Вальсингамские девы - Анна Морион

Кэтрин не желала уступать и была недовольна навязчивостью виконта, но решила объяснить ему, что вмешательство постороннего человека в дела ее семьи возмущают ее.

– Хорошо, сэр, я готова выслушать вас, – нетерпеливым тоном сказала она виконту, бросив на него строгий, полный неприязни взгляд.

– Я рад и благодарю вас, мисс Глоуфорд, однако наш разговор требует конфиденциальности, – без прикрас заявил виконт Уилворт.

– Ах, это так неудобно. Неужели мы не можем решить все здесь и сейчас, –предчувствуя что-то недоброе, все больше хмурилась Кэтрин.

– Боюсь, что нет, – последовал на это холодный ответ виконта.

– Ну, раз вы так горячо настаиваете… Кэсси, милая, иди домой, а я скоро приду, – сказала Кейт младшей сестре.

Кэсси решила обидеться тому, что ее отсылают от столь любопытного разговора, но затем, вспомнив о яблоках, лежащих на столе дома, широко улыбнулась виконту, неуклюже сделала книксен (как учила ее Кэти), смутилась этому и не смела больше взглянуть на «доброго лорда с лошадкой».

– До свидания, сэр, – смущенно сказала она и, приподняв подол платья, побежала прочь по пыльной дороге.

Виконт проводил ее теплым взглядом, однако, с болью наблюдая на ней старое, зашитое в нескольких местах серое платье и белый чепец, скрывающий под собой чудные золотистые кудри.

– Что ж, слушаю вас, сэр, – сказала Кейт, тоже проводив взглядом убегающую домой сестру.

– Конфиденциальный разговор требует отсутствия не только мисс Кассандры, но и других наблюдателей, – сказала на это виконт, ничуть не смутившийся резкого тона собеседницы.

Кэтрин раздраженно вздохнула, но позволила увести себя за церковь, где не было ни крестьян, ни собак, ни домашнего скота и птицы (которые свободно разгуливали по всей деревне).

– Мисс Глоуфорд, без сомнения, вы заметили, что я интересуюсь судьбой и здоровьем вашей младшей сестры мисс Кассандры, – не терпящим возражений тоном начал виконт.

– Да, сэр, заметила, и меня искренне удивляет эта ваша заинтересованность, – вскинув брови, в тон собеседнику ответила Кэтрин.

– Я могу помочь вашей сестре и вылечить ее болезнь, – сказал виконт.

– Помочь? – Кэтрин даже слегка скривила губы – такое богохульство только что коснулось ее ушей! – Кэсси совершенна! Господь не мог ошибиться, когда создавал ее такой, какая она есть!

«Не иначе, как дух ее отца вселился в нее! Это ведь его слова!» – с досадой подумал виконт, стараясь оставаться невозмутимым и хладнокровным.

– Вы совершенно правы, но разве сами вы не лечите своих друзей, когда они нездоровы? Ведь, опираясь на ваше мировоззрение, любая болезнь исходит от Господа, разве не так?

– Так. Но…

– Болезнь исходит от Бога, однако вы боретесь с ней, – беспощадно сказал виконт, играя на набожности собеседницы.

– Сэр, если бы Кэсси была больна физическим недугом, я бы ее излечила! Но ее болезнь излечить нельзя! И все потому, что Господь создал ее особенной!

– Болезни, которые нельзя побороть, и здесь вы совершенно правы – даны Господом, но болезнь вашей сестры – излечима! И это – дело угодное Богу. Вспомните, как много раз Иисус лечил больных, а ведь разве он мог идти наперекор Отцу своему? Сама Библия говорит о торжестве исцеления, но вы слепо отрицаете это, а значит, ваше мнение необоснованно и греховно. К тому же, мисс Глоуфорд, разве вы не желаете того, чтобы ваша сестра была такой же здоровой, как вы сама? Разве мисс Кассандра не заслуживает этого? Разве Господь не рыдает, глядя на то, что вы прячете ее от исцеления?

Кэтрин растерялась: виконт привел в пример Священное Писание, и девушка действительно вспомнила о том, что Сын Божий исцелял людей от всяких болезней, и это в один миг подорвало ее веру в свои убеждения.

– Но как ее можно вылечить? – беспокойно воскликнула она, поддавшись убедительному тону, словам виконта и собственному страху перед грехом.

– Увы, не выезжая из Вальсингама, навряд ли вы осведомлены о том, что медицина в наши дни развивается очень стремительно. Но, возможно, вы осведомлены о такой области, как психиатрия?

– Нет, сэр. Никогда не слыхала об этом.

– Так вот, мисс Глоуфорд: психиатрия направлена на лечение людей с болезнями разума, такими, как у вашей сестры. Психиатрия может помочь мисс Кассандре и сделать ее полноценным и здоровым членом общества.

Колебания Кэтрин дали виконту надежду: теперь он был уверен в том, что любовь к сестре возьмет верх над ее религиозностью и заблуждениями.

– Ну, хорошо, попробуйте ее вылечить, – сдалась Кейт, искренне поверив словам виконта. – Но лечение не причинит ей боли? Я не желаю, чтобы ее выздоровление было куплено страданиями!

– Что вы, мисс Глоуфорд. Лечение мисс Кассандры будет основываться исключительно на общении и психических упражнениях, – объяснил виконт.

«Наконец-то, трезвость победила религиозный фанатизм! – с радостью подумал он. – Теперь я смогу увезти Кэсси в Лондон!»

– Для лечения вашей сестры понадобится ее постоянное пребывание в Лондоне: там живет и практикует лучший в Европе психиатр… – продолжил виконт свои объяснения.

– Нет, нет, сэр, ни за что! – резко вскрикнула Кэтрин, ужаснувшись его словам. – Кэсси не сможет быть далеко от меня!

– Тогда поезжайте и вы: я устрою вас на хорошей квартире…

– Это исключено! Я никогда не покину место, где похоронены мои родители! И Кэсси тоже! Это наша родная земля, и мы…

– Господи, мисс Кэтрин, вы вообще, слышите, о чем я говорю? Вашей сестре нужна помощь психиатра! – воскликнул виконт. Глупые эгоистичные слова мисс Кэтрин вывели его из себя.

– Так привезите его сюда! – безапелляционно заявила Кэтрин.

Виконт глубоко вздохнул, чтобы прогнать раздражение, ведь в данный миг Кэтрин была ему крайне неприятна.

– Мисс Глоуфорд, как я уже говорил, этот психиатр – известнейший во всей Европе, и он не может бросить всех своих пациентов в Лондоне, ради того, чтобы приехать в Вальсингам и лечить мисс Кассандру, – терпеливо объяснил он.

– Значит, такова воля Господа, – вновь упрямо заявила Кейт. – Кэсси не поедет в этот полный порока город! И не уговаривайте меня, сэр! Кэсси ни за что не захочет оставить меня!

«Чертова упрямица!» – выругался про себя виконт: теперь поведение и суждения Кэтрин не просто раздражали и сердили его, но возмущали своей ошибочностью. Он был возмущен и обеспокоен тем, что эта фанатичная англиканка сумела так крепко привязать к себе Кэсси. Он считал Кэтрин камнем на пути Кэсси к лечению.

– Тогда позвольте мне предложить другой шаг: я удочерю мисс Кассандру и дам ей достойное будущее, – прямо предложил виконт, не находя более слов против сопротивления упрямой Кэтрин.

– Нет, никогда! – в свою очередь возмутилась та, даже заалев от гнева от одной этой мысли. – При живой сестре? Вы, должно быть, сошли с ума!