Ремесло Небожителей - Игорь Вереснев

Ещё неделя ушла на то, чтобы всё обдумать и приготовить. И главное – набраться решимости. Это было самым трудным. В том, что она не сможет отрезать себе руку ножом, пусть самым острейшим, женщина не сомневалась ни капли. Но на кухне, где готовили яства для Небожителей, было много всяких диковинных приспособлений, в том числе большой механический резак. Для задуманного он подходил идеально. К тому же использовали его редко, можно будет подойти незаметно и… всё устроить. Если хватит силы воли не заорать благим матом от боли и ужаса, не хлопнуться в обморок.

…Вблизи резак выглядел жутко. Подруги рассказывали, что были случаи, когда незадачливая кухарка оттяпывала себе кусок пальца. А положить в него руку… у Илвы всё будто закаменело внутри. Потянулась к рычагу… и не смогла даже притронуться, не то что нажать. А чёрный браслет словно смеялся над ней: ты никогда не сможешь сделать такого! Никто не делал, и ты не решишься. Илва всхлипнула. Ничего не получится, она слабая, никчёмная баба! Хотела убрать руку из желоба резака… и тут ярко и беспощадно полыхнуло перед глазами нутро мусоросжигателя, всё, как она видела воочию. Но не лицо Марисы слизывали, обращая в угольную маску, языки пламени, а её собственное. Нет уж, если зверьку суждено умереть, то пусть он умрёт свободным!

Нестерпимая боль заставила пошатнуться. Вопль рванул изнутри… и застрял. Лишь солоно сделалось во рту от прокушенных насквозь губ. Ярко-алая кровь фонтанчиками хлестала из обрубка. Илва схватила заранее приготовленный жгут, принялась затягивать. В глазах темнело от боли и слабости, приходилось делать это почти на ощупь. Как хорошо, что браслет надевали на левую руку, иначе она не справилась бы.

…Фонтанчики иссякли, кровь едва сочилась. Илва замотала обрубок тряпицей, мгновенно промокшей, сделавшейся красной и липкой. Поверх – ещё одну, ещё. Остановить кровь полностью не получалось, но это не страшно. Лишь бы времени хватило. Взять с разделочного стола собственную кисть было жутко, но она и с этим справилась. Замотала в тряпицу, опустила в сумку. Крови натекло целые лужи, но Илва не опасалась, что кто-нибудь догадается о случившемся. В разделочной всегда много крови.

Теперь – бегом! Медлить нельзя, иначе она не успеет довести задуманное до конца. Верхний ярус она изучила досконально, знала расположение всех лифтовых колонн. Ближайшая была прямо здесь на кухне, чтобы поднимать припасы с нижнего яруса. Спуститься туда, затеряться среди многих сотен людей казалось проще простого… но этот путь означал смерть.

Илва побежала к лифту, ведущему на серединный ярус к Залам Таинств. Окровавленный свёрток выбросила по дороге – по сигналу браслета его легко разыщут, но она к тому времени должна быть уже далеко.

Кабина лифта была на месте, дверь открыта и рядом никого. Чувствуя, как замирает сердце, женщина шагнула внутрь. Умные механизмы почувствовали её присутствие, дверь вздрогнула, поехала по направляющим, захлопнулась. Вновь, как и когда-то, она заперта в этом металлическом гробу. Тогда было жутковато и интересно, сегодня – просто жутко. Вдруг механизмы настолько умны, что поймут – внутри беглянка? Подадут сигнал тревоги, и через несколько минут за ней явится безжалостный господин Ге-Нали. А она не додумалась даже нож на кухне стащить. Не для того, чтобы попытаться отбиться – это бесполезно, любой знает. Чтобы умереть свободной.

Кабина дёрнулась, с тихим скрежетом и постукиванием пошла вниз.

…Серединный ярус блистал холодным серым металлом. Расположение коридоров Илва не знала, потому пошла наобум. Лишь бы ничего не перепутала, и этот лифт в самом деле вёл к Залам Таинств. Она не перепутала. За первым же поворотом открылся длинный коридор с одинаковыми дверями по обе стороны и самодвижущейся мостовой. Впрочем, сейчас мостовая была неподвижна – запускать её механизмы могли только Небожители. Над дверьми горели разноцветные лампочки: красная – идёт мена, лиловая – мена закончена, зелёная – зала пуста. Илва бросилась к ближайшей с красной лампой. В зале на кушетках лежали две женщины: одна средних лет, вторая – совсем молодая девица. Молодая и красивая. Яркие каштановые локоны разметались по изголовью, круглые как яблочки щёки горят румянцем. Это тело Илве подходило вполне.

Она одёрнула себя – Небожители подумают о том же! Вздохнула, с сожалением оторвала взгляд от спящей девицы, вышла из комнаты.

В другой зале менялись мужчины: ничем не примечательный парень и дядька лет тридцати пяти – сорока, ещё менее примечательный, мелкий и невзрачный. Они оба Илве не понравились, захотелось уйти, искать дальше. Но все тряпицы на культе успели пропитаться кровью, и ноги подкашивались от слабости.

Звякнул механизм, проворачивающий тумбы с друзами. Ах ты ж, чуть не упустила! Илва рванулась к изголовью кровати, отсоединила золотой шнурок от друзы. В глазах запрыгали алые светлячки, и пришлось опуститься на кушетку. Но теперь можно не спешить, у неё есть полчаса времени. Полчаса, которые она должна продержаться во что бы то ни стало!

Илва медленно поднялась, побрела вокруг ширмы на другую половину залы. Здесь неизвестный богач благополучно входил в молодое тело. Скоро он очнётся, откроет глаза, осмотрит себя с удовлетворением… А вот с этим придётся повременить! Она вынула из сумки склянку со снотворным, откупорила, аккуратно вылила содержимое в рот парня. На два часа хватит.

Механизм дзенькнул, отключая друзу от человека. Но лампочка на двери оставалась красной – второй менщик пока не готов, лежит за ширмой мёртвым телом. Илва сообразила вдруг, что превратится даже не в этого парня, а в того дядьку, почти в старика! Но переделывать всё заново сил больше не было. Стащить парня на пол – и то не было. Илва прилегла на краешек кушетки. Золотая пластина показалась тяжеленной, неподъёмной. Последнее усилие – дотянуться до рычажка, запустить мену.

…Илва очнулась, открыла глаза. И сразу же вскинула левую руку к лицу. Рука была целая и невредимая, но это уже была не рука Илвы. Жилистая, покрытая пигментными пятнами рука немолодого мужчины.

Она вскочила с кушетки, пошатнулась – ощущения в теле были непривычны. Но это потом, потом! Она выполнила едва половину задуманного. Илва увидела, что цвета друз повторяют цвета ламп над дверьми залы. Или наоборот, это лампы подобраны под цвет друз? Та, что стояла у её изголовья, была лиловой, вторая – кроваво-красной.

Сил теперь было достаточно, она перетащила парня на освободившуюся кушетку, пристроила у него на лбу пластину: нужно затереть в друзе все следы Илвы Кватик. И ко второй шнурок вновь подсоединила: тот, кто всё ещё был замурован в кристалле, переместится в её бывшее тело. Она мысленно попросила у него прощения и, аккуратно уложив культю на груди, ослабила жгут.

Внезапно сделалось страшно. Что если дежурящий в Залах Таинств Небожитель вспомнит, что красная лампа на двери этой залы горит чересчур долго? Постаралась успокоить себя: Небожители слишком презирают наземцев, чтобы помнить такую ерунду. Она не раз слышала, как они спорили и сердились друг на друга, решая, чья завтра очередь заниматься менами вонючих людишек. Нет, запоминать никто не станет. Небожитель проедет по коридорам, выгонит закончивших мену из «лиловых» зал, уложит очередную пару под друзы и отправится дальше.