Чикаго - Аля Аль-Асуани

«Вы слышали? Ахмеда Данану выгнали из аспирантуры, потому что он не смог вовремя сдать работу. Я же вам говорил! Он всегда был неудачником».

Несколько дней Данана провел на факультете. Заперев дверь своего кабинета, он сидел там с утра до вечера, никому не открывал и не ходил на лекции.

Через три дня в среду на кафедре гистологии произошло невероятное событие, которое впоследствии пересказывали в различных версиях, зачастую с преувеличениями. Однако достоверно то, что после большой перемены приблизительно в час дня доктор Бейкер ставил опыты и, выпив за обедом бутылочку белого вина, напевал тихим голосом песенку. Он был очень занят одним снимком клеток, который недавно сделал с помощью электронного микроскопа. Как только в дверь постучали, он, не поднимая головы, ответил сиплым голосом:

— Войдите!

Дверь открылась. Бережно неся в руках стопку бумаг, вошел Данана.

Бейкер посмотрел на него и, вспомнив, в чем дело, помрачнел. Не пытаясь казаться вежливым, он спросил:

— Чем могу быть полезен?

Данана рассмеялся, как будто услышал от друга шутку:

— Доктор Бейкер, за что вы так жестоки со мной?

— Что вы хотите? У меня нет времени.

Данана вздохнул, сделал еще пару шагов вперед и с видом человека, приготовившего сюрприз, протянул Бейкеру кипу бумаг.

— Прошу Вас.

— Что это?

— Исследование, которое вы требовали.

— Невероятно! Вы что, его закончили? — вскрикнул Бейкер, не веря своим глазам.

Он с любопытством пролистал работу. Лицо его тут же обрело довольное выражение, и он сказал Данане, присаживающимся перед ним:

— Отлично! Вот вы и начали серьезно работать.

— Я вынужден был это сделать после того, как вы выгнали меня на прошлой неделе, — с кокетливым упреком ответил Данана.

На Бейкера, похоже, это подействовало, и он сказал виновато:

— Вы должны понимать, что за исследования, которыми я руковожу, я несу ответственность. Любая неточность в них затрагивает меня лично.

— Доктор Бейкер, неужели меня бы отчислили? Это оскорбило бы мою честь!

— Извините, если произошедшее задело ваши чувства.

Данану это извинение мало устроило. Он махнул рукой, показывая, что со временем забудет обиду, и снова принял солидный вид.

— Давайте вернемся к работе. Сейчас это волнует меня больше всего, — сказал он.

Бейкер взял бумагу, ручку и с энтузиазмом начал:

— Когда результаты получены, мы должны обработать их статистически. Все данные необходимо внести в компьютер, чтобы узнать, имеют ли они статистический индекс.

Данана выразил недовольство:

— Возможно ли, чтобы после всей проделанной работы, на которую ушло столько времени, у полученных мною результатов не было статистического значения?

— Думаю, это маловероятно.

— Но все-таки существует вероятность, что весь мой труд пропадет, если результат невозможно будет подвергнуть статистической обработке?

— Но в этом случае нести ответственность буду я, потому что именно я предложил план проекта. Давайте не будем сразу настраиваться на плохой результат. Я уверен, мы найдем статистическое значение.

Прежде чем уйти Данана решил сказать нечто эмоциональное:

— Профессор Бейкер! Несмотря ни на что, я горд и счастлив работать с Вами.

— Я тоже, мистер Данана. Еще раз прошу меня извинить, — ответил Бейкер и крепко пожал Данане руку. Затем он сел, разложил перед собой бумаги и начал их изучать. Через полчаса Бейкер, почесывая лысину левой рукой, как он делал всегда только в глубокой задумчивости, вошел в кабинет к Данане и с блеском в глазах медленно произнес:

— Мои поздравления, мистер Данана! Результаты обоснованны и достоверны.

— Спасибо.

— Мне пришла в голову идея, которая будет интересна для ваших исследований. Покажите мне любой из образцов.

Данана медленно поднялся, открыл ближайший от стола шкаф и подал Бейкеру образец. Профессор осторожно взял его, надел очки и стал разглядывать через микроскоп. Вдруг он поднял голову:

— На этой пластине сто шестьдесят семь черных точек!

Данана молча покачал головой. Бейкер еще раз посмотрел в микроскоп и воскликнул в удивлении:

— Странно. Число, которое зафиксировали вы, больше…

Он с недоумением посмотрел на Данану, сам направился к шкафу, взял две другие пластины и рассмотрел их под микроскопом. Данана медленно опустил голову. Наступила мертвая тишина, настолько таинственная, что слабый шум, издаваемый холодильником лаборатории, казался голосом судьбы. Вдруг доктор Бейкер бросил пластины на пол. Они разбились вдребезги.

Такого голоса у Бейкера никто раньше не слышал. Профессор в ярости закричал:

— Какая мерзость! Ваши результаты сфальсифицированы! У вас нет ни чести, ни совести! Ваш проект будет закрыт, а вас отчислят немедленно!

— Доброе утро, я звоню по объявлению насчет работы…

— Вакансии уже нет, — ответили коротко и повесили трубку. Услышав длинный гудок, Кэрол почувствовала горечь. Все было по-прежнему. После того как Грэхем уходил в университет, а Марка отводили в школу, ее день начинался с того, что она делала себе большую чашку черного кофе, садилась в гостиной, раскладывала чикагские газеты с объявлениями о работе — «Трибьюн», «Сантайм», «Ридер» — и морально готовилась к тому, чтобы набрать номер.

Она собиралась с духом и старалась, чтобы ее голос звучал как у человека, который добросовестно исполняет свои обязанности. Она не хотела быть безработной черной, живущей на пособие. Она не умирает с голода, не попрошайничает и не ищет сочувствия. Она просто хочет узнать о заинтересовавшей ее вакансии. И только. Точно так же, как она спросила бы о билетах на концерт или о времени работы любимого ресторана. Если это то, чего она хочет, она будет счастлива, если нет, на этом жизнь не кончится. Так она убеждала себя, чтобы не чувствовать унижения. Каждый раз она задавала одни и те же вопросы и получала на них одинаковые ответы. К концу дня у нее накапливалась куча адресов. За несколько месяцев она побывала во всех районах Чикаго и прошла бессчетное количество собеседований. Она пыталась устроиться секретаршей, нянькой, воспитательницей или получить должность в приемной, но до сих пор не нашла никакой работы. Управляющий персоналом гостиницы «Hayat» заявил ей, смущенно улыбаясь:

— Вам повезет в другом месте. Будьте терпеливы. Сейчас высокий уровень безработицы. На одно место претендуют десятки, а иногда и сотни людей. Чудовищная конкуренция!

Два месяца назад она ходила устраиваться телефонисткой в одну компанию, занимающуюся лифтами. Она прошла первое интервью, и ей осталось только протестировать голос. Представитель компании заявил ей: