К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена - Елена Княжина

Я спешно попыталась отбежать на безопасное расстояние. Но поворачиваться к Санджару спиной побоялась. Так что на лету расшибла плечо об угол стеллажа, запуталась ногой в складке ковра… и полетела на пол. Не мой день. Драный нефилим тому свидетель.

Больно приземлившись на нижние девяносто, я панически заелозила на белом ворсе. Демон ухмыльнулся, наклонился и, схватив за пятку, грубо дернул меня на себя. Я послушно приехала вместе с предателем-ковром.

– А я рассчитывал еще побегать… Но…

Его взгляд жадно скользнул по животу, выглянувшему из-под задравшегося полотенца, по кромке белья, и ниже… И снова выше, до самой махровой ткани…

– Мало. Хочу видеть больше, – Санджар опустился на колени, заключив перепуганную меня в капкан напряженных рук, упершихся в ковер. Переместил ладонь на мою коленку, сжал неприятно… Не больно, но настолько омерзительно, что захотелось плакать.

– Хватит! – рявкнула я. Будто и впрямь рассчитывала, что гадкий тип тут же прекратит измывательства.

Санджар нагнулся к самому моему лицу, его рука доехала уже до середины бедра, ничуть не сбавляя нажим. На удивление, пахло от него приятно. Чем-то вишнево-шоколадным, с коньячными нотками.

– Мятежное грозовое небо, – прохрипел демон, все еще нависая надо мной на вытянутой руке и проливая на меня кромешную ночь из глаз. Сдул теплым выдохом прядь, прилипшую к покрытому нервной испариной лицу. – Я про глаза. Когда боишься – темнеют. Интересно, от страсти тоже?

Он так смотрел… Словно пытался взглядом сломать мою волю. Заставить подчиниться. Согласиться. Его что, правда волнует мое мнение на этот счет?!

– Вот этого ты точно не узнаешь! – разъяренно шикнула я на «плохого черта», вдруг почувствовав в себе зачатки силы. Власти над этим пугающим мужчиной. – Отвали от меня, адское отродье!

Вцепилась в его воротник, резко дернула, обнажив шею с куском огненной татуировки.

– Подчинись. Сильно не обижу. Только посмотрю, – настойчиво прошипел демон, повторяя обещание, которому у меня не было ни единой причины верить. И сильнее сжал мое бедро.

Я вскрикнула – вот гад! Вуайерист швархов! И со всей мышиной дури впилась ногтями в его шею, оставив на пламенном цветке кровавые разводы.

– Дикая цаффа! – восхищенно прошептал чертов маньяк, кривясь от секундной боли. – Так еще интереснее… Определенно, теперь я хочу не только смотреть.

– Ты ничего не перепутал, Санджар? – послышался со стороны приоткрытой входной двери до боли знакомый голос.

До сладкой боли. До чертовых слез облегчения, хлынувших вдруг из глаз.

– Ты забываешься. Ты работаешь на меня, но это не дает тебе права брать то, что принадлежит мне, – голос Дрейка был обманчиво спокоен, но искрил напряжением. Черт сдерживался. – Пугать, смотреть, трогать – тоже нельзя. Совершенно. Не при каких, Шварх тебя раздери, обстоятельствах, Санджар.

Демон медленно отпустил мою помятую ногу и поднялся с ковра. Спокойно, будто не пытался тут содрать с меня полотенце, обернулся. И даже позволил себе легкую ухмылку.

– Брось, Дар. Мы на одной стороне. Разве у братьев не принято делиться? – прозвучало до отвращения едко. До моего отвращения. Вообще, все, что было связано с мутным типом, вызывало у меня тошноту.

Я беспокойно проскользила взглядом по гостиной и нашла глаза Дрейка. Сейчас они были полностью золотыми. Кто бы сказал, что еще утром казались зелеными, – не поверила бы. Руки моего черта сжимались в кулаки, подтверждая, что нарочитое спокойствие в голосе – лишь иллюзия.

– Что ж… Братец… Я готов с тобой поделиться, – охотно кивнул черт, и у меня остановилось сердце. Как? Мной? – Так понравилась? Бери. Еще и добавки дам, мало не покажется.

– Разонравилась уже, – холодным, равнодушным голосом выдал вдруг Санджар. – Обойдусь.

– Нет уж. Хотел взять – бери.

Я ошалело глядела то на Дрейка, то на его оппонента, который демонстративно завел руки за спину.

– Бери! – громыхнуло со стороны моего черта. Его скулы заострились, тело грациозно напряглось. Будто хищник готовился к прыжку.

– Уверен, что хочешь рискнуть, «босс»? – хмуро уточнил Санджар. – Твоя репутация сильно пострадает, если вдруг выяснится, что я сильнее. Не глупи, Дрейк. Видимость клановой силы – все, что у тебя осталось после того, как ее содрали.

Мне, сидящей на полу с отбитой пятой точкой и мокрыми щеками, было решительно непонятно – то ли Санджар опасается Даррела, то ли… Всерьез волнуется за его репутацию и предлагает не горячиться? Это было странно. Очень. Но я как-то тоже прониклась этим чувством… Почему-то вдруг расхотелось, чтобы эти двое дрались. Ведь они оба намекали, что по силе практически равны.

– Не нужно. Я в порядке, – пролепетала, пытаясь поймать взгляд сосредоточенного Дрейка.

Тот быстро метнул на меня искрящиеся глаза, проехался ими по телу. Я тут же попыталась полотенцем прикрыть бедро, на котором алела чертова «пятерня», но сделала только хуже. Даррел проследил за моим жестом, по его скулам прошла судорога. Он болезненно скривил губы и медленно перевел взгляд на помалкивавшего Санджара.

– Бери… – тихо, едва слышно приказал «хороший черт». «Плохой», в третий раз сплюнув на ковер – вот же вандал! – вдруг нагнулся и демонстративно схватил меня за пятку. Я ойкнула и попыталась вырвать ценную часть тела из цепкого захвата.

Мимо пронесся вихрь и слился с Санджаром в единый ураган. Грубые пальцы тут же пропали с моей ноги. Пропало вообще все. И Даррел, и его обнаглевший «сотрудник». Они просто испарились из гостиной, оставив меня, ковер и полотенце в полнейшем замешательстве. Какого Шварха?!

Дрейк не вернулся ни через пять минут, ни через десять. Но я упорно сидела на ковре, не двигаясь. Словно от позы моего ожидания зависело, кто из этих двоих снова заявится в чертову квартиру… в каком состоянии и с какими намерениями.

Страх отступил, омерзение тоже прошло. А Дрейка все не было… Спустя полчаса я заставила себя подняться, сходить в ванную за тряпкой и все-таки стереть плевки с ковра. Я была рада, что Даррел так вовремя появился, и хотелось сделать хоть что-то приятное.

– Ты чего на коленях? – прилетело хриплое мне в… спину. И я напомнила себе, что ползаю по ковру все в том же полотенце. Я с ним уже сроднилась и перестала замечать.

– Приборку… затеяла…

Я приподнялась, обернулась… и снова безвольно осела на ковер.

– Господи, Д-дар… К-какого ч-черта? – только и смогла просипеть, задыхаясь от ужаса и разглядывая глубокий порез, тянувшийся через все его некогда симпатичное лицо. Будто чей-то огромный коготь взрыхлил плоть от лба до подбородка, зацепив бровь и щеку… Больно было даже смотреть.

И у кого, нефилим его побери, такие когти?!

– Мышонок…

– А? Я? – я с трудом выползала из ступора, не в силах оторвать глаз от страшной раны.