Мессия очищает диск - Генри Лайон Олди

Когда кипевший и с трудом сдерживавшийся распорядитель Чжоу-вана удалился, судья едва перевел дух. И подумал, что обстановка накаляется подобно щипцам палача, которые выездной следователь видел уже достаточно отчетливо.

Придется писать доклад. Делать выводы рискованно, но можно – вот только понравятся ли сиятельному Чжоу-вану выводы высокоуважаемого сянъигуна? Особенно в той части, которая касается возможных мотивов странного покушения Восьмой Тетушки? Да и в остальных частях…

Тем более что писать придется не один, а два доклада: один, сокращенный в определенных местах, – для принца Чжоу, а другой, полный, – для передачи в Столицу, лучше всего бывшему однокашнику из Училища Сынов Отечества.

Только всей правды не напишешь и в полном докладе: Владыку Темного Приказа и руки, шарящие в Преисподней, к делу особо не пришьешь, хотя разгадка находится как раз рядом с ними!

Кивнув господину Фу и Сингэ Третьему, судья Бао вышел из канцелярии и отправился прогуляться, дабы как следует поразмыслить над создавшейся ситуацией.

Ноги сами несли судью подальше от всегда шумных, а теперь еще и небезопасных центральных кварталов Нинго. И выездной следователь даже не заметил, как оказался поблизости от родового кладбища семьи Бао на юго-востоке города.

«Что ж, для размышлений место более чем подходящее, – подумал судья, обнаружив, куда забрел. – Заодно проведаю могилу племянника».

И он принялся неторопливо обходить кладбище.

По обе стороны каменной стены, которой было кладбище обнесено, тянулись насыпные холмы. Центральная аллея вела прямо к выложенной из белого кирпича Зале Предков со священным алтарем, где всегда стояли курильницы и подсвечники. Вход же венчала кипарисовая доска, где крупными знаками было начертано:

«Усыпальница предков чиновника третьего ранга, сянъигуна Бао».

Но Зала Предков сейчас мало интересовала судью.

Он шел не к предкам, а скорее к потомкам.

Могила Чжуна обнаружилась довольно быстро. Действительно, свежий холмик, еще даже не успевший порасти травой, с аккуратным гранитным надгробием, на котором уставным письмом кайшу было выбито имя Чжуна и годы его жизни. Опять же похоронные свитки, бумажные деньги, свечи… Выездной следователь даже не усомнился, что тело его племянника покоится именно под этой плитой, и еще раз мысленно поблагодарил Владыку Янь-вана.

Искренне пожелав племяннику более удачного перерождения, судья Бао направился было дальше, но не успел он сделать и трех шагов, как застыл, не веря своим глазам.

Вдоль самой границы кладбища тянулась глубокая борозда, шириной локтя в два, а глубиной существенно больше! Гладкие пласты вывороченной наружу жирной земли матово лоснились в лучах предзакатного солнца, среди влажных комков копошились белые личинки и какие-то жучки…

– Становая жила! – ошарашенно прошептал выездной следователь.

Он был прав: загадочная борозда перерезала становую жилу его родового кладбища! А это означало, что отныне род Бао будет хиреть, нищать, на них обрушатся всевозможные беды и не видать теперь судье и его родственникам ни богатства, ни удачи, ни продвижения по службе.

Если только…

Если только в месячный срок не перенести кладбище на новое место!

– Прошу простить ничтожного путника, высокоуважаемый сянъигун Бао, но я вижу, что на вас и вашу семью свалилось страшное бедствие!

Судья резко обернулся – так резко, что незаметно подошедший к нему сзади человек с длинным крючковатым носом и хитрыми глазками, подобно двум черным паучкам прятавшимся в паутине морщинок, невольно отшатнулся.

– Кто ты такой и откуда меня знаешь? – строго спросил судья.

– Я – фэншуй сяншэн, странствующий геомант, по мере моих скромных сил помогаю людям. Вот и сейчас, по моему непросвещенному мнению, вы нуждаетесь в помощи – вам необходимо перенести кладбище на новое место. Я охотно помог бы вам найти такое место за совершенно символическую плату, – скажем, в сто лянов. Что же касается вашего имени и должности, высокоуважаемый сянъигун, то плох бы я был как геомант, если бы не смог узнать их!

– Благодарю за предложенную помощь, но я и сам как-нибудь справлюсь со своими заботами! – не слишком вежливо прервал судья незваного помощника и, повернувшись к геоманту спиной, направился прочь.

– Подождите, высокоуважаемый сянъигун! – взвыл за спиной Господин Ветер-Вода. – Вы совершаете непоправимую ошибку! Без меня вам не определить наиболее благоприятное место для перезахоронения! И ваш род станут преследовать беды и неудачи! Да погодите же!

– В тюрьму захотел? – не оборачиваясь, на ходу внятно поинтересовался судья; и причитания назойливого геоманта мгновенно смолкли.

Выездной следователь искренне надеялся, что никогда больше не увидит этого типа. Судья не без оснований подозревал, что столь «своевременное» появление геоманта на кладбище отнюдь не случайно и крючконосый хитрец наверняка имеет самое непосредственное отношение к борозде, перерезавшей становую жилу.

К сожалению, доказательств у судьи не было и вряд ли бы геомант в чем-то сознался даже под пыткой – а заняться этим шустрым субъектом всерьез у выездного следователя не было ни времени, ни желания.

За всеми этими невеселыми раздумьями соображения по поводу доклада начисто вылетели из головы несчастного сянъигуна. Последнее он обнаружил, лишь подходя к собственному дому, – и зародилась у выездного следователя удивительная мысль, граничащая с безумием.

Дома судья решил пока ничего не говорить о неприятном происшествии на кладбище. Однако не тут-то было! Домочадцы непонятным образом уже знали обо всем и немедленно набросились на судью с требованиями бежать за геомантом и искать место для нового кладбища. Не сдержавшись, судья наорал на жен и сестру, а служанки – те вообще попрятались по углам, едва лицо выездного следователя стало наливаться нехорошим багрянцем. С трудом удалось извлечь одну из ее тайного убежища в чулане и приказать нести ужин.

Сидя в ожидании трапезы и с трудом успокаиваясь, судья думал: зря он все-таки не задержал расторопного геоманта! Правда, у того не иначе крылья выросли – оставалось загадкой, как он успел побывать в доме судьи и сообщить о случившемся его родне?

А потом удивительная мысль, зародившаяся в голове выездного следователя при подходе к дому, снова вернулась в облюбованную ею голову и даже более или менее оформилась. И судья совершенно явственно подумал, что все свалившиеся на него несчастья, начиная от избиения Вэня и его же пристрастия к опиуму, включая перерезание становой жилы их родового кладбища и заканчивая беспорядками в Нинго и болезнью Сына Неба, – так вот, все эти несчастья отнюдь не случайны и, похоже, имеют своей целью любым путем не дать высокоуважаемому сянъигуну довести до конца начатое им расследование или хотя бы составить промежуточный доклад и отправить его куда следует.