Точка невозврата - Евгения Ветрова

стюардессы, прибежавшие из бизнес-класса.

Кто-то тронул ее за руку. Она испуганно вздрогнула.

– Взлетели. – Наталья уже встала и подошла к интеркому, готовясь сделать объявление для пассажиров.

Жанна отщелкнула ремень. Суслик не понадобился. Воспоминания перебили страх. Но лучше бы ей это не вспоминать.

Глава 26

Пассажиры уезжали к терминалу на желтеньком автобусе. Жанна наводила порядок на кухне. Молчали. Наталья заполняла декларации.

– Ну что? – в салон вышел Лаврушин. – Что носы повесили?

– Устали немного, Степан Андреевич, – отрапортовала Наталья. – А так все хорошо.

– Да, есть такое дело, – кивнул Лаврушин. – Давно с такими приключениями не летал. Ладно, у меня для вас сюрприз.

Камаев как раз появился за спиной Лаврушина, тот обернулся.

– Идемте, нас уже ждут.

Сюрпризом оказался представитель авиакомпании Вардун. Он ждал их на входе в терминал. Крепко пожал руку сначала Лаврушину, потом Камаеву. На вид совсем еще нестарый, лет так сорока или сорока пяти.

– Ай, молодцы, – похвалил он всех с таким видом, словно медаль за отвагу каждому на грудь повесил.

– Это за что он нас так хвалит? – тихо спросила Жанна Наталью.

– За то, что в суд никто на нас не подает.

– Так еще и не вечер, – хмыкнула она. – Сейчас они оклемаются, и начнется…

– Видимо, нет. Договорятся с клубом. Ворон ворону…

– Руководство решило всему экипажу выдать премию. А также вам забронированы места в лучшем отеле города. – Вардун лучезарно улыбнулся. – А еще руководство хоккейного клуба «Буревестник» приглашает вас завтра на матч полуфинала. Вам предоставлена ВИП-ложа.

– О! – Лаврушин просиял. – Большая честь.

Вардун повернулся и пошел, приглашая всех следовать за ним.

– Что за кислые лица? – прошипел Лаврушин. – Нам, между прочим, оказана большая честь.

– А можно я не пойду, – тихо заныла Майя, – не люблю я этот хоккей.

– И я тоже, – поддакнула Наталья.

– ВИП-ложа, – Антон постучал кулаком по лбу. – Там по-любому будет фуршет, может, и парочка олигархов в придачу.

Майя тихонько охнула, но потом недоверчиво посмотрела на него.

– А чего им там делать?

– Ты что, не знаешь? Сейчас хоккей самая популярная игра среди миллионеров. Как самый главный на коньки встал, так и они следом.

Майя понимающе кивнула и бодрее покатила свой чемоданчик вдогонку за Лаврушиным.

– Степан Андреевич, я, пожалуй, пойду!

– А вы пойдете, Жанна Викторовна? – Камаев спросил это как-то мимоходом, но почему-то ей показалось, что ему важен ответ.

Она чуть помедлила, потом кивнула. Интересно, Камаев тоже собирается пойти? Зачем он спросил?

* * *

Микроавтобус высадил их возле высотного здания отеля.

– Шик! – Наталья указала на холл в черно-белой гамме. Белая винтовая лестница вела на второй этаж, откуда доносилась негромкая музыка. – Ресторан там, что ли? Есть хочу. Пойдем?

Жанна пожала плечами. Пока ей хотелось только спать. Часы показывали без малого девять.

– Ну, как знаешь, а я, пожалуй, схожу.

– Да, надо бы отметить наше приключение, – влез в разговор Антон. – Давайте через полчаса в холле встретимся. Я знаю тут одно прикольное место.

– А ты бывал в Самаре? – удивилась Наталья.

– Да я много где бывал. – Антон пригладил бородку. – И носило меня, как осенний листок, я менял города, я менял имена, – пропел он неожиданно красивым баритоном.

– Антон, ты меня удивляешь с каждым разом все больше и больше, – Наталья взяла протянутый ей администратором магнитный ключ, – не думала, что знаешь эту песню.

– Я удивлю тебя еще больше, – абсолютно серьезно сказал Антон, – если ты захочешь.

Наталья неожиданно покраснела и схватилась за ручку чемодана. Жанна укоризненно посмотрела на Антона, тот состроил грустную гримасу.

– Нет, ты посмотри, – возмутилась Наталья в лифте, – каков наглец! Это же непристойное предложение. Да? Но, с другой стороны, это бодрит. Эх, где мои семнадцать лет!

– А песня красивая, – сказал Майя, – а кто ее поет?

– С кем приходится работать… – притворно возмутилась Наталья. – Ничего-то вы, молодежь, не знаете.

Но тут лифт остановился, они дошли до своего номера на пятом этаже и вошли внутрь. Большая гостиная с панорамным окном открывала вид на ночной город. Майя упала на широкий диван и весело подпрыгнула на нем. Из гостиной три двери вели в спальные комнаты. Майя открыла все три и тут же вкатила чемодан в ту, которая показалась ей наиболее привлекательной.

– Ну е-мое! – Наталья шутливо схватилась за сердце. – Ты помнишь, чтоб нас когда селили в таких хоромах? Вот и я не помню. И все это благодаря тебе. Да еще и премию дадут. Правда, что ни делается, все к лучшему. Так ведь?

– Не так, – вздохнула Жанна и тоже прошла в одну из спален, пристроила чемодан, скинула туфли, сняла пиджак. Толкнула дверь в ванную комнату. Тут все было бежево-розовым и сияло латунью. Белоснежная ванна гостеприимно звала в свои объятия. – Все, вот тут я и поселюсь, – прошептала она, – на все два дня, что мы тут проторчим. Можете меня не искать.

* * *

Широкое окно открывало вид на ледовую арену, где с переменным успехом шла борьба то у одних ворот, то у других.

– Ну, давайте, ребята, давайте! – то и дело кричал Лаврушин и бил кулаком в ладонь.

Камаев сидел рядом и не был столь эмоционален, но зрелище, похоже, увлекало и его. Остальные члены экипажа толкались внутри ложи возле накрытого стола. Майя недовольно хмурилась. Кажется, она напрасно провела все утро перед зеркалом. Из обещанных олигархов присутствовал только член совета директоров авиакомпании «Скайтранс» Белковский. Майя критически осмотрела его оплывшую фигуру и вынесла вердикт: женат.

– Плюс любовница, – подтвердила Наталья, подмигнув Жанне. Та усмехнулась. – Но можно побороться и за это место.

– Ну уж нет, – Майя фыркнула, – сами берите это убожество.

– Гол! – пронеслось над трибунами. – Гол!

Лаврушин вскочил и начал трясти в воздухе фанатским шарфом.

– На последней минуте матча с подачи Федулова гол забил нападающий Порошин, – прогремели динамики, – и это уже четвертая шайба в ворота хозяев арены, а значит, «Буревестник» выходит в финал чемпионата и получит возможность побороться за первое место. Да, друзья мои, игра получилась напряженная…

Прозвучал сигнал окончания матча. В ложу через стеклянную дверь ввалились разгоряченные Лаврушин, Камаев и Белковский. Все трое без пиджаков. Камаев в джинсах и льняной рубахе навыпуск и даже с легкой небритостью. Сегодня они все мало походили на себя.

Вчера Жанна два часа просидела в ванне и даже, кажется, заснула в ней. А вот ночью спала плохо, каждый раз ей снился мертвый Борисов. Во сне она просила у него прощения. Только так и не вспомнила, за что именно просила. Отмытые от лака волосы свободно лежали на плечах. Как хорошо, что не надо стягивать их в тугой