Больные люди - Михаил Олегович Бабиенко

романтической комедии и томительное ожидание признания и поцелуя двух любящих друг друга героев.

Я такое обожаю. Серьёзно. Просто иногда очень мило вот такое простое, но трогательное и забавное зрелище. Такой троп — девушка любя издевается над нелюдимым парнем — не новый. До Нагаторо были, например, «Удзаки хочет тусоваться» и «Мастер дразнилок Такаги-сан». И вот я увидел комикс, где показывалось, что подобный сюжет в реальности бы не работал и что парень — объект издевательств — просто покончил бы с собой от бесконечных унижений. Тогда я уже был в процессе написания повести, и мне пришла идея немного по-другому раскрыть этот троп: да, отношения такого типа могут быть в реальности, но только, если она — садистка, а он — мазохист. Мне это показалось гениальным. И Лене была придумана предыстория об издевательствах над бедным Сашей Гордоном. И сначала она должна была быть довольно злобной: издевательства над главным героем никуда бы не делись, но к ним бы прибавилось сексуальное насилие и психологические манипуляции. Она должна была быть невероятно красивой, но очень жестокой и лицемерной. В общем, она была Дьяволицей, как её и называет Саша Гордон, только в полной мере. Однако, по мере написания, я заметил, что Лена становится… добрее и искреннее. Непонятно, почему. Просто я захотел сделать её более приятным персонажем. И, кажется, перестарался. Издевательства постепенно уменьшились до редких поддразниваний, зато стала преобладать нежность в отношениях с героем, ранимость, сентиментальность. Возможно (лишь возможно), что я вложил в Лену частичку себя. Как, впрочем, и в Сашу. Возможно, я писал ту девушку, которую сам бы хотел. Да, меня внезапно стали привлекать нагловатые девушки в произведениях искусства. Про Нагаторо я говорил уже. А что насчёт игры «Бесконечное лето»? Я ведь в неё играл. Кто мне там больше всего понравился? Наглая и хитрая хулиганка Алиса. Думаю, это что-то обо мне говорит.

В общем, Лена стала более привлекательным персонажем. По крайней мере, для меня. К слову, о её внешности. Вот её описание во время первого непосредственного появления: «кожа стала ещё более загорелой, волосы были укорочены до ушей и перекрашены в русый цвет, её зелёные глаза, скрытые теперь очками с тонкой линзой, стали ярче, фигурка стала ещё лучше…». В общем, это смесь Нагаторо (у которой я взял загар) и персонажа Оуки из аниме «Загадочная девушка X».

Впрочем, был ещё один персонаж из другого произведения, который повлиял на её образ. Это персонаж Юбин из корейской манхвы «Репетиторство». От неё Лена приобрела некоторые черты характера, некоторые сюжетные тропы (так, она любила главного героя с самого дня знакомства), и поведение её в некоторых сценах очень схоже с тем, что сделал бы персонаж из вышеупомянутой манхвы. Ну, на мой скромный взгляд.

Со следователем ещё интереснее: он должен был быть мрачным и депрессивным человеком, который из-за виденных им преступлений потерял веру в человечество и волю к жизни. Он часто должен был говорить о том, что жизнь пуста и что он хочет уйти поскорее. Кроме того, из его уст должна была доноситься песня:

Не для меня придёт весна,

Не для меня Дон разольётся,

И сердце девичье забьётся

С избытком чувств не для меня.

Не для меня дуют ветра,

Цветы, деревья облетая

И песнь глухую напевая…

Нет, эта песнь не для меня.

Не для меня цветут цветы.

В руках моих живое чахнет…

Сорву цветок — и тот завянет,

Ведь счастье то не для меня.

Не для меня придёт любовь,

Не будет девушки прекрасной,

Той, что меня полюбит страстно;

Я уж и не надеюсь вновь.

И только смерть ко мне придёт:

Клинок холодный в грудь вопьётся,

И сердце кровью обольётся,

И жизни мрак мой пропадёт.

Песня, к слову, казацкая и претерпела множество редакций и исполнений. В общем, неплохой персонаж. Только вот с общими изменениями, делающими историю менее мрачной, персонаж стал неуместен. И я решил сделать его, наоборот, живым и общительным человеком, не лишённым острого ума. Я долго думал, зачем же нужен следователь: он мало присутствует по ходу повествования и в целом мало что делает. Проблема была решена просто: я придумал чуть ли не целый заговор вокруг главного героя, в котором следователь напрямую участвует. Конечно, это кажется бредовым, но, по моему мнению, этот ход закрывает какую-то часть сюжетных дыр и поясняет некоторые моменты. Хотя он мог бы быть проработан и лучше, конечно.

Внешность же у следователя у меня чёткая не выработалась. Пусть я и дал его описание («Он был довольно бледен, с чёрными не расчёсанными волосами, с небритыми бакенбардами и с безразличным взглядом»), я всё равно не могу представить его чётко. Само решение добавить в повествование следователя было вдохновлено опытом просмотра советского фильма «Берегись автомобиля». Там тоже был следователь, близко общавшийся с главным героем. Звали его Подберезовиков, и сыграл его Олег Ефремов. Я подумал, что можно тоже вставить в повествование персонажа следователя. Были даже идеи назвать его «Подосиновиков» или как-то так, но в итоге я назвал его Семёновым.

О Соне долго не буду. Она скорее фоновый персонаж, предмет любви и заботы своего брата. У неё, конечно, есть сюжетная линия с издевательствами в школе, из-за которых она пытается уйти в домашнюю работу и уборку. Да, я просто решил прописать ей трудоголизм. Ни с того, ни с сего. Просто я думал, что, раз уж моя повесть называется «Больные люди», то можно сделать всем персонажам психические расстройства: у Саши Гордона мазохизм, у Лены — садизм, у следователя — депрессия, у Сони — трудоголизм. В рамках изначальной задумки выглядит неплохо, но вот в условиях нынешней ситуации это крайне странно. Нет, её сюжетная линия останется, просто заболевания у неё не будет. Просто девочка, которая подверглась издевательствам, которую спас от них родной брат и которая, вдохновившись его подвигом и подсказками Лены, убила своих обидчиков. Вот так вот.

Немного насчёт сцен секса. Когда моя сестра — одна из двух близких мне людей, которой я мог показать свою работу, — читала эту книгу и дошла до описания первой постельной сцены, она сказала, что это больше походит на мои собственные сексуальные фантазии. Каюсь, грешен. Эта сцена есть не более, чем попытка выразить свои собственные… «желания»? Нет, скорее просто фантазии. Не дай Бог меня так кто-нибудь повалит, как Лена. Хотя мне эта сцена почему-то нравится. Да, я извращенец. Тут даже нет смысла скрывать. Я просто выразил в героине