В тени экватора - Евгений Никитин

Главарь что-то крикнул спутникам и через пару минут протягивал лейтенанту три лука и целую копну стрел. Его глаза на сморщенной мордашке излучали великую надежду, он так смотрел на переводчика, что, был бы кто другой на его месте, непременно бы согласился на обмен. Перед советским офицером стоял просящий игрушку ребенок. Но автомат был один, и он был нужен самому офицеру.

– Нет! – повторно замотал Михаил головой. – Не могу! Самому надо!

Отчаявшийся малыш выдернул из охапки одну стрелу и принялся что-то чертить на гладкой коре поваленного дерева. Приглядевшись, Кремнев понял, что он рисует голую женщину.

– О как! – воскликнул переводчик. – Ты, значит, мне отдаешь свою женщину, – он указал на рисунок, – а я тебе свой автомат?

Услыхав слово «автомат», довольный пигмей с недюжинной силой закивал маленькой головкой. Ткнул ручонкой в рисунок, протянул лук, стрелы и, широко улыбаясь, обнажая сравнительно белые зубы, стал свободной рукой с новой силой тянуться к «Калашникову», висящему на могучем плече лейтенанта.

– Ну нет, дружок, – рубанул ребром ладони воздух Кремнев, давая понять, что торг не состоится. – Мне твоя сморщенная подружка и даром не нужна, и с луком в придачу тоже не надо! Баста! Торги закончились!

Пигмей надулся, опустил головку и плечики, отошел в сторону и издалека напоминал обидевшегося мальчишку-детсадовца, у которого отобрали в песочнице любимую лопатку. Михаилу стало неприятно смотреть на расстроившегося малыша, но и уступить его притязаниям было бы по меньшей мере глупо. Пока он размышлял, как вернуть к себе расположение пигмея, карлик выпрямился и вновь подошел к переводчику.

Его правая ладошка указала на боевой нож, что в широких кожаных ножнах тяжелым грузом висел у Кремнева на поясе.

– Ты смотри, какой упорный малый! – раздраженно выдохнул лейтенант, чуть не сдув с места предводителя маленьких людей. – Ну а ножик-то тебе зачем? Он немногим меньше тебя самого! Ты же себе все коротенькие пальчики пообрубаешь! Ты понимаешь меня или нет, дубина ты стоеросовая?

Но дубина упорно не желала понимать, требовала отдать боевой нож. Переговоры в очередной раз зашли в тупик. Переводчик сел на край плота и принялся молча наблюдать за пигмеями. Те сбились в кружок и о чем-то громко заспорили. Двое воинов отделились от толпы и стремглав бросились в кусты. Остальные расселись на корточках напротив Кремнева. В воздухе повисла напряженная тишина.

«Что еще задумали эти маленькие бестии? – размышлял лейтенант, исподлобья наблюдая за коротышками. – Как мне добиться их расположения? Ну, автомат точно не отдам! Нож, что ли, в самом деле, задарить? Поранятся же, черти маломерные, он же острей бритвы!»

– Бог ты мой! – неожиданно осенило переводчика. – Как же я совершенно выпустил из виду спички? Их же у меня чуть ли не с полсотни коробков в рюкзаке. Мом лично их в целлофановый мешок упаковал, чтоб не промокли. Какой же лесной житель откажется от дармового огня?

Михаил, как можно неприметнее, дабы не вызвать лишних подозрений, пододвинул к себе рюкзак и запустил в него правую руку. Нашарив заветный мешок, стараясь сильно не шуршать, выудил один спичечный коробок и зажал его в руке. Все равно чуткие охотники различили необычные звуки и вперились в переводчика. Пришлось вытащить вместе со спичками фляжку с водой.

Сделав чисто символических пару глотков, офицер передал питье ближайшему пигмею. Фляжка тут же пошла гулять по кругу, и вскоре от бодрящего клюквенного морса, что приготовил запасливый Мом, остались лишь одни воспоминания. Вдоволь наигравшись со странным алюминиевым сосудом, коротышки торжественно вернули его хозяину.

Кремнев приготовился продемонстрировать современные чудеса по добыче огня, как густая прибрежная трава громко зашуршала, и из нее друг за другом, гуськом, вынырнули голые коричневые коротышки и подбежали прямо к нему.

Приглядевшись, он обнаружил двенадцать маленьких широко улыбающихся женщин, возглавляемых одним из войнов, что часом раньше таинственным образом скрылся в этих же природных зарослях. Пигмейки казались ростом еще меньше мужчин. Самая высокая едва ли дотягивала до метра двадцати в высоту. Остальные доставали до метра, может, слегка и переваливали эту планку.

Если б не довольно развитые, внушительных размеров молочные железы с плотными темно-коричневыми сосками да курчавые черные волосы в паху, эту веселую компанию легко можно было принять за бойкую детсадовскую детвору, гурьбой высыпавшую на берег озера покупаться, сбежав от воспитателей.

По внешнему виду пигмейки казались куда более привлекательными, чем представители противоположного пола. По крайней мере, отвратительными и страшными их точно не назовешь. Слегка приплюснутый носик и немножко надвинутый над бровями высокий лоб не портил внешнего вида малорослых дам, а, напротив, придавал им некий таинственный шарм. Наверное, все оттого, что кожа у местных женщин была гладкой, без многочисленных морщин, с лихвой испещривших физиономии их мужичков. Чего не скажешь о солидных, бросающихся в глаза бюстах.

У части прибывших сюда прелестниц эти вторичные половые признаки просто болтались на груди, мягко говоря, как уши у спаниеля. Красноречиво подсказывая, что их низкорослые обладательницы выкормили не одного ребенка. А у остальных же оставались пока до неприличия налитыми, которые тугими шарами, напоминавшими небольшие арбузы, аппетитно катались под кожным покровом передней грудной стенки.

Ровные, лишенные всякой растительности ноги и узкое туловище, с миниатюрной талией, развиты весьма пропорционально. Широковатый таз и упругие, приковывающие к себе мужской взгляд ягодицы достаточно удачно гармонировали друг с другом. Общую картину чуть портили две сравнительно привлекательные на лицо пигмейки с выдававшимися вперед животами. Присмотревшись, Михаил осознал, что они в положении.

Пигмей, исполнявший роль вожака, вылетел на середину поляны, резкими окриками построил бабье войско в одну шеренгу и с величественным видом, не торопясь, направился к сидящему на плоту и внимательно созерцающему за происходящим Кремневу.

Размахивая в такт словам крохотными ручонками, он с жаром принялся что-то объяснять. Убедившись, что Кремнев ничего не понимает, пигмей схватил небольшой прутик и как сумел, изобразил на земле автомат и боевой нож. После чего он дорисовал рядом две женские фигуры, обозначив последние огромными молочными железами.

– А-а-а, опять бартер предлагаешь? Привел, значит, баб своих, чтоб я мог лично отобрать ваших красавиц, так?

Карлик что-то с жаром затараторил на своем птичьем наречии, показывая попеременно то на женский строй, то на изображение автомата и боевого ножа.

– А, дошло наконец! Ты хочешь за нож одну даму, а ежели соглашусь и АК сменять, то сразу двух получу, причем одну сразу беременную. А ее-то зачем? На кой ляд мне брюхатая пигмейка далась? – Переводчик недовольно ткнул пальцем в сторону беременной женщины, что так энергично сватал ему главарь. – A-а, кажется, начинаю понимать, – улыбнулся лейтенант, присмотревшись к жестам вожака. – Отдаете с готовым приплодом, чтоб сразу и работник в хозяйстве лишний был, как подрастет. Ну, у вас, паря, и порядочки! Хотя разумно, лишние руки всегда в цене. Только вот так долго я у вас не планирую пробыть. Не надо! Ни беременных! Ни молодух, ни старых! Никого мне не надо! Мне домой надо, в Россию!