Бешеная - Александр Бушков

– С-с…

– Стерва, – сказала Даша. – Рыжая стерва.Нет, вы и в самом деле решили, что меня держат в угро за смазливую мордашку иизящную линию бедер? А хотите, поедем к полковнику Бортко, да запись вместе ипослушаем? Конечно, она невинна, однако…

– Но клиент Шохиной не мог сказать ничего такого…

– А вы дадите мне – да и себе тоже – честное слово, чтоне найдется клиента, который после статьи в газете решит, будто он могсболтнуть при одной из ваших девочек нечто? Я устрою такую статью, доктор. Естьканалы.

– Что вы хотите?

– Я же сказала – клиентов Артемьевой и Шохиной. Никтоничего не узнает. Они будут уверены, что их вычислили в результатеоперативно-розыскных мероприятий. И предупреждать их о нашем разговоре нестоит, хорошо? – она встала. – Выбирайте. У меня при самом худшемраскладе всего лишь отберут дело. И бог с ним, я переживу – все ж меньшекопаться в потрохах и дерьме. А вот вы…

– Какие гарантии?

– Вы будете смеяться, доктор, но гарантия тутодна – мое слово офицера. Не люблю я его давать, но никогда не нарушала.Вы ведь собирали обо мне информацию, должны знать… В конце концов, вы мне ненужны, даже для коллекции. Мне нужен маньяк.

– Но ведь клиенты вас не выведут…

– Это я решаю. Ну?

– Клиента Артемьевой сейчас нет в городе, вообще встране, он вернется недели через две…

– Шохинский?

– Только ничего не надо записывать…

– Разумеется, – сказала Даша.

– Сиротников.

– АО «Борей-Консалтинг»? Так… А у Приставко, каковойтоже в свое время имел дело с Артемьевой, не возникало ли каких психическихзавихрений? Видите, кое-что я знаю уже…

– Нет. Человек был серьезный и уравновешенный.

– Что же он тогда застрелился?

– Представления не имею, – хмуро сказал доктор.

Салон Даша покидала, весело насвистывая и помахиваясумочкой. Сделала ручкой накрахмаленной кукле:

– Бонжур, мадемуазель!

И села – впорхнула – в машину.

– Ты чего цветешь? – подозрительно спросилВоловиков.

– От сознания хорошо проделанной работы, – сказалаДаша. – Я была деликатна, как княжна. Елизаветинская…

…Меры безопасности Даша приняла разнообразные. От чистооперативных (две машины подстраховки) до чисто психологических – отправляясь насвидание к «бедной газетной старушонке», запаковала себя в плотную джинсу,добавив свитер. Чтобы до минимума уменьшить поток предстоящих отрицательныхэмоций от неминуемого гетеросексуального лапанья. Она уже чуточку раскаивалась,что столь опрометчиво ринулась в этот явственно припахивающий серой омут(попробовал бы Воловиков внедриться к педикам на остров Кумышева и терпетьлапанье в тамошних кустиках), но отступать, конечно, поздно, внедрение принялоофициальный характер и превратилось в плановое оперативное мероприятие. Всеразрабатывалось на максимуме серьезности – подобрали однокомнатную квартирку изконспиративных на случай слежки и проверки, а куруманские коллеги кое-чтопредприняли, дабы подкрепить легенду. Хорошо вдобавок, что Курумантерриториально принадлежал к другой области, и шантарские бульварщики в порувсеобщей удельной раздробленности с тамошними собратьями не контачили.

В такси, правда, Хрумкина вела себя на редкость примерно –разве что украдкой тискала Дашину ручку. Даша героически терпела, молясь вдуше, чтобы сатанистская гоп-компания и в самом деле замешалась в неприкрытуюуголовщину, а усатенькая оказалась бы в ее кабинете на засиженном десяткамиклиентов стуле.

Остановились возле панельной девятиэтажки в Серебрянке –места, в общем, знакомые, неподалеку от Петькиной Ямы, крохотного озерца, скоторым у Даши были связаны самые неприятные воспоминания. В подъезде Хрумкинаприостановилась меж первым и вторым этажами, Даша приготовилась было кухаживаниям и признаниям, но хозяйка «Бульварного листка» с руками не полезла,сказала тихо:

– Дашенька, милая, я за тебя поручилась, ты меня,надеюсь, не оконфузишь…

– Постараюсь, – осторожно пообещала Даша.

– Вот отчего-то сразу почувствовала к тебе самуюсердечную симпатию…

– Но все же понятно, – сказала Даша, одаривсобеседницу томной и блудливой улыбкой. – Это Он, Черный Мессия, нампомогает мгновенно отличать друг друга в толпе крещеной биомассы…

За последние дни с помощью Глеба и Ватагина, снабдившихкипой «методической литературы», Даша немного подковалась. А при необходимостимогла и неплохо изобразить дерганую шизофреничку, благо таких там навалом…Переборщить она не боялась: Хрумкина, едва ступив в подъезд, словно бы сталасовершенно другим человеком: глаза определенно засветились этакойсумасшедшинкой, лицо застыло, энергичная журналистка куда-то сгинула, осталаськликуша.

– Милая, постарайся произвести хорошее впечатление. Яхочу, чтобы ты как можно скорее слилась с братством, возможно, будет самМастер, держись с ним почтительно, это великий человек… Через несколько днейполнолуние, и если Мастер тебя признает, ты войдешь в Круг без долгихиспытаний, а это редкая честь…

Диковато было все это слушать в самом обычном подъезде наокраине миллионного города. Заслышав о полнолунии, Даша навострила ушки:несчастного спаниеля как раз в полнолуние извели…

Ключ у Хрумкиной оказался свой. В полутемной прихожей сразуже шибануло в ноздри странным сладковатым запашком, исходившим от трех черныхсвечей, горевших в прикрепленном к стене разлапистом шандале из позеленевшеймеди. Пол показался еще более странным – грязные доски в причудливооблупившейся пестрой краске, – но Даша вскоре разглядела, что это иконы,довольно тщательно подогнанные на манер паркета. Из комнаты, столь же скудноосвещенной почти не колыхавшимися огоньками свечей, отчетливо доносилсявозбужденный, истерически-надрывный женский голос:

– Ээ… Бэ… Гэ…

Полное впечатление, что там зубрили вслух азбуку.

– Тихонько… – прошептала Хрумкина. – Уженачали. На цыпочках…

Кроме круглого стола посередине, мебели в комнате неоказалось никакой. Пол так же выложен иконами, по всем четырем стенам висятперевернутые распятия, православные и католические (ограбление домакатолического священника отца Иоахима в июле, машинально отметила Даша, всписке пропавшего числится распятие из черного дерева…), три черные свечи вдревнем подсвечнике горят на столе и еще несколько – по периметру комнаты впоставленных на пол прозаических блюдечках. Меж свечами в самых непринужденныхпозах разместилось с десяток индивидуумов обоего пола, в основном народ ввозрасте, но попадались и совсем молодые. Насколько Даша разглядела вполумраке, тихонько садясь на пол, справа от нее примостилась совсем зеленая девчоночка,с отрешенным видом попыхивавшая черной гнутой трубочкой, что твой товарищСталин. Втянув дымок ноздрями, Даша моментально опознала конопельку, причемвысококлассную, тохарскую. У нее возникли подозрения, что дымящая фемина еще невышла из позднего школьного возраста – а это уже отлично, господа, это ужестатья для хозяина квартиры… Девочка – слабое звено, ежели раскрутить хорошуюпрессовку, машинально отметила та часть сознания, что обязана была при любыхобстоятельствах оставаться неустанно бдящим электронным мозгом сыскаря.