Тлеющий огонь - Пола Хокинс

Лора улыбнулась, и из ее глаз опять покатились слезы.

— Я — с удовольствием.

Сквозь шум душа до Айрин доносилось пение Лоры, и она поразилась, каким чистым и нежным оказался голос девушки. Лора не торопилась и спустилась вниз почти через час, закутавшись в розовый махровый халат. Этот халат лежал свернутым в сушилке и не использовался уже несколько лет. При виде хрупкой молодой женщины в ее старом халате Айрин вдруг почувствовала удивительный прилив нежности, которая, как ей показалось, была сродни материнской.

Лоре она об этом ничего говорить не стала, посчитав, что такое признание может ее сильно смутить. Вместо этого она сказала, показывая на принесенную Лорой рукопись:

— Ты знаешь, а книга-то необычная. Эти мемуары. Я почитала их и…

— Но у вас же не было времени прочитать всю книгу, — удивилась Лора, растягиваясь на диване и поправляя подушки под головой.

— Ну, я просто бегло ее просмотрела. На самом деле написано очень неплохо, хотя местами язык тяжеловат. Однако странно то, что какие-то моменты в книге кажутся ужасно знакомыми, хотя понятно, что идея бегства от серийного убийцы далеко не оригинальна. Разве что… — Она замолчала и, нахмурившись, посмотрела поверх очков на свои книжные полки. — Что-то меня беспокоит, а что именно — никак не пойму.

Лора закрыла глаза, устроилась на диване поудобнее и прикрыла колени халатом Айрин.

— Ой, — пробормотала она, — совсем как в раю. Я вообще без сил, так бы и лежала здесь вечно.

— Что ж, я не против. Если хочешь, можешь даже переночевать, — предложила Айрин. — Я могу постелить тебе на свободной кровати.

Оставив предложение без ответа, Лора с улыбкой сказала:

— У вас я всегда чувствую себя в безопасности. Знаю, что никто здесь не будет меня доставать.

— Никто не собирается тебя доставать, Лора, — заверила Айрин. — С чего ты вообще это взяла?

— О, они точно будут, — отозвалась Лора, натягивая халат до подбородка. — Будут наверняка. Они всегда так делают.

Пока Лора спала, Айрин читала. Отдельные сцены в рукописи были до боли знакомыми: две девушки путешествуют автостопом в жаркий летний день; случайная встреча на дороге, внезапное столкновение с насилием на удаленной ферме, порезанные о разбитое окно нежные руки и ноги — все это было, как она решила, стандартным набором фильмов-ужасов. Но какой-то момент продолжал не давать ей покоя, пока она наконец не сообразила: пение. Ей был знаком припев, который звучал по радио и который напевала одна из героинь (можно ли называть ее героиней, если о ней говорится в мемуарах?). Этот припев она уже где-то встречала.

На диване зашевелилась Лора. Она повернулась лицом к Айрин и начала очень трогательно посапывать. Айрин снова почувствовала прилив нежности и всплеск эмоций, которые сочла материнскими, но откуда ей было знать? Она не могла сказать, что это было, но испытывала огромное желание защитить девушку — как в свое время бедную Анджелу.

Она еще раз окинула взглядом книги Энджи, которые не успела разобрать. Ей действительно пора этим заняться, потому что они лежали у нее уже несколько недель. Наверное, стоит попросить Лору отнести первую стопку в благотворительный магазин Оксфам на Аппер-стрит.

А потом она увидела. Самой верхней в стопке, приготовленной для отправки в магазин, была книга «Сумевшая спастись» Кэролайн Макфарлейн. Криминальный роман Тео Майерсона! И он смотрел прямо на нее. Айрин поднялась со стула и взяла книгу — она была в переплете и выглядела очень солидно. На обороте обложки — строки, набранные жирным кроваво-красным шрифтом:

Айрин закатила глаза: когда она впервые прочитала эти слова, она решила, что это чушь, и ее мнение не изменилось. Вернувшись в кресло, она открыла книгу и стала перелистывать страницы в поисках отрывка, где — она не сомневалась, что ее догадка верна, — говорилось о песне. Она здесь точно упоминалась, но найти это место в романе, действие которого постоянно менялось во времени, а видение событий излагалось с позиции то жертвы, то преступника, было непростой задачей. Это очень сбивало с толку и, по мнению Айрин, раздражало. Она вспомнила, как в какой-то передаче по радио Майерсон, когда открылось его авторство, защищал свою точку зрения, говоря что-то об игре с восприятием вины и ответственности, о необходимости подогревать интерес читателя, — нес всякую чепуху. Глупости! Экспериментировать ради самой идеи — какой в этом смысл? В конце концов, чем плох традиционный детективный роман, в котором добро побеждает зло? И что с того, если в реальной жизни так бывает не всегда?

От чтения Айрин отвлек странный жужжащий звук. Она подняла взгляд и увидела, что экран на телефоне Лоры то и дело загорается. Потом он погас, а через мгновение снова засветился. Лора зашевелилась.

— О, это меня, — простонала она, перекатываясь на диване и сваливаясь на пол. — Вот черт! — пробормотала она, ползая по ковру в поисках телефона. — Я напрочь отключилась. — Лора покосилась на экран. — Да? — ответила она на вызов. — Кто? О да, извините. В смысле? Нет, дома меня сейчас нет, я у подруги. Я могу… но я… но… Что — прямо сейчас?! — Она на мгновение закрыла глаза. — А я обязана?

Закончив разговор, Лора глубоко вздохнула и посмотрела на Айрин заспанными глазами.

— Я же говорила, — сказала она, пытаясь улыбнуться, но голос ее предательски дрогнул. — Я же говорила, что меня везде достанут. — Она устало поднялась. — Мне нужно идти. Звонили из полиции.

Лора быстро собралась, стараясь не обращать внимания на тревогу Айрин.

— Все путем, подруга, — сказала она, бегом взбираясь наверх за своей одеждой. — Все путем, — повторила она, спустившись вниз.

— Это по поводу Дэниела? — спросила Айрин, и Лора скривилась.

— Ну конечно! Конечно, по поводу Дэниела, я ведь больше ни с кем не спала, кто потом сыграл в ящик, верно? Я свидетель, вот и все. Я была последней, кто видел его живым. Так что беспокоиться не о чем.

Айрин проводила ее до входной двери. Помогая Лоре надеть еще влажную куртку, она спросила, есть ли у нее адвокат. Лора засмеялась и пошла по дорожке, хромая сильнее обычного, а потом повернулась с улыбкой на лице, на котором от слез не осталось и следа.

— А папа римский какает в лесу?

Положив в тостер пару ломтиков хлеба, Айрин подумала, что Уильяму Лора наверняка бы понравилась. Она бы точно его рассмешила. Он не слишком жаловал Анджелу — никогда не проявлял к ней неприязни или чего-то такого, но старался ее избегать.