаются вновь, жизнь становитсячрезвычайно насыщенной.

Я взглянула на часы и вспомнила, что отключила сотовый. Дедтерпеть не может, когда наш разговор прерывает звонок, я об этом не забывала ипотому-то отключила телефон. Однако время вполне подходящее, чтобы подняться спостели после бурной ночи, и Лукьянову пора бы уже напомнить о себе. Либо ещене поднялся, либо уже занят чрезвычайно важными делами, любопытно какими.

Поразмышляв об этом, я набрала номер Риты и спросила:

– Ты у нас все знаешь, у Лялина есть дача?

– Наверное, как же без дачи? – удивиласьона. – У меня и то есть.

– Про твою я знаю. А про лялинскую нельзя узнатьпоточнее? И так интеллигентно-ненавязчиво, как ты умеешь?

– Ладно, узнаю. А зачем?

– Когда узнаешь, станет ясно.

Я поехала в гостиницу, предварительно оповестив Викторию освоем визите. Как только она открыла мне дверь, сомнения исчезли: романтическоеприключение Лукьянову обеспечено, девица смотрела томно, мурлыкала, как кошка,и чувствовалось, что жизнью она довольна. Везет же некоторым… Я заговорщицкиподмигнула ей, а она шепнула в ответ:

– Все в порядке.

– Не сомневаюсь, – выдала я бодрую улыбку.

– Александр Васильевич встали и ужепозавтракали, – шепотом зачастила она, – сейчас кофе пьют.

Стало ясно, ночь любви произвела неизгладимое впечатление,раз уж Вика говорит о нем во множественном числе. Радостно хихикнув, янаправилась к его двери, Виктория забежала вперед, постучала и громко сообщила,не открывая двери:

– Александр Васильевич, к вам Ольга Сергеевна.

– Пусть войдет, – ответил он. Девушка распахнулапередо мной дверь, я вошла и обнаружила Лукьянова сидящим в кресле, в рубашке ипри галстуке, правда, пиджак висел на спинке стула, но Александр Васильевич итак выглядел при всем параде, и на него стоило посмотреть. Бурная ночь несказалась на его внешности и, как видно, особого впечатления не произвела, нитомности тебе, ни неги, лишь деловитость и целеустремленность. Журнальный столперед ним был завален бумагами, которые он не спеша просматривал. Увидев, как явхожу, он снял очки, отложил их в сторону и потер глаза. – Садись, –кивнул он и сложил руки на груди. – Я ожидал тебя раньше.

– Хотела дать тебе возможность насладиться жизнью.

– Я думал, ты сама наслаждаешься. Дома не ночевала илина звонки принципиально не отвечаешь?

– Не ожидала, что могу тебе понадобиться, –изобразила я изумление.

– Есть новости?

– Была у Деда, получила нагоняй. Гарика хоронят, Дед неможет смотреть в глаза убитому горем другу.

– Это смешно?

– Нисколько. Когда наш старик чем-то недоволен.., вобщем, я бы с удовольствием достала убийцу хоть из-под земли, но мне редковезет. А тебе? – Он водрузил очки на нос и собрал бумаги. – Чего тынадеешься в них найти? – хмыкнула я.

– Пока сам не знаю.

– Личные дела сотрудников – это такое увлекательноечтение?

– Твое – нет, – усмехнулся он, покопался вбумагах, нашел мое личное дело и стал читать вслух.

– Тоска зеленая, – заметила я.

– Точно. Самое забавное, если верить этой бумажке, тыдолжна быть умненькой девочкой, способной, интеллигентной, порядочной и опятьже, если верить этой муре, честной.

– Ты веришь?

– Нет, конечно. Как я могу поверить, если передо мнойсидит беспринципная сука, единственное достоинство которой, да и тосомнительное, развитое чувство юмора.

– Давай поговорим о принципах? – предложилая. – У тебя их сколько? У меня целых два.

– Ну и как?

– Жить с ними намного приятнее. Нет, честно.

– Не сомневаюсь, – кивнул он, как-то уж чересчурпристально на меня поглядывая.

– Здесь даже не написано, что я алкоголик, –продолжила я радовать его. – Как можно верить бумагам…

– Я и не собираюсь.

– Зачем тогда тратить на них время?

– Иногда в них находишь любопытные вещи.

– Дай-ка мне личное дело Лялина, – попросила я.Лукьянов протянул мне бумаги, я их быстро просмотрела и осталась недовольна.

– Что надеялась найти?

– О чем говорить, если не нашла? В пять у нас встреча сПастуховым, если он, конечно, не передумает. – Лукьянов посмотрел на меняс интересом, и пришлось пояснить:

– Позвонила ему на сотовый, представилась подругойМальвины, парень готов спасти любимую ровно в 17.00, если до этого времени непоумнеет. Годов ему всего семнадцать, и я надеюсь, что он так и умрет дураком.

– Оптимистично, – хмыкнул Лукьянов.

– Не знаю, что он там видел, – начала ворчатья, – точнее, не знаю, хочу ли это знать.

– Девчонку не нашли?

– Нет.

– А что твой мент?

– Ничего. Были бы новости, позвонил бы.