Кабинет доктора Ленга - Линкольн Чайлд

в карман пиджака. – Стоимость закупок сравнялась с размером вашего вознаграждения.

Он замолчал, но его бледные, приводящие в замешательство глаза остановились на Ференце.

– Послушайте, приступая к этому проекту, я был уверен, что он обойдется в гораздо большую сумму, – сказал Ференц. – Считайте, что вам еще повезло. – (Пендергаст ответил молчаливым кивком.) – Хотя, откровенно говоря, я опасался, что никакие деньги не помогут привести прибор в рабочее состояние. Если честно, я даже не верил, что он способен на то, о чем вы рассказывали. Но когда я осмотрел его, прочел блокноты и, наконец, понял стоящую за ним физику… Должен сказать, что я потрясен. Этот прибор… невероятен.

«И стоит неимоверную прорву денег», – не стал добавлять он.

– Рад это слышать, – сказал Пендергаст и добавил после паузы: – Одна из причин того, что вам назначено высокое вознаграждение, заключается в том, что технология должна остаться в секрете.

Проклятье! Этот черт будто читал его мысли. Ференц покорно склонил голову.

– Разумеется, вы и сами представляете, какими будут последствия, если высвободить всю эту мощь в нашем развращенном, продажном, жестоком и невежественном мире.

Ференц снова кивнул, изобразив согласную улыбку. Осознав, что прибор действительно может функционировать, он невольно начал фантазировать о том, как использовать заключенный в устройстве потенциал, – а кто бы на его месте не начал? Условия для работы в особняке были выше всех похвал, все необходимое тут же предоставлялось. Одно беспокоило Ференца: ощущение, что он угодил в ловушку. Конечно, он не пытался сбежать… и чувствовал, что ничем хорошим это не кончилось бы. Куда лучше играть по правилам, с воодушевлением хранить тайну, получить свой чек… и только тогда задуматься об оптимальном использовании полученных знаний.

Вдруг Ференца как громом поразило: не собираются ли его убить? Дождутся, когда он завершит работу, и покончат с ним, а потом закопают под фундаментом этой громадины. Но нет, это уже паранойя. При всей своей эксцентричности Пендергаст казался человеком чести. Кроме того, если бы он и впрямь хотел это сделать, то не стал бы платить задаток.

Ференц заметил, что Пендергаст выжидающе смотрит на него.

– Да, конечно, – торопливо заговорил он. – Было бы безумием поделиться с миром секретом этого прибора, прежде чем его потенциал не будет по-настоящему изучен… к добру или к худу. Больше того, теперь, убедившись, что прибор способен работать, я отчасти заинтересовался тем, как вы собираетесь его использовать. И будет ли эта цель… э-э… достойной.

Он вопросительно поднял брови.

Взгляд Пендергаста сделался таким каменным, что Ференц беспокойно заерзал и неловко хихикнул.

– Разумеется, – добавил он, – я обязан был спросить, так ведь? Понимаете, у этого прибора, как вы сами заметили, есть почти безграничные возможности для того, чтобы погрузить мир в хаос. Было бы непростительно не спросить об этом.

Он остановился, сообразив, что начал мямлить.

Пендергаст долго рассматривал Ференца, затем выражение его лица смягчилось.

– Давайте вернемся к вашим объяснениям, доктор Ференц, – снисходительно сказал он.

Ференц откашлялся.

– Я уже сказал, что поначалу оценивал перспективы скептически… даже иронически, поскольку некоторые детали были настолько устаревшими, что я не знал, можно ли их вообще найти. Но после того как я тщательно изучил каждый узел и представил его частью единого целого, мне стало ясно, что многое можно заменить или даже усовершенствовать. – (Пендергаст кивком попросил продолжать.) – Сопоставив то, что я почерпнул из этих блокнотов, с собственными познаниями в космологии и теории струн, я понял, что устройство открывает проход через брану нашей вселенной в другие браны, бесконечно близкие, но недостижимые в обычных условиях. По сути, оно собирает магнитные поля в сложный узел – различные миры переплетаются друг с другом, образуя четырехмерную пространственно-временную скрутку. Несколько таких скруток дают нечто вроде топологического расчетного пространства. Его можно представить в виде тороидальной решетки. Именно в центре этой решетки, скажем так, дырки от бублика, мировые линии проникают в параллельные браны или вселенные.

Он остановился, чтобы оценить произведенный эффект. Но эффекта не было. Пендергаст просто ждал продолжения.

– Проведенное мной моделирование, – сказал Ференц, – дало обнадеживающие результаты. Теперь, получив все необходимое, я могу приступить к сборке и тестированию. Вот это, к примеру, – он показал на большой деревянный ящик с недавно доставленным размагничивающим рефрижератором, – на следующем этапе сыграет самую важную роль. Главный узел, отвечающий за создание решетки, способной временно выстраивать в ряд параллельные вселенные, должен состоять из специальных замкнутых контуров, изготовленных из арсенида галлия. Он выдерживает близкую к абсолютному нулю температуру, находясь под воздействием быстро меняющихся магнитных полей.

– Арсенида галлия, – повторил Пендергаст.

– Это галлий, легированный мышьяком. Вот для чего мне нужны небольшая печь и устройство прецизионной обработки, а также золото, которое при этом используется. Теперь вторичный элемент скрутки, генерирующий необходимые магнитные поля. Я взял главный лазер с импульсом в одиннадцать целых и три десятых микроджоуля, соединенный с другим лазером, поменьше, который испускает импульсы вдвое большей частоты, мощностью в одну целую и девять десятых микроджоуля. Они будут активировать и деактивировать поле напряженностью в восемь тесла на протяжении приблизительно пятидесяти фемтосекунд, инициируя процесс плетения. Третичное устройство будет захватывать магнитные поля, составляющие скрутку, и так появляется тороидальная решетка, в центре которой, как я уже говорил, находится… дверь в мультивселенную.

Он взял паузу, чтобы придать последним словам торжественный оттенок, и был вознагражден легкой улыбкой Пендергаста.

– В вашем изложении все звучит так просто, – сухо заметил агент.

– Я упустил кое-какие обыденные устройства: коллиматорную оптику, наборы диодов и линз, системы теплоотвода и охлаждения. Добавив несколько редких микросхем, я сохранил и перенацелил большую часть контрольной аппаратуры, которая удерживает три основных узла в пределах безопасных рабочих параметров.

Пендергаст соскользнул с края стола и встал на ноги.

– Значит… устройство можно подготовить к работе, правильно?

– Да, – ответил Ференц после недолгого колебания.

Необходимо было решить еще ряд сложных проблем, но он гордился тем, что добился немалых успехов за столь ограниченное время.

– А мигрень не доставляла вам неудобств?

– Никаких.

Свет в лаборатории был довольно умеренным, и Ференц остерегался смотреть на яркое сияние, которое уже излучал прибор.

– В таком случае разрешите вас поздравить, – сказал Пендергаст. Ференц смутился даже сильнее, чем того требовала скромность. – Именно поэтому я беру на себя смелость просить вас об ускорении темпов работы.

– Вот как? Вы сказали «ускорение темпов»? Я сделал общий обзор состояния проекта, но до его завершения предстоит сделать еще сотни шагов.

– Не сомневаюсь.

– Мистер Пендергаст…

– Я понимаю, что это неожиданная просьба, доктор Ференц, однако уверен, что вы недооцениваете свои возможности. Несомненно, придется работать до поздней ночи. Но если вы сумеете завершить