В тени экватора - Евгений Никитин

Необходимые для постройки листья росли в изобилии на довольно приличном расстоянии от земли. Кремнев крепким капроновым шнуром ловко привязал нож к длинной прямой палке и, орудуя им, как копьем, в течение часа настрогал их с приличную копну.

Пока он добывал листья, пигмеи успели возвести добрую половину дома. Технология строительства относительно примитивна. Особым образом заостряли толстый конец каждого прута и втыкали его глубоко в землю по всему периметру почти классического круга. Полученный таким способом частокол оплетали более тонкими ветками, плотно подгоняя их друг к другу. Вверху прутья загибали, сооружая закругленную крышу. Затем по оригинальной технологии навешивали на стены и кровлю плотными рядами заготовленные листья. Для этого жесткий огромный лист, достигающий метра в длину и до полуметра в ширину, с одной стороны ближе к основанию, у стебля, подрезали на глубину двадцать-тридцать сантиметров и за образовавшийся «крючок» цепляли к деревянному каркасу. Получалось очень герметично и крепко. Все, дом готов! Все гениальное просто!

Михаил обратил внимание, что мастерили в основном одни женщины, мужики же стояли рядом и давали дельные советы, указывая ручками на возникающие технические погрешности. Изредка кто-нибудь решался подсобить. Когда завершали верх и роста женщин явно не хватало, пигмеи-мужчины приволокли некие приспособления, выполненные из тех же гибких прутьев, напоминавшие чем-то наши стремянки. Вот эти доморощенные лестницы чуткие африканские джентльмены и поддерживали снизу, пока их бесстрашные дамы работали на верхотуре, рискуя свалиться с высоты трех метров и сломать себе шею.

Да, новый дом Кремнева стремительно достиг высоты трех метров и броско выделялся среди иных хижин. Помимо солидной, по местечковым меркам, высоты, он превосходил остальные строения и знатной шириной, не менее пяти метров в диаметре.

Когда начал накрапывать мелкий вечерний дождик, жилище для белого человека почти завершили. Пигмейки наносили вовнутрь целые груды мягкого мха и устлали им земляной пол. В дальний угол заботливо поместили все три шкуры убиенных им на охоте кабанов и личные вещи Михаила. Как успел приметить переводчик, некто очень тщательно содрал с них всю мездру, и ныне изнанка стала чистой и относительно менее грубой. Навскидку из его утвари не пропало ни одной мелочи. В одной упаковке с боеприпасами лопнула бумажная рубашка. И ни один патрон, россыпью валявшийся на дне рюкзака, не исчез. Кремнев после специально сосчитал их, все оказалось на месте.

Завершив строительство, пигмеи с широченными улыбками на довольных физиономиях знаками попросили принять работу. Кремнев, согнувшись, деловито зашел через приземистый вход вовнутрь, завешанный из плетенной крепкой травы пологом, и, выпрямившись во весь рост, опробовал на прочность плетеную конструкцию руками. Странно, но хлипкий с виду каркас оказался весьма прочным. При попытке расшатать его он сразу же потерпел фиаско. Настолько крепким оказалась выстроенная по пигмейским технологиям хижина.

Михаил выглянул наружу и, как мог, принялся от всей души благодарить радушных хозяев, отпуская самые лестные комплименты в их адрес, что удалось выучить при помощи ауофона.

Далее последовала культурная программа по празднованию новоселья, включавшая в себя поедание жареной свинины, танцы у костра и чествование удачливого белого охотника всем племенем. Торжество проходило под широким, длинным навесом, устроенным под громадным деревом, росшим почти в центре деревни. Из длинных жердей соорудили крышу, покрытую знакомыми листьями. Под ней развели костер.

Всем желающим не удалось поместиться под одним кровом. Те, кому не хватило места, терпеливо мокли под дождем, ожидая, пока освободится место возле костра. Пигмеи старались сделать так, чтоб каждый отведал мяса в присутствии Михаила. Контингент пирующих постоянно обновлялся. Кремнев и Апомба, выбранный старшим сегодняшнего мероприятия, не покидали своих мест.

Насытившись, карлики выскакивали из-под навеса и с наисчастливейшим выражением на лице пускались в дикий, первобытный пляс, повествующий об охоте на бородавочников. Как заметил переводчик, в сегодняшнем танце появились и современные элементы. Так, отдельные пигмеи при помощи палок изображали в руках автомат и громогласно вопили: «Буфф!»

Бесхитростный народ, живущий по определенным законам в гармонии с природой, составляя с ней единое целое. Они каждый день борются за свое существование под солнцем. Вся их жизнь зависит от стихии, поэтому в своем фольклоре пигмеи выражают именно то, что видят вокруг себя.

После описания сцен охоты малыши перешли к показу сцен из сбора термитов. Кремнев, если честно, пока сам своими глазами не увидел, как происходит добыча термитов, то ничего из сегодняшнего танца не понял. Стесненные в выборе пищи, пигмеи вынуждены использовать в качестве еды все, что содержит белок. Годились для этого почти любые насекомые, но особенно почитались у пигмеев термиты.

Эти белые муравьи выстраивают огромные дома, иногда выше человеческого роста – термитники. В определенную пору они начинают размножаться, для чего в массовом количестве покидают свое убежище. Жители леса по каким-то лишь одним им известным признакам знают об этом дне. Заранее обкладывают выбранные термитники специальными щитками, изготовленными из знакомых широких листьев и тонких прутьев. Получается своеобразная ширма, со всех сторон плотно прикрывающая многочисленные выходы из обиталища термитов. Ничего не подозревающие насекомые выползают из узких норок, расправляют крылья и пытаются набрать высоту. Но, встретив на своем пути преграду в виде ширмы, ударяются об нее и падают вниз, где их подбирают довольные гурманы.

В такие дни у пигмеев происходит настоящий праздник обжорства. Термиты шлепаются им в руки десятками, если не сотнями тысяч экземпляров. Их едят сырыми, обжаренными на углях, но больше обожают в копченом виде. Копченые термиты допустимо хранить некоторое время и про запас, не смотря на африканский климат и полное отсутствие морозильных камер. Сегодня Кремнева как раз угостили таким изысканным деликатесом.

Разомлевший Апомба бережно передал ему свернутый из листьев кулек, где, к своему ужасу, Михаил обнаружил копченых термитов. Седобородый пигмей руками показал, как следует правильно употреблять предложенное угощение. Он взял в небольшую щепотку содержимое пакетика и с величайшей предосторожностью, стараясь ничего не просыпать, отправил в открытый рот. Закрыв от удовольствия глаза, принялся тщательно разжевывать обработанных дымом муравьев, смакуя всю вкусовую гамму, что вызывало у него это блюдо.

У переводчика, кроме рвотного рефлекса и откровенной брезгливости, копченые термиты ничего более существенного вызвать не могли. Подавив в себе нахлынувшее на него отвращение, он, дабы не обидеть принимающую сторону, попробовал скушать пару-тройку дохлых насекомых. Закрыв глаза от навалившегося на него омерзения, лейтенант принялся медленно разжевывать экзотическую еду.

Пигмеи радостно заволновались, увидев, что иностранец закрыл в истоме глаза от приема такой лакомой пищи. Когда Михаил открыл их, то взор уперся в огромное блюдо из самого широкого листа, переполненное копчеными термитами и жирными разноцветными гусеницами. Аборигены решили не ударить лицом в грязь и выложили перед белым человеком весь запас яств.