Те, кого нет - Иви Тару

– Да уж, не рыпайся, – Пит взял что-то из рук Вернона и бросил Матвею. – Переоденься. Скоро будем проходить границу. Ты матрос, понял? Надеюсь, ума хватит, чтобы понять, что не стоит ничего затевать? Первой убью девчонку, потом всех остальных. Ясно?

Матвей держал в руках синий комплект одежды с белой окантовкой и с презрением смотрел на Пита.

– Ясно, куда уж яснее, – буркнул он.

Пит подтолкнул Лику на выход. Она вышла в коридор и вскоре оказалась наверху, в кают-компании. Там сидел Гривцов в синем морском костюме и белой капитанской фуражке. Вид у него был молодцеватый. На Лику он посмотрел с любопытством, но не более. Лика решила, что он снова под гипнозом.

– Слушай внимательно. Скоро будем проходить границу и таможню. Вот твои документы. Ты дочь владельца яхты и капитана. Твой дружок – матрос. В паспорте, конечно, другая фотография, но ты же сделаешь так, чтобы этого никто не заметил?

– Почему бы вам самим этого не сделать? – мрачно предложили Лика.

Пит и Вернон переглянулись. Лика поняла, что ляпнула что-то не то.

– Если пограничник что-то заподозрит или не пропустит нас – первым умрёт твой дружок. Потом все остальные. Пограничники же не виноваты, что ты такая тупенькая. А ведь у них есть семьи. Поняла?

Лика вздохнула. Она начинала понимать, почему разведчики, как правило, не заводили семьи и не влюблялись. Чувства делают нас слабыми. Каждый человек, заставляющий сильнее биться твоё сердце, это огромная брешь в твоей обороне. Обороне против зла и насилия. Но придётся подчиниться. Хорошо. Она попробует.

– Я попробую. Но не могу обещать. Я же ничего практически не умею. Если провалюсь, кто будет виноват? Вы.

Гривцов встал. Капитанская форма смотрелась неплохо на его чуть грузном теле: синие брюки и ветровка с эмблемой – две буквы «Ag» на серебряном диске – и фуражка, лихо заломленная набок.

– Господа, мы приближаемся к форту Константин. Прошу всех занять свои места. – Он поднялся в рубку.

Пит привёл Матвея. Ему синяя форма шла ещё больше, чем Гривцову. Правда, самого Матвея это, похоже, не радовало.

– Не забудь, – Вернон ткнул пальцем в её паспорт, который она держала в руках. Лика сначала не поняла, потом вздохнула и открыла первую страницу. В эту девушку она уже превращалась. Любительница баров и дорогих машин. Что ж, придётся.

Матвей в это время смотрел на неё, и она почувствовала его взгляд и увидела мелькнувшее в его глазах… потрясение? Ужас? Отвращение?

– Прекрасно, – Вернон, оказывается, тоже не сводил с неё глаз и даже засекал время на часах. – Двадцать секунд. Поразительно!

Лика зыркнула на него с ненавистью. Хорошо, что дочь Гривцова была не слишком толста и высока. Иначе Лика выглядела бы смешно в ставшей короткой и тесной одежде. Она поправила волосы, повела плечами, покрутила шеей. Та явно болела. Лика вдруг увидела больничную палату, монитор и трубки. Дочь Гривцова в больнице?

Матвей всё ещё смотрел на Лику, а она на него. Вернон вдруг усмехнулся, сел на диван на противоположной от них стороне, закинул ногу на ногу и положил руки на спинку дивана.

– Считай до десяти.

– Что? – Лика уставилась на него как на сумасшедшего. Хотя, скорей всего, именно им он и был. – Зачем?

– Считай. Фокус покажу.

Лика скрипнула зубами, но подчинилась.

– Хорошо. Раз…

Она даже не успела закончить, как Вернон молниеносно оказался у Матвея за спиной, оттянул его голову за волосы вверх и прижал острое лезвие к горлу. Лика застыла.

– Ты даже не успеешь моргнуть, – Вернон заглянул в лицо Матвею, – как я перережу твоему красавчику горло. Поняла? – Лика кивнула. – Так что заканчивайте эти игры в гляделки. Не думай, что сможешь каким-то образом предупредить пограничника. Ну, я тебе уже всё сказал, что может быть. А сейчас просто показал, как это будет.

– Я всё поняла, – Лика выставила ладони вперёд, – не надо ничего такого делать. Отпустите его. Пожалуйста.

– Какая вежливая девушка, – хмыкнул Вернон и оттолкнул от себя Матвея. Потом неторопливо вернулся на диван.

Матвей несколько секунд приходил в себя. Да, он понимал, что его боевые навыки и неоднократные победы в соревнованиях не дают никакой гарантии неуязвимости. Но всё же считал себя неплохим бойцом. Сейчас он чувствовал себя раздавленным и униженным. Прямо на глазах у Лики этот странный человек чуть не убил его. Где хвалёная тренером реакция, где автоматизм постановки блоков и прочая наука, которую он оттачивал в спортзале часами? Но какой же он быстрый, этот… человек. Да может ли человек быть таким стремительным? Матвей мысленно прикинул расстояние от дивана до дивана. Когда он схлестнулся с ними в метро, то тоже проиграл, но там его вырубили какой-то штукой. У него просто выключилось сознание. Но с такой скоростью этим серым и оружия не надо. Он вздохнул.

– Подходим! – раздалось из рубки. – Приготовиться к швартовке!

Вернон сделал знак Матвею.

– Иди, матрос. Матрось.

– Швартовка правым бортом! Приготовиться на баке.

Матвей вышел на корму. Сзади встал Вернон, за ним Лика. Она боялась оставлять их вдвоём. Пит на баке уже держал в руках конец толстого каната.

Причал приближался. Мотор за кормой пенил серую балтийскую воду. Лика втянула носом воздух. Она любила ездить на залив. Любила сосны на берегу, светлый песок, запах водорослей, шумных чаек. Мелкий, по колено, Финский залив, где бредёшь полкилометра, прежде чем сможешь окунуться и поплыть, нравился ей больше, чем любые экзотические моря и океаны. За фортом от берега до берега тянулась длинная полоса дамбы и кольцевой автодороги.

– Приготовить кранцы! – последовала ещё одна команда.

– Эй! Боец! – окликнул Матвея Пит. – Кранцы за борт!

Матвей вроде сообразил и принялся помогать навесить на борт что-то вроде специальной прокладки между яхтой и стенкой причала. Пит резво бегал по баку, подсказывая Матвею и переводя язык морских терминов на обычный. Наконец, яхта пришвартовалась. Её плотно привязали за тросы к специальным столбикам. Из рубки вышел довольный Гривцов.

– Молодец! – похвалил он Пита. – Ходил в море?

Пит посмотрел ему прямо в глаза и тут же отвёл взгляд.

– Было дело. Давно.

– Ну что, приготовьтесь к пограничному контролю, – бодро скомандовал Гривцов, в его руке уже торчали какие-то документы.

Лика не могла не осматриваться вокруг. Справа виднелся Кронштадт. Пирс, у которого покачивалась яхта, упирался в вытянутое плавучее здание: дебаркадер. Слева высились старые стены береговых укреплений, некогда служившие защитой городу.

– Куда следуете? – сурово спросил пограничник с погонами старшего лейтенанта.

– В Хельсинки. С остановкой в Котке или Хамине. Как с погодой получится.