Сказание об Иле - Альберт Иванович Калинов

на драчунов артельщики ― это Ехунт позвал на помощь Сенаку усмирять. Но рыбака не удержали, и, вырвавшись из рук команды, нанес он еще один удар тому, что веревкой орудовал прежде, а теперь мешком свалился вниз с причала. Подняв брызги, он пошел ко дну. Но скоро всплыл и, уцепившись за деревянную опору, отплевывался и в страхе стучал зубами. Теперь на Сенаку скопом сзади навалились артельщики и наконец, довольного, сбили с ног.

– Вязать ― и в якорный ящик его! – скомандовал Ехунт.

Сенаку связанным отволокли к якорному ящику. Бросив там его, артельщики ушли вытаскивать тех двоих. Бунтарь не чувствовал боли, ему было наплевать, как поступят дальше с ним, он был удовлетворен.

Через некоторое время крышка ящика открылась и заглянул Ехунт:

– Ты правил не знаешь корабельных, тех, что являются для всех законом? Я здесь решаю чему быть. Ты же выходкой своей чуть не сорвал нам сделку. Они отдать тебя просили им. Что думаешь, Сенака, может, мне так и сделать? Или самим отправить тебя к рыбам?

– Поступай как знаешь, мне все равно, но знай, коли останусь жив, предательства вам не забуду, – уткнувшись в якорный канат, прошипел в ответ Сенака.

– Я знаю все, мне рассказали. Дурак, упустил ты верный случай. Тебе же выпала удача, шанс один из ста. Оказаться наверху ― не это ли цель, для которой мы, рискуя жизнью в зимние шторма, везем товар к дальним берегам и добываем рыбу? А девка-то с умом, с такой не пропадешь, коль сам не промах будешь. Но, впрочем, удачу ты упустил уже. Хотя и молодец, не струсил и двух известных лиходеев умыл на славу. – Ехунт ухмыльнулся и продолжил: – Я же принял вот какое решение… Пойдешь на дело с нами, тебе известна суть его. Девка эта ждать не будет, если не с нами, так с другими это дело провернет. Поэтому все сделаем, как она желает, а потом кораблик мы получим, это за труды наши ее расчет. Тебе даю я шанс. Коль порадуешь меня ты в деле, богатую получишь долю от меня. И если отчаянным себя проявишь, так же как сегодня, то, может быть, тебя на кораблике добытом поставлю старшим, да и команду наберу тебе.

Когда же Сенаку освободили из якорного ящика, он понял, что артельщики, все как один, согласны были отправиться на тот разбой. Готовили они багры и ножи точили. Тогда и решил бежать он. Но скоро был пойман и опять в ящик тот упрятан.

Когда Сенака снова увидел Ехунта, то сказал ему:

– Тебе и делу вашему душегубному служить не стану, потому что правды нет у вас. Вот мои слова тебе.

Ехунт в ответ не проронил не слова, лишь крышку медленно закрыл над головой рыбака. Сенаку же суду несправедливому предали, обвинив в том, что это он подбивал команду на разбой и все артельщики свидетельствовали против него. Так узником провел Сенака годы.

Видения. Застенки

Показавшись из-под самого небесного края и изгоняя темноту, солнечный свет лизнул молодое лицо. Окрашивая и наполняя небо, всплывало красное Светило. Оно ползло по желобу, разделяющему горную гряду надвое. Утро, подобно птице, не спеша расправляло свои крылья и нежно накрывало ими лазурную гладь. Неспешно скользил по гавани туман и между делом оседал крохотными капельками на скрипучих старых суденышках. Сенака прислушался. Обитатели Летучей Рыбы еще спали, а он так и не понял, спал в эту ночь или нет.

– Ну что, нагулялся, рыбачек? – вдруг разорвал тишину громкий голос. Прямо над рыбаком стоял мужичонка с гладко зализанными назад волосами и начисто выбритым лицом, подхваченным снизу тоненькими косичками. – Вставай, с нами пойдешь к верховному тоуркуну.

Сзади стояли еще четверо, у них в руках были заточенные багры. Сенака не стал сопротивляться, встал. И вот он уже шел за хромающим на левую ногу мужиком, а четверо других брели за ними чуть позади. Не стал рыбак сопротивляться, не стал шуметь, потому что не хотел выдавать убежище Илеи.

«Хорошо, что не нашли ее, – размышлял Сенака. ― Но с другой стороны, куда же теперь ей здесь деваться совсем одной? Что будет с ней? Вязальщик… Он позаботится, не подведет…» – мысли скакали, обгоняя одна другую.

Рыбака вели долго, уже остались позади все баржи, гавань и тот пустырь, где некогда росли сады, в тени которых они прятались с Каяной. Дошли. Подножие горы. Кругом разбросаны огромные каменья. Меж ними из склона выступал составленный из бревен длинный ход. В него проследовали. Он, как огромная труба, увел идущих дальше, внутрь. Факелы коптили там и тут. Когда проникли в гору, увидел схваченный рыбак в стене дыру. В ней, как зверь измотанный и обессиленный, в цепях томился человек. Он что было силы вдруг закричал вслед идущим:

– Предатели все здесь! Молчи!– И голос его гулким эхом пронесся в глубине.

– Безумец Хорз, – указывая на стену, проговорил рыбаку хромой мужичок.

Сенака раньше слышал о нем не раз, но тогда никто не называл его безумцем, напротив, все говорили: «Бесстрашный Хорз». Тот сотником нес службу в страже, охраняя Мыс Дождя.

И вот пред ними дверь. На ней кованый засов. Те четверо, что следовали за Сенакой и хромым мужичком, налегли на дверь телами. Тяжело скрипя, она с трудом им поддалась. Уставшему от нехватки света взору рыбака открылся просторный, но унылый зал, холодный и темный, на первый взгляд он показался пустым.

Когда вошли внутрь, дверь ухнула. За спиною послышалось, как там орудуют засовом. Заперли!

Сенака огляделся. У потолка горели факелы, они едва освещали серые стены. Все, включая потолок и пол, посечено неглубокими отметинами. Рыбак понял, что это пространство забрали у скалы. Какие-то камнетесы на славу потрудились здесь. Справа, вероятно, был еще какой-то вход, его закрывала синяя ткань, вроде той, в которую иногда завертывали перед погребением мертвецов. Сенака проследовал глазами дальше, и вдруг взгляд его застыл. То, что он увидел на противоположной стене, не могло не удивить рыбака. Сквозь серый камень прорывался корабль. Он выходил вперед и заполнял все пространство между полом и потолком. Словно не желая оставаться навечно замурованным в этих стенах, он, как некий узник, пытался вырваться отсюда, но сдавлен был скалою и теперь, обездвиженный, повис. Его оббитый железом нос встречал вошедшего шипами. Как «живого», Сенака пожалел его. Прямо под ним на пыльном полу сидели пятеро. Одного из них узнал Сенака сразу. Крайнем справа оказался Ехунт.

– Назови себя, – начал тот, что сидел посередине.

– Я –