Екатерина Арагонская. Истинная королева - Элисон Уэйр

Маргарет Поул изменилась. Вдовство иссушило ее и без того стройную фигуру и прочертило борозды на челе. Побледневшая по сравнению с тем, какой ее помнила Екатерина, она осталась столь же доброжелательной и сердечной, как во времена их жизни в Ладлоу. Но принцесса быстро убедилась в том, что им обеим так легко и приятно друг с другом, будто они расстались не семь лет назад, а всего неделю.

Три другие фрейлины происходили из королевского дома Плантагенетов. Элизабет, леди Фицуолтер, и Анна, леди Гастингс, были сестрами дальнего родственника Генриха, могущественного, горделивого и напыщенного герцога Бекингема. Жизнерадостная графиня Суррей – Элизабет Стаффорд, которую Екатерина обожала, приходилась ему дочерью. Все три, как знатные дамы, должны были служить при ее дворе вместе с графинями Саффолк, Оксфорд, Шрусбери, Эссекс и Дерби.

– Я порекомендовал бы вам также супругу моего контролера сэра Томаса Парра, – сказал Генрих. – Он и его семья отлично служили короне, и моя бабушка, леди Маргарет, очень высокого мнения о них. Мать и бабушка сэра Томаса были фрейлинами, и хотя мне известно, что придворные должности полагаются только аристократкам, думаю, она вам понравится.

Так и вышло. Мод Парр оказалась очаровательной, добрейшей леди, необыкновенно образованной и начитанной. Дамы сразу привязались друг к другу и нашли, что между ними много общего. Как и Екатерине, Мод тоже повезло – она полюбила супруга, которого для нее выбрали. Это была семнадцатилетняя кудрявая дама, приятной внешности и с изящными манерами. Маргарет Поул с ней тоже поладила, несмотря на двадцать один год разницы в возрасте. Мария предпочитала общительную Мод большинству других важных придворных леди, сильно заботившихся о поддержании своего достоинства.

Как только стало известно, что у королевы будет тридцать фрейлин, поднялась суматоха: самые знатные семейства страны пустились в отчаянную торговлю, пытаясь обеспечить место в свите своим дочерям. К облегчению Екатерины, Генрих позволил ей оставить своих испанских горничных. Его главное желание – доставить ей удовольствие, заявил король. Нескольких фрейлин он выбрал сам и назначил еще некоторых из приближенных покойной Елизаветы. Одна была француженка – Джейн Попинкур, миниатюрная женщина лет около тридцати, с блестящими волосами, изящными манерами и отменным вкусом в одежде. Екатерина предпочла бы не иметь француженок при своем дворе, но Генрих был высокого мнения о Джейн, которая служила и его матери, и сестре Марии. Екатерина не стала возражать, а ради него приняла эту женщину милостиво.

Остальных Генрих позволил самой Екатерине выбрать из тех, кого он предлагал. Когда она беседовала с претендентками, то прежде всего обращала внимание на их красоту и добронравие, чтобы ее фрейлины при каждом появлении на людях становились бы драгоценной оправой для своей госпожи, а их примерное поведение увеличивало бы доверие к ней. Екатерина распорядилась, чтобы избранные счастливицы одевались только в белое и черное, по контрасту с глубокими тонами фиолетового, алого и темно-желтого, которые любила она сама.

– Ваше благочестие имеет важнейшее значение, – говорила Екатерина представшим перед ней фрейлинам. – Ваши родные ожидают, что я найду вам хороших мужей, поэтому ни один скандал не должен вас касаться. Помните, это плохо отразится и на мне тоже.

Все кивали с самым серьезным видом, явно гордые тем, что оказались в числе отобранных при таком количестве соперниц, и сознающие, как им повезло.

– Как королева, вы должны придумать себе символ, – сказал Генрих Екатерине.

– Это будет гранат, по-испански – granada. Моя мать сделала его своим знаком после падения Гранады как символ Реконкисты.

– Это к тому же и символ плодородия, – с улыбкой заметил Генрих. – Весьма уместно, ведь я надеюсь, что у нас будет много сыновей!

– Я давно мечтаю о детях, – призналась Екатерина, затрепетав от его слов.

– По воле Божьей ваши молитвы скоро будут услышаны! – Генрих привлек ее к себе и поцеловал. – Чем скорее мы обеспечим Англии наследника, тем лучше!

Екатерина вспыхнула.

Своим девизом она выбрала слова «Скромность и преданность!», и вскоре они появились в королевских дворцах повсюду, вместе со множеством гранатов и замков, символизировавших Кастилию, а также инициалами «Г» и «Е», которые краснодеревщики, камнерезы и вышивальщицы деловито вырезали, вытачивали и изображали иглой на всех доступных поверхностях.

Другая армия портных, белошвеек, вышивальщиц шелком и ювелиров взялась за работу над роскошным новым гардеробом для Екатерины. Бóльшая часть его исполнялась в английском стиле. Теперь принцесса очень редко надевала «корзинку» или испанское платье. Дни ее были заполнены выбором тканей и примерками. Каждый день прибывало новое платье, которому предстояло быть повешенным на крючки или разложенным на кровати для получения строгой оценки принцессы. Долгие годы проходив в поношенных платьях из все сокращающегося гардероба, Екатерина получала близкое к чувственному наслаждение, снова украшая себя дорогими материалами – блестящим шелком, тяжелым дамастом, пышным бархатом и королевской парчой, твердыми в тех местах, где по ткани шла вышивка золотой нитью.

Генрих не жалел украшений для своей невесты. Он уже отдал ей церемониальные уборы королев Англии – те, что носили прежние супруги правителей страны; они принадлежали короне и после Екатерины когда-нибудь перейдут к жене ее сына. Среди них были старинная корона саксонской королевы Эдиты, жены святого Эдуарда Исповедника, – красивая диадема из позолоченного серебра, усыпанная гранатами, жемчугом и сапфирами. Там имелись бриллианты, ожерелья, кольца, серьги и много других изящнейших украшений. Большинство, конечно, было сделаны по старинной моде, но Екатерина их очень ценила не только за высокую стоимость и историческую значимость, но и за то, что многие из них были подарками преданных королей своим возлюбленным женам. Тут были искусно сделанные шейные украшения, которые Екатерина в последний раз видела на своей любимой свекрови королеве Елизавете. Был гранатовый крест, подаренный Эдуардом III своей обожаемой супруге королеве Филиппе, золотой реликварий, когда-то принадлежавший Элеоноре Кастильской. Ее убитый горем муж установил памятные кресты, которые Екатерина видела по дороге в Лондон много лет назад. Да, эти драгоценности действительно были невероятно ценны. Принцесса благоговейно примерила корону Эдиты.

Украшения, которые преподнес ей Генрих как личный подарок, Екатерина тоже очень бережно хранила: жемчужные ожерелья, россыпь колец, бриллиантовые подвески, усыпанные драгоценными камнями кресты, броши с изображением святого Георгия – покровителя Англии или вензелем «IHS»[6]: их она гордо носила приколотыми по центру к лифу платья. Больше всего Екатерина любила подаренный Генрихом крупный крест, украшенный сапфирами и тремя висячими жемчужинами: он был изготовлен по собственному рисунку короля. Жених также передал Екатерине некоторые украшения покойной матери и ее молитвенник, внутри которого написал: «Я ваш навеки. Генрих К.». Екатерина была вне себя от радости.