Те, кого нет - Иви Тару

Старший лейтенант быстро, но внимательно смотрел документы. Потом потребовал паспорта.

Лика нервничала. Она никак не могла настроиться на этого сурового пограничника. Даже если он и смотрел на кого-то, то как-то искоса, словно, действительно, боялся встретиться с кем-нибудь взглядом. По спине уже давно бежала струйка пота. Мокрая рука стиснула в кармане паспорт и чуть было не смяла его. Тут она почувствовала, что её кто-то толкнул в бок.

– Юля! Твоя очередь, – она вздрогнула. Гривцов ласково смотрел на неё. – Простите, её укачало. Морская болезнь, знаете ли.

Лика протянула паспорт. Пограничник открыл первую страницу и поднял глаза на владелицу паспорта, сравнивая фото с оригиналом. Лика, внутренне ликуя, вцепилась в этот взгляд, как в спасительный якорь. «Ты же не знаешь, что и тебя я тоже спасаю», – мысленно извинилась она.

– Гривцова Юлия Леонидовна… – задумчиво произнёс вслух пограничник.

Лика кивнула, держа его разум под контролем. «Тут всё хорошо. С документами всё в порядке. Сейчас ты пойдёшь пить чай. Надо только быстрее отпустить эту яхту».

Матвей протянул паспорт. Пограничник открыл его и мельком глянул, даже не посмотрев на Матвея. Послышался стук – на странице появился прямоугольный штампик.

– Можем идти? – весело спросил Гривцов. – Мы не будем задерживаться. Нам надо успеть дойти до Котки. Всего вам хорошего. Удачной службы…

Он бы долго ещё балагурил, если бы Вернон не потянул его за руку.

– Не расслабляемся. Нам ещё таможню пройти.

С таможней всё прошло ещё легче, но Лика вымоталась, держа под контролем столько людей одновременно. Ей казалось, что мозг её сейчас оплавится и потечёт через нос.

– Молодец, – сказал Вернон. – Думал, не справишься.

– И что? Вы бы тут всех убили? Вы псих?

– Абсолютно верно. Это по обоим вопросам. Убил. И да, я псих. Если точнее, психопат. Так, во всяком случае, сказали моей матери, когда меня забрали в клинику первый раз.

– Вы как будто гордитесь этим, – Лика почувствовала, как поверхность под ногами качается, словно они попали в шторм. Она провела по лбу и удивлённо посмотрела на мокрые пальцы.

– Какие часы! – Вернон схватил её запястье. Неуловимое движение пальцев и часы оказались у него.

Лика бессильно смотрела, как он вертит серебристый корпус перед глазами.

– Память от дедушки? – оскалился Вернон.

– От бабушки. Отдайте.

– Да, пожалуйста, – Вернон сделал широкий жест рукой. Послышалось негромкое «плюх». – Прости. Не удержал.

Лика бросилась к лееру, только чтобы увидеть поднимающиеся к поверхности пузырьки. Резко развернувшись, она в ярости бросилась к ухмыляющемуся Вернону, и тут что-то щёлкнуло в её голове.

– Лика! Лика! – послышался голос Матвея, а потом свет вокруг выключили, и всё погрузилось в темноту.

Лика пришла в себя, только когда яхта отошла от берега. Её плавно качало на койке, словно на качелях в детстве: вверх, вниз, вверх, вниз. Она застонала.

– Очнулась? – над ней склонился Вернон.

– Где Матвей? – она с трудом, но поднялась.

– Твой дружок совсем спятил. Кинулся на меня, – Вернон засмеялся. Лика только сейчас обратила внимание, какие у него неестественно белые зубы, аж с голубым отливом. Так и представляешь, как они светятся в темноте. – Решил, что ты умираешь. Пришлось его немного успокоить. Так что придётся тебе поскучать. В моём обществе. В нашем.

– Что со мной? – Лика помотала головой. В кают-компании, где она лежала на диване, кроме Вернона, находился ещё и Пит. Куда же без него. – Кто вы?

Вернон картинно поднял брови, якобы не понимая вопроса.

– Кто вы? Вы же не люди? Люди не могут творить такое.

– Ты про часы? А, понял. Про того красавчика? Ха! – Он протянул руку и взял стакан со светло-коричневой жидкостью. – Неужели тебе его жалко? Ты забыла, что он и его дружки хотели сделать с тобой? И непременно сделали бы.

– Откуда вы знаете?

– Сам рассказал. Сдал всех дружков, заодно признался, скольких девушек он успел… э, скажем так, обидеть за свою недолгую, но весьма поганую жизнь. Так что, несмотря на смазливую внешность, нутро у этого парня было весьма гнилым. Не стоит жалеть о нём.

– А сами вы святые, что ли, судить его?

– И не собирались. Судить… ха! Просто он удачно попался под руку. Мы ведь могли взять твою красивую подружку-предательницу. Она тоже бы неплохо смотрелась на крюке. Согласись?

Лика сжала зубы. Нет, она не станет слушать.

– Куда вы меня везёте? Что вам нужно? – вопрос вырвался у неё прежде, чем она подумала, что не хочет, пожалуй, знать ответа. Слишком хорошо она помнила, привязанную к операционному столу, Марго. Неужели они везут её, чтобы тоже выкачать из неё кровь и вырезать сердце?

Вернон пожал плечами.

– Ты зачем-то понадобилась Бореусу, – подал голос Пит и потянулся. – Но я даже рад. Благодаря тебе я вышел в море, в кои-то веки.

– Замолчи! – приказал Вернон, с неудовольствием нахмурившись.

– Да ладно. Пойду, проверю, как дела у капитана.

Пит вышел.

– Неужели то, ради чего вы это делаете, имеет смысл?

– Ещё какой, – кивнул Вернон. – Ты бы и сама не отказалась от такого. Хотя тебе это дано от рождения. Но ты и такие, как ты, конечно, не цените этого. Можно сказать, вы динозавры. Последние выжившие.

– Поэтому вы хотите нас всех уничтожить?

– Зачем же? Нет. Не уничтожить. Взять под контроль. Вы – наша кормовая база.

Лика сглотнула горькую слюну. Именно. Они пища (в переносном, а, может, и не совсем, смысле) для этих существ. Она нахохлилась, не желая больше поддерживать этот разговор. В кают-компанию из рубки спустился Гривцов.

– Пусть порулит, – сказал он и взял со стола с напитками стакан. – Говорит, что ходил в море много лет. Ну, верю, что так. Уверенно себя чувствует за штурвалом.

Он сел на диван, опрокинул в себя стакан и крякнул. Вернон с улыбкой налил ему ещё порцию. Потом встал, погрозил Лике пальцем и спустился по лестнице к каютам.

– Скажите, что с Греем? – Она пересела ближе к Гривцову. Тот скорбно скривился и выпил. Лика сочувственно вздохнула. – А сами вы как? Вас же ранили?

– Ерунда, – Гривцов налил себе ещё порцию. – Подумаешь, ножиком поцарапали. В девяностые меня хирурги по кусочкам собирали и ничего. Живой, как видишь.

– А разве можно пить за штурвалом? – укорила Лика, видя, с каким вожделением Гривцов смотрит на свой стакан.

– Мне всё можно. Я капитан. Хотя, конечно, много не стоит. Но горло промочить моряку – святое дело. Пятнадцать человек на сундук мертвеца и бутылка рому… – дурашливо пропел он и сделал глоток.