Грешное желание - Карен Робардс

Хотя он сомневался в этом. Физически, возможно, он и утомился, но мозг его постоянно бежал по кругу, пытаясь отыскать какое-то решение головоломки, с которой он столкнулся. Пока что ему это не удавалось.

Кажется, кто-то когда-то сказал, что человеку лучше быть осмотрительнее в своих желаниях, потому что они могут сбыться. Теперь Клайв точно знал, что имел в виду тот мудрец.

Храбрец высунул голову поверх дверей стойла и легонько подтолкнул Клайва, когда тот бросил горсть сдобренного мелассой зерна, любимого лакомства животного, ему в кормушку.

– Спокойной ночи, приятель, – сказал ему Клайв, потерев бархатистый нос и почесав за левым ухом. Храбрец замотал головой вверх-вниз, отзываясь на ласку. Клайв поневоле улыбнулся.

Он любил эту лошадь. Храбрец был отличным животным с гордой головой арабского скакуна и скоростью этого чистокровного коня. Лошадь, подобная Храбрецу, была неотъемлемой частью того, чего он, бывало, так горячо желал. И как и остальные его желания, оно полностью сбылось.

После долгих лет жизни на сомнительные доходы он наконец получил все, о чем когда-то мечтал. В сущности, даже больше, чем мечтал. Теперь он богатый человек, владелец великолепной доходной плантации из тех, на которые он, бывало, смотрел с завистью с палубы проплывающего мимо парохода, где он в то время работал. Его желание заключалось в том, чтобы купить земли, иметь место, которое он мог бы назвать своим, остепениться и пустить корни. Но он знал, что при всем желании ему никогда не иметь такого имения, как те обширные плантации, которые он видел с реки. Деньги, которых бы хватило на покупку подобного имения, невозможно было выиграть в карты.

Но по причудливой прихоти судьбы он оказался хозяином плантации, которая покрывала большую территорию и имела больше жителей, чем некоторые города. Он приобрел собственности больше, чем человеку полагалось иметь. Даже Храбрец, которого он купил у заводчика лошадей возле Джексона, был воплощением его мечты. Животное стоило больше, чем ему пришло бы в голову потратить на лошадь в своей старой жизни. Но, как хозяин «Мимозы», он многое мог себе позволить.

Более того, его уважали, смотрели с почтением, о чем он прежде и мечтать не мог. Клайв Макклинток, профессиональный игрок и по необходимости шулер, который, даже по признанию друзей, был не честнее, чем ему приходилось быть, стал теперь одним из джентри, джентльменом-плантатором.

Если он и желал чего-то подобного, то это желание было слишком далеким от того, что он считал возможным.

И тем не менее оно сбылось.

Он легкомысленно желал земли, достаточно денег, чтобы работать на ней, чтобы больше не приходилось зарабатывать на жизнь игрой в карты.

Ему даровано было все это, и где-то боги, должно быть, смеются.

В погоне за богатством, собственностью и респектабельностью он ухватил тигра за хвост.

У него есть жена, он ненавидит ее так, что ему хочется ее придушить, хотя никогда в жизни он не причинил вреда ни одной женщине; к тому же она сука и шлюха, и она ненавидит его по меньшей мере так же сильно, как он ее.

У него есть имя, которое он тоже начитает ненавидеть. Когда он присваивал его несколько месяцев назад, то и представить себе не мог, как станет раздражать его необходимость прожить остаток жизни под именем Стюарта Эдвардса.

Клайв Макклинток, возможно, не благородное имя, но оно его имя.

Есть люди, которых он полюбил, такие, как мисс Флора и мисс Лорел. Они считают его своим племянником. Он говорил себе, начиная этот обман, что будет им гораздо лучшим племянником, чем мог быть настоящий Стюарт Эдвардс. И он лучше. Он ведь навещает их, не так ли? Он учтив, вежлив, заботится об их благополучии, приезжает всегда, когда бы они ни послали за ним. Его приезд возродил их к жизни. Он не сомневается, что они обе проживут до ста лет.

Но чем сильнее он привязывался к ним, тем в большей степени чувствовал себя обманщиком.

Вначале, когда он только вырабатывал план, он намеревался помочь пухленькой малышке Джесси, падчерице Селии, выйти из своей скорлупы и найти мужа. Таким образом, он преследовал двойную цель: улучшить жизнь девчонки и в то же время снять с себя ответственность за нее.

Кто бы мог предположить, что под всей этой излишней пухлостью таится красавица, от одной лишь улыбки которой у него дух захватывает?

Кто бы мог догадаться, что ее воинственность скрывает душу редкой доброты?

Кто бы мог предвидеть, что в попытке улучшить судьбу девушки он потеряет голову и сердце и в конце концов возжелает ее так, как никогда и ничего не желал?

И в этом, конечно же, и заключалась насмешка богов. Они даровали ему все, чего он хотел, даже больше, чем он хотел.

Но он никогда не думал, что захочет любви женщины, Любовь, сказал бы он, – это нечто такое, что можно выкачать из организма мужчины за двадцать минут, проведенных под одеялом со своей подружкой.

Но он ошибался. Теперь он это понимал. Любовь не имеет ничего общего (ну разве что совсем немножко) с постелью. Любовь – это когда двое вместе смеются, разговаривают и занимаются множеством других каждодневных мелочей вместе.

Любовь – это когда ты заботишься о благополучии любимого человека больше, чем о своем собственном.

И именно это он чувствует по отношению к Джесси. Он любит девушку, и в этом заключается простая, ошеломляющая правда. Любит настолько, что не закончил то, что начал в саду. Любит настолько, что не взял ее девственность, чем бы погубил ей жизнь.

Боги даровали ему огромное богатство, землю, уважение. Чтобы взять это и удержать, все, что ему было нужно, – это жениться и оставаться женатым на Селии.

Но если он женат на Селии, он не может последовать за своим сердцем и жениться на Джесси. А если он не может жениться на ней, значит, не может взять ее девственность и ее любовь.

Как он сказал ей, он свинья, но не настолько. Хотя был бы ею, если бы не любил ее.

Поэтому где-то боги смеются. Они дали ему все, о чем он мечтал, и даже больше.

Только ему больше не нужен их великолепный дар. Все, что ему нужно, – это Джесси, а она единственное, что он не может иметь.

Митч приехал за ответом в следующий вторник. За день до этого он прислал записку, спрашивая, удобно ли ему нанести визит, поэтому Джесси ждала его, когда он приехал. Нервничая, она сидела в парадной гостиной, которую Селия недавно заново обставила в новом, популярном имперском стиле. Мастер по стенным росписям прибыл аж из самого Натчеза, чтобы нарисовать замысловатые портовые сцены на всех четырех стенах. Бледная голубизна неба и воды была преобладающим цветом росписей, а мебель из эбенового дерева была обтянута белым. Когда Джесси одевалась, ей не пришло в голову вспомнить о колорите той обстановки, в которой она будет принимать Митча. В результате она была облачена в нефритово-зеленую парчу с длинными рукавами, принимая во внимание погоду, которая наконец стала прохладной. Облегающий лиф скромно закрывал ее до самой шеи, где она приколола маленькую камею, когда-то принадлежавшую ее матери. Три оборки шли по диагонали от плеч к талии, и еще три окаймляли пышную юбку. С поднятыми на затылке волосами и лицом, обрамленным короткими кудряшками, которые Сисси недавно ей подстригла, Джесси выглядела очаровательно. Она была более чем довольна своей внешностью… до тех пор, пока не появилась в парадной гостиной. Заметив, что цвет ее платья не сочетается с колоритом росписей, она занервничала еще больше.