Приятный кошмар - Трейси Вульф

звучит удивление и в то же время – как ни странно, – похоже, он не очень-то удивлен.

– Да, никто, – повторяю я. Это первое и самое незыблемое правило Школы Колдер. Даже моя мать использует судно или вертолет, когда ей бывает нужно покинуть остров.

– По-моему, это пустая трата времени и сил, – замечает Реми. – Я мог бы обогнуть весь мир, по меньшей мере дважды, за то время, которое требуется, чтобы добраться сюда с побережья Техаса на судне.

– Ты так хорошо умеешь создавать порталы? – со скепсисом в голосе спрашивает Ева. – Обычно ведьмаку требуется, по меньшей мере, десять лет на то, чтобы…

– Не ведьмаку, а волшебнику времени, – говорит он, подмигнув.

– В самом деле? – Она быстро придвигается к нему, и у нее округляются глаза. – Я никогда таких не встречала. Что ты…

Она осекается, когда мимо ее головы пролетает маленький кинжал и вонзается в ствол ближайшего дерева.

Мы все изумленно поворачиваемся к Иззи, но она только пожимает плечами:

– Упс. Я не удержала его.

Реми улыбается в ответ, но Ева явно разъярена.

– На территории школы запрещено иметь оружие!

– И кто меня остановит? – говорит Иззи, подняв бровь. Затем прежде, чем Ева успевает ответить, подходит и выдергивает кинжал из ствола.

– Вы можете в это поверить? – спрашивает Ева Реми и меня.

После того как я наблюдала, что она сделала на уроке английского языка и литературы несколько часов назад, я вполне могу в это поверить.

Реми, продолжая огибать административный корпус, пожимает плечами.

– Не беспокойся о ней, ma chere[16], – говорит он. – Она немного диковата, но со временем остепенится.

Сказав это, он немного отклоняется вправо – почти так, будто он ожидал этот летящий в него нож. Как бы то ни было, ему повезло, потому что клинок отсекает несколько прядей его спутанных темных волос.

– Ты же знаешь, принцесса, что тебе достаточно было просто попросить, – обращается он к Иззи. – Если тебе так был нужен локон моих волос, чтобы положить под подушку, я бы с удовольствием дал тебе его.

– Ты действительно считаешь, что правильно вот так подкалывать ее? – спрашиваю я, когда Иззи показывает ему свои весьма впечатляющие клыки. – Ведь сегодня на уроке английского языка и литературы она пригрозила отрезать кое-кому пальцы.

– Может, это и неправильно. – Его широкая лучезарная улыбка очень заразительна. – Но мне нравится ходить по острию.

– Продолжай в том же духе, и это самое острие может прикончить тебя, – язвит она в тот момент, когда мы останавливаемся перед парадным крыльцом административного корпуса.

– Так какой у нас план? – встреваю я, надеясь отвлечь внимание Иззи, чтобы пальцы Реми – и все прочие части его тела – остались на своих местах. – Мы с Джудом займемся зверинцем, так что думаю вам, ребята, надо разделиться, чтобы заняться разными частями административного корпуса, лады?

– Вообще-то, я тоже голосую за то, чтобы мы разделились, – поддерживает меня Саймон, убирая инструкции в карман. – Половина нашей группы должна заняться забиванием окон, а вторая – пищей и водой для обитателей зверинца. Так вы сможете закончить с ним быстрее.

– Это хорошая мысль, – соглашается Моцарт, сделав шаг назад, чтобы окинуть взглядом все эти огромные окна нижних этажей. – Здесь много чего нужно сделать…

– Я выбираю окна! – перебивает ее Ева.

– Я тоже. – Для убедительности Луис вскидывает обе руки.

Я в ответ закатываю глаза, но он в ответ только скалит зубы.

– Одного раза в день достаточно любому. Если бы у тебя была хотя бы капля здравого смысла, ты бы тоже осталась здесь, снаружи.

Я не даю себе труда ответить ему. Но в этом и нет нужды, потому что мы оба понимаем, что этому не бывать. Я могу быть чертовски зла на Джуда, но я совсем не хочу, чтобы его прикончил какой-нибудь разъяренный подражатель Лернейской гидры из мифов о двенадцати подвигах Геракла. Человек, который знает, что он делает – и к тому же носит фамилию Колдер, – должен идти впереди в этом подземелье.

В любом случае я ни за что не отправлю других туда, где они пострадают, в то время как сама я останусь в безопасности здесь, наверху. Ведь мне ли не знать, что ждет их там, внизу.

– Я спускаюсь в подземелье, – говорю я. – И Джуд пойдет со мной. Такова наша часть плана.

– Я тоже пойду, – вмешивается Иззи. – Мне хочется увидеть этот не такой уж детский зоопарк.

– Я тоже, – присоединяется Моцарт.

Реми делает шаг вперед.

– Я могу пойти, а могу остаться здесь – в зависимости от того, что вы считаете более полезным.

– Почему бы тебе не остаться с нами? – просит его Ева. – Ведь ты такой высокий. Наверняка с тобой мы забили бы все эти окна в два счета.

– Я сделаю все, что в моих силах, – отвечает Реми, с улыбкой посмотрев на Иззи. Но вампирша уже отвернулась, потеряв интерес к его поддразниваниям.

– Я считаю, что всем вам следует остаться здесь. Мы с Джудом можем справиться с этим своими силами.

Я жду, чтобы Джуд что-то сказал – или, по крайней мере, вышел вперед, – но он не произносит ни слова. И, когда я бросаю взгляд в его сторону, то понимаю, что из-за того, что я так старательно избегала смотреть на него, я совершенно упустила нечто чертовски важное.

А именно то, что он уже ушел.

Я разворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь главного здания закрывается за этим большим не в меру героическим придурком.

Жаль, что он понятия не имеет, во что ввязывается.

Глава 31

Давайте не будем делать чудовищное месиво

– Куда это он так спешит? – спрашивает Иззи. И опять же, в ее голосе нет ни тени беспокойства, а только легкое любопытство.

– Туда, где он нарвется на неприятности, – отвечаю я, уже спеша к той двери, за которой исчез Джуд. Я смутно осознаю, что Иззи и Моцарт следуют за мной более спокойным шагом, но не обращаю на них никакого внимания. Я слишком беспокоюсь о том, в какие неприятности может вляпаться Джуд прежде, чем я успею до него добраться.

От меня также не ускользает тот факт, что, приступая к работе, кто-то из остальных врубил на своем телефоне песню Уикенда «Save Your Tears»[17]. Я уверена, что эта песня должна стать лейтмотивом нашей дружбы – или отсутствия таковой, учитывая, что у меня такое чувство, будто я весь сегодняшний день гонялась за этим придурком.

О чем, черт возьми, он вообще думает? Я знаю, он