Как достать профессора - Ульяна Николаевна Романова

что его даже глист Аркадий вряд ли выдержит и не сбежит. Они развелись с мамой, когда мне было десять. Истории наших родителей очень похожи, только моя мама измену простить не смогла. Мама очень мягкий человек, думаю, поэтому она и выдержала двенадцать лет с ним, но и ее терпению пришел конец, когда она узнала количество папиных любовниц. Отец пытался сохранить семью, но в своем стиле, — я помахала рукой в воздухе. — Помню, тогда впервые мама проявила твердость и характер. И ушла. Устроилась на работу в больницу — она педиатр — и смогла избавиться от адвокатского ига. И учила меня, что нельзя зависеть от мужчины. Потому что в любой момент может появиться другая, а ты останешься у разбитого корыта, без работы, без денег, жилья, но с ребенком на руках.

Первое время мы жили у бабушки, пока мама не устроилась в частную клинику. Ее очень ценят как специалиста, мама просто расцвела. А я, наверное, обиженный ребенок, потому что в шестнадцать лет, когда получала паспорт, взяла девичью фамилию мамы. Папа очень ругался…

Я улыбнулась своим воспоминаниям, перевернулась на спину, поерзала, поудобнее устраиваясь на плече Логинова, и продолжила:

— Но я была непреклонна. И решила, что когда-нибудь я стану известным адвокатом и прославлю фамилию мамы.

— Ты совсем не общаешься с отцом?

— Общаюсь. Мы смогли наладить отношения, но отец — это отец. Он никогда не показывает любви, а заботиться совершенно не умеет. И никогда не даст ничего лишнего. К примеру, если мне в школу нужно было одно платье, он покупал одно. Или в списке было четыре карандаша — папа покупал именно четыре. И не больше. Я решила поступать на юрфак еще в десятом классе. Папа поставил ультиматум: он оплачивает мне учебу. И все! Я согласилась без раздумий, уехала поступать сюда и получила комнату в общежитии. И чтобы не сидеть на шее у мамы, которая до сих пор платит ипотеку за нашу квартиру, устроилась на работу официанткой. И неплохо справлялась.

Потом папа узнал, что я, вместо того чтобы заниматься, работаю в ресторане быстрого питания, и поставил новое условие: он выдает мне в месяц ту же сумму, которую я зарабатываю там, и я увольняюсь. И начинаю учиться. Я решила, что знания важней, и согласилась. И, знаешь, до твоего появления мне ни один педагог не намекал, что голова у меня только для красоты! У меня в аттестате всего три «четверки», остальные все «отлично»!

— Я был неправ, признаю, — со смешком признался разомлевший Руслан.

— Мужчина, кто вы и куда дели нашего «уголовника»? — засмеялась я.

— Самому бы знать, — вздохнул Руслан.

— Как ты учился, расскажи.

— Хорошо я учился, в отличие от тебя в моем аттестате «хорошо» не было, только «отлично».

— Уел, — хмыкнула я. — Почему адвокатура?

— Потому что я люблю деньги, — без капли стеснения признался Бубузяблик, — и умею их зарабатывать. Вот и весь секрет. Мне очень помогло то, что мой отец — адвокат. У нас дома было полно его записей, книг, даже старые методички сохранились. Я делал умнее, учил тему перед занятием, а когда приходил на пару, то уже знал все. Выпендривался, конечно. Первые три курса, по-моему, вообще не спал. Учился, гулял, развлекался. Когда учился на втором курсе, к нам поступил Громов, и мы с ним изучили все лучшие ебеня. Бары, клубы. Ночью пили, днем учились.

Когда перешел на четвертый курс, решил, что в приоритете должна быть карьера. И я сосредоточился на основном. Почти забросил тренировки по боксу и с головой ушел в учебу. Получал хорошие места на практике, очень много трудился. Я не хотел зависеть от отца. И быть «сыном того самого Логинова» не хотел, хотя мог бы спокойно работать с ним. Но я хотел покорять вершины и двигать горы.

— И у тебя получилось, — без капли лести признала я очевидное.

— Да, — согласился Руслан со вздохом, — получилось.

Он поцеловал меня в макушку и ушел в свои мысли. Я приподнялась и, смущаясь, сообщила:

— Мне нужно в душ.

— Мне пойти с тобой? — игриво поинтересовался Бубузяблик.

— Нет, — опустила я ресницы.

— Тогда я приму душ в комнате Виолы. Кофе?

— С удовольствием!

Я попыталась чмокнуть его в щеку, но коварный Логинов повернул голову и мой поцелуй пришелся прямо в губы. Ладонь Руслана легла мне на затылок, удерживая на месте.

Его язык скользнул мне в рот, сплетаясь с моим, а Логинов тяжело задышал.

Низ живота свело, а ноющая боль напомнила, чем мы занимались каких-то полчаса назад. И ко второму раунду я была пока не готова.

Отстранилась и посмотрела в его глаза. Горящие, дикие и снова голодные:

— Руслан, я…

— Я понял. Иди.

Нежный, почти невесомый поцелуй в губы, и меня отпустили. Я заозиралась по сторонам в поисках одежды, а Руслан со смешком напомнил:

— Я уже все рассмотрел, можешь не стесняться.

— Да? А я еще не все!

Я рывком стянула с него тонкое одеяло и завернулась в него, вставая с постели. Руслан продолжал расслабленно лежать и сверкал довольной улыбкой. Он закинул руки за голову, точно не стесняясь своей наготы.

Я сглотнула, развернулась на пятках и смылась в ванную, не отказав себе в удовольствии как следует, хоть и украдкой, рассмотреть его.

Сердце колотилось в груди, щеки пылали, а я смотрела на себя в зеркало и пыталась осознать новую реальность. Журчала вода, льющаяся из душа, а я просто смотрела в глаза своему отражению и не находила нужных слов, чтобы описать свое счастье…

Друзья, все еще болею и пишу очень медленно. С понедельника, думаю, вернемся к нормальному графику выкладки! Огромное спасибо всем, кто желал здоровья, лучиков добра от меня вам!

Глава 36

Полина

Приняв душ, я надела футболку Руслана, которая сушилась в ванной комнате, замотала волосы в полотенце и, румяная и счастливая, вышла.

Меня встречал умопомрачительный запах кофе и мой мужчина, который в одних боксерах уже стоял у кухонной тумбы, медленно смакуя свою порцию кофе.

Взял со стола мою кружку и протянул мне. Я с благодарностью приняла и сделала первый глоток.

— Как насчет того, чтобы переехать ко мне насовсем? — буднично, словно спрашивал о погоде, предложил Руслан.

— Сейчас? — удивленно