Ангел придет за тобой - Влада Ольховская

Вот тут Ридингер и выдал себя. Даже со всеми предыдущими уликами они бы знали, что смерть Ники была насильственной, но не знали, кого подозревать. А тут он сам явился!

Вроде и ясно, но что дальше – никто не знает. И Марк, и Матиас при всех своих возможностях не рисковали открыто с ним конфликтовать. Собственно, Вика вообще не знала, зачем Матиаса во все это посвятили. Он по-прежнему раздражал ее из-за истории с Евой. Они тогда достигли компромисса: он прекращает лезть не в свое дело, она ничего не говорит Марку. Но Вика надеялась, что на этом их общение прекратится!

Как бы не так. Марк решил рассказать старому другу все, что им удалось выяснить. Девушка не стала спорить лишь потому, что надеялась – он будет полезен. А он сидит и в пол смотрит!

Радовало хотя бы то, что об участии во всей этой истории Евы Марк сообщил только ей. И о Евином совете не вмешиваться.

– Предлагаю забыть, – наконец произнес Матиас.

– Вы будто сговорились все… – буркнул Марк.

– А кто еще так считает?

– Не важно. Как забыть? Он же не машину поцарапал и не кошелек украл! Он человека убил!

– Но может убить и больше!

– И это аргумент в его защиту? Игнорировать подобные вещи нельзя ни в коем случае! Особенно если есть связь между нападением на Анастасию и смертью Ники!

Вика подозревала, что подобная связь есть, особенно если верна вторая версия и Нике что-то вкололи. Тут наркотик, там наркотик – просто чудо какое совпадение!

– Ты ведь знаешь, какие у него друзья, – тихо напомнил Матиас.

– Да плевать мне, какие у него друзья! Я половину из них тоже знаю! И сомневаюсь, что они в курсе подобных его дел!

– А если в курсе? Ты соображаешь, какую армию врагов наживаешь?

– Мне нравится твоя логика: кто сильнее, того и боимся!

– Небезосновательно!

– Трусость это! Вика, ты что думаешь?

Она ожидала подобного вопроса, хотя и смела надеяться, что про нее просто забудут. Как же! Так получилось, что мужчины в данном случае заняли прямо противоположные позиции – и обе ей не нравились. Поддаться чрезмерной осторожности, подозрительно похожей на трусость, не вариант. Кем бы ни был этот Ридингер, ему не позволено убивать по первому желанию!

Но и Марк со своими боевыми кличами и стремлением к абсолютной справедливости перегибает палку. Слон игнорирует Моську только в баснях, в реальности ему гораздо проще придавить ее одной большой ногой.

– Я думаю, что надо подождать.

– Ха! – торжествующе ухмыльнулся Матиас.

– Да тихо ты! Не отступить и утереться, а именно подождать. Сделать вид, что мы ничего не поняли и верим в несчастные случаи, пока не закончится проект. Нам нужно увезти отсюда девочек живыми и невредимыми, в первую очередь – Настю…

– Невредимой уже не получится…

– Ты понял, о чем я. Как только они будут в Москве, ты попросишь Людмилу Аркадьевну помочь с их охраной, да и вообще, государственная граница – уже неплохое препятствие. И вот когда навредить им будет не так просто, можно начать разбираться.

– Но пройдет время, – заметил Матиас. – Многие следы исчезнут.

– Они уже исчезли, тело забрали! Но вы ведь и сами понимаете, что при желании и заинтересованности чего-то добиться можно. Мне главное, чтобы никто больше не пострадал. Ради этого стоит подождать.

– Ты права, – сдался Марк. – Мы подождем, пока не завершится проект.

Врачи в больнице уже начали его узнавать. Не все, конечно, но те, с которыми он успел пообщаться, теперь приветственно кивали. Некоторые даже останавливались, ожидая, что он что-то спросит, но Марку было не о чем говорить с ними.

В отделение, куда он направлялся, так просто не пускали, но у него проблем не возникло. Поскольку у женщины не было родственников в Германии, их роль взял на себя он. Сегодня у Марка не было причин идти к ней, однако так было проще, меньше груз на совести.

Лечащего врача на этаже не оказалось, но в палату его провела медсестра. Со времени его предыдущего визита ничего не изменилось: Анастасия выглядела бледной и измученной. Глаза под сомкнутыми веками нервно подрагивали, как будто ей что-то снилось – и не самое приятное. Провода и трубки капельниц окутывали ее, как паутина, и если бы она попыталась встать, могла бы и запутаться. Но мягкие повязки на ее руках и ногах давали гарантию, что этого не случится.

– Как она? – поинтересовался Марк.

– Уже лучше, – ответила медсестра. – Доктор вам точно скажет, когда вернется, но многое и я вижу. В первые сутки совсем плохо было. Она вырывалась, кричала что-то на русском. Мы даже переводчика в больнице отыскали, но он пояснил, что это какая-то бессмыслица. Набор не связанных друг с другом слов.

– Почему не вызвали меня или Матиаса?

– Если бы мы каждый раз вызывали родственников, когда у больного случается припадок, тут было бы не протолкнуться! Угроза жизни отсутствовала. За исключением очевидных галлюцинаций, мы полностью контролировали процесс. Шла большая нагрузка на сердце, на легкие, у нее поднималась температура. Мы давали ей преимущественно успокоительные, лекарств – совсем мало. Доктор так решил.

Марка подобное решение не удивило. Он прекрасно знал, на чем оно основывается.

После подсказки со стороны Евы он настоял на детальном анализе крови Анастасии – и не прогадал. Наркотик там действительно был. Точнее, «вещество предположительно наркотической природы». Что это такое – врачи сказать не брались. Элемент был нестабилен и распадался очень быстро. С одной стороны, это помогало организму женщины очиститься. С другой – не позволяло понять, с чем они имеют дело.

– Потом ей стало получше, – продолжила медсестра. – Нельзя сказать, что она пришла в себя. Даже когда она была в сознании, говорить толком не могла. Все слова – только на русском, хотя герр Штайн указал, что немецкий она знает. Похоже, она не понимала, кто мы. Но активные приступы прекратились. Ее организм был истощен, и при всем своем страхе, она больше не вырывалась. Я знаю, что доктор уменьшил дозу успокоительного, чередуя его с естественным сном.

– А почему она все еще привязана?

– В качестве подстраховки. Анализы показывают, что кровь еще не очень чистая. Поэтому мы не знаем, не повторится ли вся история заново. Хотя вряд ли, почти без вариантов.

– Ей не вредит то, что она все время в одном положении?

– А она не в одном положении! Когда она спокойна, мы помогаем ей поворачиваться. Она то на одном боку лежит, то на другом. Ей каждый день делают массаж. Поэтому не переживайте, пролежней не будет!

Кто-то другой мог бы удивиться подобной заботе об иностранной пациентке, но не Марк. Ему было известно, что «дополнительный уход» оплатил Матиас. Который тоже испытывал определенное чувство вины.