Восемь лет до весны - Владимир Колычев

– Ты обо мне не думаешь? – слегка расстроенно, но все еще с улыбкой спросила она.

– Была мысль. Вспомнил, как с пулей лежал.

– В Подгорке, – сказала Дуська. – Ухаживала я за тобой, повязки меняла. Ты сейчас там с Лилей живешь, да?

Я усмехнулся. Не в том положении Дульсинея, чтобы требовать у меня отчет.

– И как она тебе? – В ее голосе звучала ревность.

Я снова промолчал и этим разозлил Дульсинею.

– Что-то не видно ее здесь. Я бы не отходила от тебя на ее месте, – заявила она.

– Здесь она, в магазин ушла, сейчас будет, – сказал я. – На вторую ночь останется.

– Вторая ночь – это для нее. А первая – это со мной.

– Нашу первую ночь ты предала, – жестко сказал я.

– А если меня поставили в сложное положение?

– Я видел тебя в этом положении, – с насмешкой сказал я. – Под Шинкаревым.

– Давно бы уже забыл. – Дульсинея села на краешек кровати, глянула на меня с мольбой и укором, провела рукой по моей груди.

Движения мягкие, касание нежное. Я ощутил волнение, причем отнюдь не легкое. Во мне поднялась штормовая волна. Именно этого и добивалась соблазнительница.

– Такое не забывается, – сказал я и взял ее за руку, отказываясь от опасной прелюдии.

Дульсинея способна была взорвать меня изнутри, но я уже научился ставить себя на предохранитель. Эта особа огнеопасна, когда находится вблизи, поэтому нужно держаться от нее на расстоянии. Главное – вовремя напомнить себе об этом.

– Виталик забыл, – сказала она.

Я усмехнулся, вспомнив, о чем говорил мне Виталик. Он не просто занимался с Дульсинеей любовью, наказывал ее за предательство. Возможно, что сейчас у них там все немного по-другому, но мне какое до этого дело?

– Я тебя к Виталику не ревную и равняться с ним не собираюсь.

– Все равно пора уже забыть, – проговорила Дуська и с надеждой глянула на меня.

– Не могу.

– Мне плохо без тебя.

Я видел тоску в ее глазах.

– Уходи.

Она хотела сказать что-то еще, но в это время зазвонил телефон. Я только рад был этому.

– Леня, ты как там? – спросил Санька.

Он явно был чем-то встревожен. Голос напряженный, сдавленный, громкий.

– Да ничего, нормально, – сказал я, глянув на Дульсинею.

Еще бы от нее избавиться, и вовсе хорошо все будет.

– У нас проблемы. Тебе на выписку надо. Давай с врачом там перетри. Мы у тебя через пять минут будем, заберем.

– Через пять минут выйду, – сказал я, поднимаясь с кровати.

Если нашей семье объявлена война, то больница для меня не самое безопасное место. Я прекрасно это понимал, поэтому готов был убраться отсюда прямо сейчас. Еще мне нужен был хоть какой-то переполох, в толчее которого Дульсинея могла бы вытрястись из моей головы.

– Все, визит окончен, – заявил я.

– Виталик сейчас будет? – осведомилась Дульсинея.

– Дело не в нем, а во мне. – Я набрал номер Лили и показал ей на дверь.

– Прощай, – сказала она, поворачиваясь ко мне спиной.

В этот момент Лиля ответила мне.

– Ты уже дома? – спросил я.

– Сейчас буду.

– Там и оставайся. Мы сейчас подъедем, – сказал я, глядя, как за Дульсинеей закрывается дверь.

Я переоделся, сказал врачу, что ухожу, спустился вниз, глянул в сторону больничного парка и вспомнил, как шел через него ночью, босиком.

Лиля очень мне тогда помогла, фактически спасла. Нет, не мог я бросить ее ради какой-то сучки, которая предаст меня при малейшей опасности.

Виталик подъехал на своем «Гелендвагене», с Санькой, но без охраны. Я еще не успел закрыть за собой дверь, а он уже стронул машину с места и сразу же заложил крутой вираж, от которого у меня закружилась голова, а к горлу подкатил горький комок.

– Это Кирицын все устроил, – сказал Виталик. – От него уши растут.

– Не только уши, – заявил Санька. – Но и погоны. Менты с ним в доле, поэтому ты под пресс пошел.

– Менты – это плохо, – в раздумье проговорил я.

Лучше с киллерами дело иметь, чем с ними, пулю получить, нежели срок.

– У нас в ментовке есть свои завязки, – сказал Санька. – Заровняем ситуацию. Главное, что ты выстоял, не дал себя убить. А кабаны там реальные, врыли бы тебя в пол наглухо.

– И что с Кирицыным делать? – спросил я.

Если его надо убить, то я братьям плохой помощник.

– Пока ничего, – ответил Виталик. – Он сейчас на стреме, менты его пасут. Ситуацию надо тупо пережить. А Кирицын ждать не будет, ему спешить надо. Может, он уже в больницу к тебе кого-то заслал. Ты у него цель номер один. У отца пока поживешь. Там и охрана, и уйти можно, если что.

– Лилю надо забрать, – сказал я.

– Где она?

– В Подгорке.

– Заедем, – заявил Виталик.

Я позвонил Лиле, сказал, что еду за ней. На этом наш разговор и закончился.

Мы уже подъезжали к Подгорке, когда Лиля вызвала меня.

– Леня! – истошно зашептала она. – Не приезжай! Они ждут тебя!

– Сука! – крикнул кто-то, вырвал у Лили телефон и, похоже, ударил ее.

Я услышал короткие гудки и крикнул:

– Виталик, гони!

– Что такое?

– У нас дома засада! Лиля там!

– Уверен? – Виталик заметно прибавил газу.

– Они сейчас уйдут вместе с ней!

– Тебе нужно подкрепиться, – сказал Санька, протягивая мне пистолет.

– Спасибо, брат!

Соплей не было. Я готов был убивать, лишь бы спасти Лилю, наказать кого угодно за нападение на нее.

Мы подъехали к соседнему дому, ворвались во двор, до икоты напугав хозяйку, огородами вышли к летней кухне. Я первым перемахнул через забор, Виталик и Санька повторили мой номер. Мы собирались застать противника врасплох, но, как оказалось, зря старались.

Дверь нараспашку, в доме все перевернуто, как будто слон потоптался. А Лили там не было.

– Далеко они не ушли! – сказал Виталик, открывая калитку.

Он и Санька отправились за машиной, а я остался, увидев во дворе дома напротив бабку в белом платке. Она стояла у ворот и смотрела в нашу сторону.

Я еще ни о чем не спросил, а она уже махнула рукой, показывая мне, в каком направлении уводили Лилю. Вернее, уносили. Какой-то здоровяк волок ее на себе, перекинув через плечо. С ним был еще один, поменьше ростом. Лиля не сопротивлялась, то ли без сознания была, то ли под наркозом. Эти негодяи донесли ее до машины, загрузили в салон и куда-то увезли.