Секта - Микаэль Крефельд

– Пойдет, думаешь?

– Пойдет, – повторил полицейский и снова махнул рукой, чтобы он садился.

Томас обошел вокруг радиатора.

Полицейский применил классический прием. Он не собирался оставлять Томаса здесь без присмотра, чтобы тот снова полез через ворота. Ничего не поделаешь – придется вернуться попозже.

Опустив все стекла, Томас и полицейский с ветерком поехали в Сёллестед.

– И сколько же лет ты тут работаешь? – поинтересовался Томас.

– Двадцать. В прошлом году отпраздновал юбилей. – Полицейский покачал головой. – Слишком долго!

– Так, значит, ты хорошо знаешь этот район?

Полицейский кивнул:

– Хоть отсюда много народу уезжает, а работы нам только прибавляется. Богатые северные коммуны используют нас как свалку для социального мусора. Мы оказываемся местом, куда они отправляют тех, с кем им надоело возиться.

– И какого же рода дела у вас чаще всего встречаются?

– Ограбления со взломом, наркопреступность, домашние склоки и время от времени убийства. – Он невесело улыбнулся. – Мы тут свое жалованье сполна отрабатываем, можешь мне поверить.

– В этом я нисколько не сомневаюсь, – быстро откликнулся Томас. – А как насчет «Избранников Божиих»? На них у вас что-нибудь есть?

– Божии – кто?

– Да те, – сказал Томас, тыча пальцем назад. – Ферма «Гефсимания».

– А! Это они так, значит, называются? Да-да, – отозвался он, посмеиваясь. – Они, похоже, сами себя оберегают.

– За колючей проволокой и с камерами наблюдения?

– Тут люди любят, чтобы в их дела не вмешивались. И они имеют на это право.

– Разумеется, – поддакнул Томас. – Но об этом движении ходят разные слухи, не самые приятные.

– В маленьких сообществах больше всего гуляет слухов. Людям нечем заняться, вот они и сплетничают.

– Те же слухи о них ходят и в Копенгагене. Ты когда-нибудь бывал там, на ферме?

– Я никогда не обсуждаю то, с чем сталкиваюсь по работе, – даже с женой.

Томас пожал плечами и попытался спасти ситуацию:

– Я имел в виду – как частное лицо. На библейских чтениях – так у них это, кажется, называется. Там поют, молятся и малость занимаются изгнанием бесов.

Полицейский засмеялся:

– Нет, не могу этим похвастаться, хотя, должно быть, занятно.

– И Якоба Месмера тоже никогда не встречал? Частным образом, конечно.

– А ты мастак зубы заговаривать! Сразу видать копенгагенца.

– Я, кстати, из Кристиансхавна, но в этом нам тоже не откажешь – любим мы языком почесать, что есть, то есть. Ну а какой же он, этот Якоб?

Полицейский снял ногу с педали газа и остановил машину на перекрестке, от которого начиналась главная улица.

– Где ты оставил машину?

– На другом конце города, – сказал Томас, махнув рукой в сторону мастерской. – Но я сомневаюсь, что она готова. Может, подкинешь меня до «B&B». Это вон…

– Я знаю где, – ответил полицейский и свернул на главную улицу.

Через несколько минут они подъехали к нужному дому, и полицейский остановил машину на обочине.

– Надеюсь, ты передашь письмо, но только обыкновенным способом, как полагается. Ладно?

Томас кивнул:

– Ну конечно. Перед тем как снова пойти, я постараюсь заранее с ними связаться. Спасибо, что подвез!

Томас открыл дверь и хотел уже выйти.

– Люди там живут тихие и спокойные. Богобоязненные. Сначала они, как приехали, пытались тут всех кого ни попадя вербовать в свои ряды. Но добились в этом так же мало успеха, как и в выращивании шампиньонов. А теперь больше ни к кому не суются, не шумят, не скандалят. А сельскому полицейскому, вроде меня, – закончил он, тыча себе пальцем в грудь, – только того и надо.

– Ну а Якоб Месмер? Не знаешь, застану я его на месте? Дело-то очень важное, – сказал Томас и, подчеркивая эти слова, помахал конвертом.

– Давно его не видал, не знаю. А что же ты не спросишь у хозяина гостиницы?

– А он знает Якоба Месмера?

– Эйнар – единственный в городе человек, которого им удалось завербовать. Но его было нетрудно уговорить: Эйнар сам всегда интересовался потусторонними вещами. Сперва он был в «Свидетелях Иеговы», потом во «Внутренней Миссии» и, наконец, пошел к «Избранникам Божиим».

– Так ты знал, как они называются? – подмигнул полицейскому Томас.

– Я тут всех знаю, и все знают меня. Всего хорошего, Томас.

Проходя через двор, Томас услышал, как в кармане у него запищал телефон. Достав его, он увидел, что Виктория прислала ему сообщение: «КОГДА ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ??? МНЕ НАДО ЕХАТЬ. НУЖНА ВИЛЬМА».

Томас ответил: «Как только смогу, извини» – и с надеждой подумал, что авось механик к вечеру закончит починку, тогда он сможет сегодня же вернуть Вильму Виктории. А про себя дал зарок, что больше никогда не будет просить у нее машину.

По дороге к пристройке он вдруг увидел за главным домом Эйнара. Тот ворошил сено на огороженной лужайке. Томас свернул и направился по тропинке, ведущей мимо главного дома к вольеру. По лужайке прыгали семь-восемь белых кроликов, выпущенных из своих клеток.

Томас встал перед металлической сеткой, за которой занимался своим делом Эйнар.

– Хорошие кролики! Какая это порода?

– А что – ты разбираешься в кроликах?

– Нисколько.

– Датские белые, – произнес Эйнар, даже не взглянув в его сторону.

– С виду… симпатичные.

– Довольно смирные, – сказал Эйнар, пожав плечами. – И мясо у них хоть куда.

– Ты их ешь?

Эйнар взглянул на Томаса как на идиота:

– А зачем бы мне иначе их разводить?

Томас почувствовал вдруг неприязнь к неряшливому хозяину в мятых штанах, но взял себя в руки и продолжил разговор:

– Действительно – зачем бы еще! А меня подвез ваш полицейский.

– Видел, как вы подъехали.

– Я с утра ходил в «Гефсиманию», в садоводство.

Эйнар перестал ворошить сено и посмотрел на Томаса с интересом.

– Он сказал, что ты всех тут знаешь.

– Кто сказал?

– Ваш полицейский.

– Ах он-то! – произнес Эйнар и опустил взгляд.

– А ты на кого подумал?

Эйнар ничего не ответил и упорно глядел вниз, на кроликов, которые собрались у его ног.

– Ты знаешь Якоба Месмера?