Лагуна Ностра - Доминика Мюллер

Старуха насмешливо улыбнулась. Везти ее куда-то вместе с креслом — это целая история! Комиссару лучше сесть на место и выслушать ее. Больше она ничего не знает, но она вспомнила и сопоставила некоторые неприятные факты, что позволит ей сделать, правда без формальных доказательств, два-три уточнения, которые будут полезны для понимания этой — о господи, какой кошмар! — истории с торговлей детьми.

Возвращаемся в Лондон. Если Роберте и неизвестно все, чем занимается Волси-Бёрнс в свое отсутствие, то во время его разговоров по телефону она часто слышит имена славянского звучания. К спекуляции предметами искусства добавилась новая и весьма соблазнительная (подходящее слово) статья дохода. Через несколько месяцев компаньоны открывают для себя анонимность интернет-торговли. Энвер поставляет материал, Эдди — клиентуру. Албанец работает ради денег, у Волси-Бёрнса мотивы более туманные. Как-то вечером, выпив, он стал хвастаться перед Робертой, что у него есть фотографии и записи, компрометирующие кое-кого из политиков, которым он может пригрозить публикацией их похождений. Когда она сказала, что все это попахивает шантажом, он встал в позу и стал клясться, что хочет только попугать, чтобы подорвать систему изнутри и вычистить авгиевы конюшни власти. Роберта и в Венецию уехала, чтобы сбежать от него. Но пусть комиссар не упрекает ее в очередном отступлении от темы. К ней она и ведет — к торговле детьми.

Вот мы в Каннареджо, где Роберта посвящает всю себя работе своего фонда. Среди прочих добрых дел она собирается создать хор мальчиков — Полифонический хор имени Генри Пёрселла. Эти дети, музыкально одаренные мальчики из неблагополучных семей, не достигшие возраста ломки голоса, будут жить в атмосфере любви и получат прекрасное образование. Она не безмерно богата, вовсе нет, и сможет взять на себя содержание не более десяти человек. Остальные хористы будут экстернами, их подберут в многочисленных хоровых коллективах, в церковных приходах города. Все это еще было на стадии замысла, когда в сентябре она поделилась им с Эдди. Она писала ему раз в год в годовщину их встречи, 11 сентября, — незабываемая дата. Он отвечал обычно банальностями. Итак.

И что же, я мешаю следствию? Я, которая рассказала ему о Полифоническом хоре имени Генри Пёрселла еще тогда, когда он упрекал меня в том, что мне не удалось выудить из Себастьяна и Роберты ничего, кроме каких-то глупостей? Но комиссар жадно ловил каждое слово свидетельницы, выказывая полное равнодушие к непризнанному гению по части добычи первых улик в моем лице.

В ответ на ее письмо Волси-Бёрнс сообщил о своем приезде в Венецию. Он будет у Роберты в начале ноября и поможет ей с организацией хора, проект которого привел его в восторг.

Вдова Боллин сделала паузу и пригубила из рюмки. В каком-то смысле это письмо от одиннадцатого сентября приблизило конец Эдди, жалобно проговорила она, на что брат заметил, что терпение у него на пределе и он не желает больше слышать соображений госпожи Боллин относительно ужасов всех одиннадцатых сентября, взятых вместе и по отдельности. Я очень люблю своего брата, когда он ставит людей на место. Вполне возможно, что теперь, когда у него нет жены и некому сдерживать его порывы, он больше никогда не будет «ступать по яйцам».

В Венеции наступил ноябрь. Дожди. Туман. Наводнения. Ранняя зима. Роберта не хотела, чтобы Эдвард останавливался у нее. Места мало, ремонт, кроме того, она боялась, что ее немощь вызовет у Эдди жалость пополам с отвращением. Стоп, прерывает ее Альвизе, подняв руку, как таможенник, заподозривший контрабанду. Волси-Бёрнс остановился у старика Питта. Каннареджо далеко, но он навещает ее по утрам, а вечерами вывозит в свет. Все как прежде, в Лондоне: у каждого своя жизнь, а шалости общие. Она на седьмом небе от счастья. Так продолжается меньше недели.

До того самого вечера, когда он знакомит ее с человеком, который поможет ей с созданием хора. Они ужинают вместе у этого албанца, тот с воодушевлением рассказывает о своем соотечественнике и протеже, юном Энвере, с которым его связывает дружба и который и познакомил его с Волси-Бёрнсом. Этот профессор Корво называет Эдди по инициалам, Виби, и желает, чтобы Роберта его самого называла Леле. Он подчеркивает, что у них много общего: оба одиноки, бездетны, оба филантропы и оба счастливы поделиться своими деньгами с обездоленными. Кажется, он вот-вот попросит ее руки. Но на самом деле речь идет о других узах — о тех, что свяжут Фонд Пёрселла с его собственной благотворительной организацией «Алисотрувен». Корво берет на себя детей, а Роберта будет заниматься музыкой. Это станет главным делом их жизни.

Первого маленького воспитанника Эдвард найдет для нее за время своего пребывания в Венеции. Они пьют, аплодируют, шумят в этом доме, полном кричащей роскоши. Вечер затягивается, как и тот, который Роберта проведет наедине с профессором у него же дома. Они будут вместе поджидать Эдди, но напрасно. Через день из «Гадзеттино» она узнает, что Волси-Бёрнс погиб в тот самый вечер, когда они его ждали.

Держу пари, что когда архитектор Бузири Вичи сопоставил лилии с какой-то малопонятной охотничьей сцены со стеблем с балкона Карпаччо, у него от восторга глаза на лоб полезли. Любой начал бы скакать от радости, что ему удалось найти разгадку какой-нибудь тайны, ответ на вопрос, — любой, только не мой брат. Тот посмотрел на Роберту Боллин так, будто она откопала имя Корво к телефонной книге, и потребовал, чтобы она поминутно расписала их встречу наедине.

Мотоскафо доставил ее к профессору в двадцать два часа, там она должна была подписать документы по «Алисотрувену» и оформить статус первого воспитанника Фонда Пёрселла. Было условлено, что Волси-Бёрнс присоединится к ним после какой-то встречи, о которой ей ничего не было известно. Вначале ни его опоздание, ни отключенный мобильник ее не обеспокоили. Живя в Лондоне, он имел обыкновение забывать о существовании одних, когда общество других казалось ему предпочтительнее. Подписав документы, Корво и Роберта тянули вечер до бесконечности, перебирая старые истории о гала-концертах в «Фениче», где Роберта могла бы сидеть сейчас со стариком Питтом, если бы Эдвард не настоял на ее встрече с этим неприятным типом. В конце концов они договорились организовать рекламную телепередачу о деятельности «Алисотрувена», не переставая поругивать Волси-Бёрнса за его отсутствие и молчание. В два часа ночи она вызвала такси и больше не видела ни этого человека, ни, естественно, Эдварда.

Слушая, как Роберта Боллин составляет Микеле Корво железное алиби как раз на тот промежуток времени, в который, по заключению доктора Мантовани, и умер Волси-Бёрнс, брат постарел на десять лет. Если комиссар и рассчитывал снять с Иогана Эрранте обвинение в убийстве, которого тот не совершал, это ему не удалось.

А что же дети? Где они находились в продолжение этого чудного вечера? Сколько Роберта заплатила за своего? Кому? Когда?

Венеция. Придется вернуться немного назад, на следующий день после первого ужина у Леле Корво. Прежде чем связать себя какими-то обязательствами перед этим филантропом, Роберта выражает желание получить справки о детях, о состоянии их здоровья, о том, откуда они прибыли. Волси-Бёрнс сердится, говорит, что она выбирает хористов, как будто покупает подержанную машину. Она не сдается. Чтобы продемонстрировать спою добрую волю, Виби предъявляет ей досье маленьких мигрантов, нашедших приют в Великобритании, — ксерокопии паспортов и какие-то бумажки с неразборчивыми печатями. Она все еще колеблется, и тогда Эдвард рассказывает ей, что «Алисотрувен» помогает упростить процесс усыновления детей английскими семьями, которых часто пугают трудности и длительные сроки, неизбежные на официальном пути. Он предлагает ей самой расспросить этих счастливых родителей, дает ей номера телефонов, но Роберта отказывается. Как ей было не уступить его ласковым уговорам, когда он описывал ей очаровательного мальчугана, первого хориста Полифонического хора имени Генри Перселла, которого подыскал ей «Алисотрувен»? Он предлагает устроить праздник, чтобы скрепить их союз, и ему удается заразить своим нетерпением и ее. В оправдание ей надо сказать, что на тот момент она еще не знает, что за детей надо платить, покупать их. Они договариваются с Эдди встретиться на следующий вечер у Корво, чтобы все подписать. Это был тот самый вечер, когда Эдварда Волси-Бёрнса зарезали.