Долина молчания - Нора Робертс

Она вскочила в седло и протянула руки Дэви. Посадила впереди себя, прижалась щекой к волосам мальчика и посмотрела на Мидира.

— Ты справился, — произнесла Лилит. — Можешь забирать себе любых людей, если они тебе нужны.

— Благодарю. — Мидир поклонился, и его серебристые волосы сверкнули в лунном свете.

Мойра стояла на сильном ветру и смотрела, как кружат в небе драконы с всадниками. Потрясающее зрелище, и в других обстоятельствах ее сердце пело бы от радости. Но это военные маневры, а не праздничное представление.

Тем не менее до нее доносились крики и смех детей — многие воображали себя драконами или всадниками.

Она приветливо улыбнулась дяде, который тоже вышел взглянуть на необычную картину.

— А тебе не хочется полетать? — спросила Мойра.

— Оставляю это молодым — и проворным. Великолепное зрелище, Мойра. И обнадеживающее.

— Драконы подняли боевой дух. А в битве они обеспечат нам преимущество. Видишь Блэр? Такое впечатление, что она родилась на спине дракона.

— Попробуй ее не заметить, — буркнул Риддок, наблюдая, как дракон, на котором сидела Блэр, с устрашающей скоростью спикировал к земле, а потом вновь взмыл в воздух.

— Ты рад, что они с Ларкином поженятся?

— Ларкин любит ее, а она подходит ему лучше, чем кто-либо другой. Так что мы с матерью довольны. И каждый день будем скучать по нему. Он должен уйти с ней, — добавил Риддок, предвосхищая вопрос Мойры. — Он так решил, и я понимаю — в глубине души, — что так нужно. Но мы будем скучать.

Мойра прижалась лбом к плечу дяди.

— Да, конечно, будем.

Останется только она, подумала Мойра, возвращаясь в замок. Единственная из первого круга, кто останется в Гилле после Самайна. Интересно, как она это выдержит.

Замок уже казался пустым. Многие уже выступили в поход, а остальные были заняты делом. Скоро, очень скоро ей самой предстоит отправиться в путь. Значит, пришло время написать завещание — на тот случай, если ей не суждено будет вернуться.

Мойра заперлась в своей гостиной и заточила перо. Потом передумала и взяла одно из сокровищ, привезенных из Ирландии.

Она решила, что напишет этот документ инструментом из другого мира.

Ручкой.

Итак, какое ее имущество по закону не может принадлежать следующим правителям Гилла?

Разумеется, драгоценности матери. Мойра принялась мысленно распределять их между Блэр, Гленной, тетей, кузиной и придворными дамами.

Меч отца должен достаться Ларкину, решила Мойра. А кинжал — Хойту. Портрет отца перейдет к дяде, если она умрет раньше его, — их с отцом связывала крепкая дружба.

Есть еще безделушки. Всякая всячина, которую тоже нужно распределить.

Киан унаследует лук, колчан и стрелы, которые она сделала собственноручно. Мойра надеялась, что он поймет: для нее это не просто оружие. Ее гордость и, если можно так выразиться, любовь.

Она тщательно все записала и скрепила завещание печатью, намереваясь отдать его тетке.

Закончив, Мойра почувствовала облегчение. Мысли были ясными и четкими. Отложив документ, она встала и направилась в спальню. Нужно еще кое-что сделать. Занавески были задернуты, и Мойра раздвинула их, впуская в комнату мягкий солнечный свет.

Перед ее мысленным взором вновь возникли тьма, кровь, тело матери и терзающие его чудовища. Открыв дверь на балкон, она заставила себя пройти туда, несмотря на ужасные образы, которые были связаны с этим местом.

Воздух был прохладным и сырым, а небо над головой заполнено драконами. Яркие силуэты на бледно-голубом фоне. Матери бы понравился этот вид, понравился бы шелест огромных крыльев и смех детей, доносившийся со двора.

Мойра подошла к перилам и прижала ладони к твердому камню. Она стояла, как это часто делала мать, смотрела на Гилл и клялась сделать все, что в ее силах, чтобы защитить свою землю.

Наверное, Мойра удивилась бы, узнав, что большую часть этого беспокойного дня Киан посвятил тому же занятию, что и она. Его распоряжения и инструкции были значительно длиннее. Но он прожил гораздо дольше и накопил гораздо больше богатств. И хотел с толком распорядиться ими.

Составляя завещание, Киан раз десять чертыхнулся, проклиная гусиное перо и жалея, что под рукой нет компьютера, такого простого и удобного в обращении. Но не оставил этого занятия, пока не удовлетворился распределением своего имущества.

Он не был уверен, удастся ли все это осуществить, потому что некоторые вещи зависели от Хойта. Нужно с ним поговорить, подумал Киан. Если на кого-то и можно рассчитывать, то только на брата — тот сделает все возможное, чтобы исполнить обязательства, которые возложит на него Киан.

Вообще-то он рассчитывал, что завещание не пригодится. Прожив почти тысячу лет, он все равно не был готов к смерти. И, черт возьми, он не намерен отправляться в ад, пока не загонит туда Лилит.

—Ты всегда умел вести дела.

Киан вскочил и, одним стремительным движением выхватив кинжал, повернулся на звук голоса. Затем клинок выпал из его ослабевших пальцев.

Даже тысяча лет не спасает от потрясений.

—Нола, — прошептал он хриплым голосом.

Перед ним стоял ребенок — его сестра, такая, какой он видел ее в последний раз. Длинные темные волосы, серьезные синие глаза. Девочка улыбалась.

— Нола, — повторил он. — Боже мой.

— Я думала, ты скажешь, что у тебя нет Бога.

— Того, который может считать меня своим. Как ты сюда попала? Ты и вправду здесь?

— Сам видишь. — Она развела руками, повернулась.

— Но я знаю, что ты уже умерла. Старухой.

— Но ты ведь не был знаком с той женщиной, со старухой. Поэтому сейчас я такая, какой ты меня помнишь. Я скучала по тебе, Киан. Искала тебя, даже зная, что это бесполезно. Долгие годы я надеялась, что вы с Хойтом вернетесь. Но вы так и не пришли.

— Как я мог? Ты же знаешь, кем я стал. Кто я. Теперь ты все понимаешь.

— Ты мог бы обидеть меня? Или кого-то из нас?

— Не знаю. Надеюсь, что нет, но я не хотел рисковать. Зачем ты здесь?

Киан шагнул к ней, но она взмахом руки остановила его и покачала головой.

—Ко мне нельзя прикоснуться. Я — лишь призрак. И пришла для того, чтобы напомнить: возможно, ты не такой, как в те времена, когда ты был моим братом, но и не такой, в кого Лилит хотела тебя превратить.

Желая выиграть время, он наклонился, поднял кинжал и убрал его в ножны.

— Разве это имеет значение?

— Имеет. Будет иметь. — Может, Нола и была привидением, но ее глаза наполнились слезами. — У меня были дети, Киан.