К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена - Елена Княжина

Почти дойдя до новостройки Дрейка, я даже успела облегченно выдохнуть. Вчера вечером черт дернул меня устроить «большую стирку», и нынешние джинсы остались моей единственной одеждой. За исключением растянутого серого свитера и такой же кондиции спальной футболки.

И ровно на этом облегченном выдохе – как знала, что рано расслабилась! – у самого входа в стеклянную дверь удача повернулась ко мне филейной частью. Какой-то внедорожник вдарил по тормозам, входя в поворот, и лужа целиком переместилась с дороги на крошечную меня.

Благодаря компактным размерам, жижи хватило на меня с лихвой. И теперь темная холодная субстанция струилась по волосам, скапывая на некогда бежевое пальто и такие же замшевые сапожки…

Я не возмутилась, нет. Не стала топать ногами и поминать драного нефилима. Наоборот, в тело хлынула непривычная апатия. Невелика беда – я почти добралась до сухости и тепла. Эту неприятность я переживу.

Хлопнув несколько раз ресницами в попытке стряхнуть с них мокрую грязь, я потерла рукавом щеку и вошла в дом. Витторио, так некстати вдруг заступивший в дневную смену, сочувственно мне улыбнулся.

– Похоже, сегодня не ваш день, мисс Алессиа, – пробормотал непристойно загорелый парень, чужеродно смотревшийся на фоне серой промерзлой Москвы.

Консьерж тактично сделал вид, что не заметил остающиеся после меня разводы на глянцевом полу. Даже до лифта провожать не стал: отвернулся к окну и принялся насвистывать незнакомый латиноамериканский мотив. Может, и не Витек он вовсе, а самый настоящий испанский мачо?

Стихийным бедствием, заляпывающим все на своем пути, я добралась до пустующей квартиры и обреченно ввалилась внутрь. И ведь все это мне убирать… Шварх всемогущий!

Стараясь не оставлять грязных капель на паркете, я бросила пакет с продуктами прямо в коридоре и на цыпочках протиснулась в ванную. Там сразу стянула с себя всю одежду и сунула в стиралку. Кинула на дно керамической чаши пробку, «плюнула» туда же немного шампуня и открыла вентиль на самый мощный поток. Согреться не помешает.

Пока потрескивающая пена заполняла ванну, я выбежала на кухню сделать себе ромашковый чай. По пути неловко задела пакет, что-то лопнуло, хрустнуло и… покатилось? Да еще во все стороны? Че-е-ерт… Витек прав: не мой день. Замороженный зеленый горошек возрадовался свободе и с невиданным энтузиазмом покидал прорвавшийся пакет.

Я, действительно, тридцать три несчастья! И, похоже, вместо хрустящей пены буду нежиться на полу в компании гороха…

А вот к черту! Сейчас мне нужен чай и горячая вода. Я, в конце концов, заболеть могу! Двадцать минут горошек вполне способен полежать на паркете: с него не убудет. Приму ванну и соберу беглецов обратно. А Дрейк и не узнает, что целых полчаса в его квартире царил форменный беспорядок. Вопиющая наглость с моей стороны!

…Не знаю, сколько я нежилась в ароматной пене. Я успела вспомнить все песни Майкла Джексона, которые знала наизусть, и плавно перешла на Селин Дион. Несколько раз скользнула под воду тонущим Ди Каприо, столько же раз сама себя спасла и глупо похихикала. Выстроила из пенной белой массы подобие воздушного замка, разрушила его «злобным Годзиллой», сооруженным из моих пальцев… Не помню, когда последний раз с таким удовольствием купалась.

Но пора и честь знать. И горох собирать. И чертовы пятна с паркета оттирать, да… Запустив новомодную стиралку – еще один бесценный атрибут современной жизни, – я замоталась в полотенце и выползла из ванной.

И тут же захотела заползти обратно. И даже забраться в набирающую обороты машинку – для надежности.

Потому что стену напротив, буравя глазами защелкнувшую за мной дверь, подпирал Дрейк. Носком дорогой кожаной туфли он катал по полу замороженную горошину. Правда, судя по вдруг раздавшемуся «шмяку», она вроде как разморозиться успела. Бли-и-н.

– Накупалась? – сдвинув брови и угрожающе сверкнув глазами, прохрипел черт. – Убирай, Олеся. Эта грязь взрывает мне мозг.

– Это не грязь. Это просто…

– Ммм?

– …горошек, – съежившись под полыхающей зеленью его глаз, пролепетала я. – Он не может… ничего взрывать… Он чистый. И замороженный. Разве что, когда подтаивает, оставляет лужицы. Кро-о-ошечные…

Ну да, кого я пытаюсь убедить? Черт продолжал молча смотреть то на меня, то на невинный горошек. Медленно перевел ногу на следующую жертву… И раздался новый «шмяк».

Моя шутка про вопиющую наглость теперь не казалась такой уж смешной. Он явно не оценил юмора.

– У-би-рай.

– Да хорошо! – раздраженно вскинула я руками, но тут же снова опустила их на некрепкий узелок полотенца. У Дрейка дернулась скула, зеленые глаза налились тьмой. Я попыталась одернуть свое одеяние, чтобы хоть немного прикрыть бедра… Но оно пригрозило сползти с другой стратегически важной зоны, так что, тихонько заскулив, я оставила попытки.  – Сейчас переоденусь… во что-нибудь… и уберу…

А ведь переодеваться мне было, откровенно говоря, не во что. То есть прямо совсем. О чем напомнила подвывавшая стиралка, запустившаяся на все заявленные обороты. Попросить его подождать часок?

– Нет, Олеся, ты уберешь все сейчас. Немедленно.

Я возмущенно засопела. Он что, снова не в духе? Опять покажет жуткое фаер-шоу?

– Собираешься отказаться? – с интересом пробормотал Дрейк.

– Не доставлю тебе такого удовольствия! – гордо фыркнула я. Хотя, судя по заискрившему взгляду, черт рассчитывал на удовольствие совсем другого рода.

Я поправила узел на полотенце, нерешительно опустилась на колени и принялась сгребать ладонями разбежавшийся горох.

– А ты не мог бы уйти на кухню? – без особой надежды простонала я, чувствуя, как под его рентгеном нагревается кожа на той самой стратегически важной точке.

– Я контролирую, – хрипло выдали мне ответ.

Контролер швархов!

Стоять на коленях на теплом паркете было уже привычным делом. Да и беглый горох собирался без труда… Но понимание того, что сейчас Даррел безотрывно следит за движениями махровой ткани, натягивавшейся на моих бедрах, отдавалась неприличным жаром в животе и полной котовасией в мыслях. Вот ведь… черт!

– Ужин на меня можешь не заказывать и завтра за кофе не ходи, – вдруг просипел за моей спиной Дрейк.

– Почему? А как же рассвет?

Оборачиваться я побоялась. Пускай направление чертового взгляда останется на его совести.

– У меня ночью встреча, буду очень поздно. Или даже скорее рано. Утром у меня лекция, я тебя подвезу, – отрывисто объяснил Даррел, как-то подозрительно шумно дыша. – Кофе выпьем по пути. Тут есть неплохое кафе.

Подвезет в университет? Угостит кофе в кафе? Его что, в лифте контузило? Или, в силу преклонного возраста, старческое слабоумие наступило?

Пока я переваривала входящую информацию, позади хлопнула дверь. Дрейк ушел, не дожидаясь ответа.