Двум смертям не бывать - Дженнифер Рардин

— Вообще-то есть одна вещь, Альберт, которую ты мог бы для меня сделать. Можешь проверить трех сенаторов и одну незаметную секретаршу?

Наверняка все дело было в военных привычках Альберта, потому что когда он бросил бомбу, всю страну тряхнуло. Меня трясло, как бедолаг, переживших «Катрину», и наверняка на Аляске какой-нибудь бедняга эскимос полетел с нарт от того же подземного толчка. Тридцать секунд назад оказалось, что мой папочка не только подрабатывает в Управлении консультантом, но еще и сохранил приличные связи в Вашингтоне, от которых моя жизнь может стать намного легче и куда как длиннее. Сейчас я готова была поверить во что угодно. Если Коул с Бергманом ворвутся и объявят, что вокруг дома кружат птеродактили, я побегу к окну рассмотреть их получше.

Кстати, они и готовы были ворваться, хотя я просила не мешать. Их озабоченность я чувствовала через двери.

Я вздохнула, уже с тоской вспомнив старые добрые времена, когда Чувствительность относилась только к вампирам, и даже вампирские эмоции до меня все-таки не доходили. Еще я подумала, что удобно было бы уметь открывать двери просто взмахом руки. К сожалению, мои новые способности так далеко не заходили. Может, надо будет купить хорошо выдрессированную собаку.

Еще раз вздохнув, я встала и открыла дверь. Они не расхаживали по коридору, как я ожидала — они расхаживали по комнате Кассандры.

— Все в порядке, — сказала я, войдя в комнату.

Нельзя сказать, что они бросились ко мне. Кассандра, например, осталась сидеть в высоком кресле-качалке, а Бергман продолжал ходить взад-вперед за ее синим диваном. Коул подошел, взял меня под локоть, отвел к креслу того же цвета, что и диван, и бережно усадил.

— Я начинаю себя чувствовать старухой, — возмутилась я.

Он только осклабился в улыбке, устроившись на гранитной столешнице кофейного столика, визуально соединявшего площадку с креслами и пространство перед камином красного кирпича, на котором стояли десятки белых свечей.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, пристально меня рассматривая — быть может, проверяя, не выросли ли у меня какие-то дополнительные органы за время нашей краткой разлуки. — Выглядишь ты лучше, чем я ожидал.

— И чувствую себя лучше, чем должна бы.

— Значит, как-то все устаканилось?

— Пока да.

— Тогда подвезешь меня к моей машине? Мне же этот чертов бассейн все-таки надо вычистить, пока никто ничего не заподозрил.

— О'кей, только ничего не разнюхивай. И когда закончишь, позвони мне. Хочу посмотреть на эти картинки. — Я глянула на часы. — Джереми к тому времени уже должен подняться. Я его прихвачу с собой. — Посмотрев на Бергмана, я подняла брови: — Поедешь за нами?

Он кивнул:

— А потом у меня к тебе есть разговор. — Многозначительно посмотрев на Коула, он добавил: — Наедине.

«А как еще? — хотелось мне рявкнуть. — Ты же слышал, что Коул едет в другое место!»

Иногда от бергмановской паранойи мне хочется что-нибудь сломать. Например, его шею. Но пока что я с этим сумасшед… пардон, нервным гением веду себя по-ангельски. Пока что.

— Разумеется, — ответила я. — Мне очень важно услышать то, что ты скажешь. — Я встала, повернулась к Кассандре: — Спасибо, что спасли моего брата. Это… ну, в общем, спасибо.

Она грациозно наклонила голову.

— Мы еще увидимся.

— Правда?

— Да. — Она не стала развивать тему, и я поэтому тоже. Нет смысла гоняться за новыми проблемами. — А до тех пор я должна просить вас быть очень осторожной.

— Меня? Да ну что вы, Кассандра! Наверное, я забыла вам сказать, что обо мне беспокоиться нет смысла. Меня на работе называют Осмотрительная Сью.

Недоверчивое хмыканье прозвучало так не по-дамски, что шокировало бы целый взвод гувернанток. И Кассандра начала мне нравиться еще больше.

Мы вчетвером спустились вниз, и Кассандра — наверное, видела, какими жадными глазами я смотрела на свежую выпечку, — каждому из нас подарила на дорожку бесплатную коробку черничных маффинов.

— Девушка, которая умеет печь! — вздохнул Коул по дороге к своему грузовичку. На этот раз за рулем была я, а он разразился горячим монологом, посвященным — нет, без шуток! — яблочным пирогам его матушки. От них он перешел к детству, к рассказам о краже овсяного печенья, и когда мы доехали до его машины, я уже умяла две штуки из подарка Кассандры. И еще я решила, что если встречу когда-нибудь матушку Коула, сразу же попрошу ее меня удочерить.

Высадила я его на углу. Тут же подъехал Бергман, высунулся в окно и крикнул:

— Давай за мной!

Я так и сделала. У него был темно-зеленый фургон без окон сзади и с тонированными стеклами спереди. На каждом борту нарисовано было солнышко — с волнистыми желтыми лучами, в черных очках, как у «Братьев Блюз», и улыбкой на тридцать два зуба. И вокруг каждого солнышка большими золотыми буквами надпись: «Деликатесы от Флаэрти».

Бергман заехал в старый пустынный парк. Не играли на площадке дети, пусты были скамейки и клумбы. Он остановился возле прудика с работающим фонтаном, и я села к нему в фургон.

— Бергман, спасибо, что приехал. Ты меня очень выручил.

— Да ну, ерунда, — ответил он, хотя мы оба знали, как это было непросто. — Ты извини за всю эту секретность, но ты сама просила привозить все прибамбасы, а мне не хочется, чтобы ваши новые игрушки увидел кто-нибудь еще.

Остатки моего раздражения растаяли, сменившись неудержимой улыбкой. Уж что-что, а новые игрушки я люблю.

Бергман полез за сиденье и вытащил серебристый кейс с черными цифровыми замками. Как раз такой, в котором и должно храниться сверхсекретное оружие. Может, даже не одна штука. Усмехаясь моему нетерпению, Бергман отпер замки и поставил кейс мне на колени.

— Открывай.

Я подняла крышку. Внутри, в гнездах черного пенопласта, лежали три футляра, тоже блестящие серебром. Я чуть не запрыгала на сиденье, но сдержалась, ограничившись короткими аплодисментами.

— Ты же еще даже не знаешь, что там!

— А ты сам посмотри, — показала я жестом Ванны Уайт в «Колесе Фортуны». — Штучка, которая появляется в таком блеске, не может не быть потрясающей. Ты смотрел сериал «Я, шпион»?

— Открывай давай, — потребовал он, и длинное бледное лицо скривилось от нетерпения. — Не тяни время.

— Раз ты настаиваешь.

В первом футляре обнаружилось ожерелье из раковин, бусинок и предмета в форме стрелы, чертовски похожего на зуб акулы. Я вытащила его из футляра, рассмотрела получше.

— О'кей, — сказала я наконец, — сдаюсь. Чем этот предмет отличается от прочего мусора сувенирных лавчонок?

— Сейчас покажу. — Карие глаза за очками горели неподдельной страстью техноманьяка. Вынув ключ из замка зажигания, он переложил его в левую руку, в правую взял ожерелье, акулий зуб вставил в скважину и чуть-чуть пошатал. Потом резко повернул — машина завелась.