Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова

ко мне и положил теплые ладони на плечи.

Я выпустила воздух из легких.

Эти прикосновения показались такими родными, успокаивающими, они были точно коконом, который закрывал от всего мира и существующих в нем проблем.

Когда Кирилл начал нежно проминать плечи, я довольно расслабилась и почувствовала, как губы складываются в беспечной улыбке.

– Не забывай, что ты сначала мама, а уже потом переживаешь за всех вокруг, хорошо?

– Угу, – согласно мурлыкнула я, с удовольствием целуя чувственные губы, которые шептали мне на ушко нежные слова.

– Нужно тебе почаще об этом напоминать. Вафли будешь с клубничным джемом, сгущенкой или, может, солененьким огурчиком?

– Я беременная, а не сумасшедшая! – сказала я, громко смеясь. – Есть горчица?

Кирилл тоже бесшумно рассмеялся, но без лишних вопросов поставил передо мной баночку с густой коричневой смесью.

Может быть, мне и впрямь не хватало вот этого: тихих вечеров на кухне, смеха без причины и болтовни ни о чем.

Когда никто не прячет глаза за экраном ноутбука, не ведет в параллели с тобой разговор с инвестором.

Кирилл в этом смысле разительно отличался и от меня, и от Бориса.

Закрывая изнутри дверь квартиры, он оставлял за порогом все, что было связано с работой. Я едва ли могу припомнить, чтобы он общался с кем-то по телефону о задачах или дедлайнах, проверял электронную почту.

Он был таким же управленцем бизнеса, как мы с Борисом, но в отличие от нас работал как обычный офисный сотрудник в соответствии с четким графиков.

И, возможно, из-за этого фирма Корневых теряла клиентов. Может быть, инвесторы не любили работать с ними, поскольку после семи вечера, в выходные и глубокой ночью никто не отвечал на их телефонные звонки.

Но у меня складывалось впечатление, что Кирилл поставил на чаши весов именно то, что должен был поставить, и правильно определил, какая из них в конечном счете перевешивает.

– Прекрати проверять телефон, иначе отберу, – с напускной серьезностью произнес мужчина, когда я в очередной раз ткнула пальцем по экрану своего девайса.

– Я так не могу! Я же волнуюсь. Марина поехала в офис четыре часа назад. Хорошо, пара часов на дорогу, если она шла пешком! О чем они там говорят? Галина Яковлевна!

Прервавшись на полуслове, я вскрикнула и подскочила со своего места, потому как телефон отозвался яркой заставкой на входящем звонке моей свекрови.

Мне не хотелось посвящать Кирилла в тайны нашей семьи, но он был посвящен в них даже лучше, чем некоторые члены семьи. Так что я ничуть не воспротивилась, когда мужчина жестами показал поставить звонок на громкую связь.

– Оля, где мы так согрешили, что бог послал нам это башкирское наказание в юбке?

– Давайте ближе к делу, – пригрозила я. – На чем закончили?

– Да ни на чем! Эта истеричка хочет замуж, – в сердцах выпалила свекровь и, судя по звуку, что-то шумно отпила прямо из горла. Или корвалол, или водка. – Кстати, Настюше спасибо за доставку.

– А что Борис?

– Дурак твой Борис, – мы с Кириллом едва удержались, чтобы не рассмеяться. – Нет, чтобы голову включить и постараться сгладить углы, он начал нести всякую ахинею про тест на отцовство и совместную опеку над ребенком.

Я тяжело вздохнула и опустила голову на сложенные на столе руки.

С одной стороны, глядя на ситуацию глазами Бориса, я его понимала. Марина была ошибкой, его временной слабостью, о которой он теперь раскаивался. Он не отказывался от ребенка, нет, просто не хотел брать Марину в жены.

А с другой… Понять можно было и обманутую молодую девушку, которая из-за глупости одного великовозрастного мужчины осталась одна с ребенком на руках.

– И чем по итогу кончилось дело?

– Моим бы инфарктом кончилось, ей Богу, – Галина Яковлевна драматизировала в свойственной ей манере. – Спасибо Алиночке. Ты, кстати, с ней знакома? Очень порядочная девочка! Мне понравилась.

– Галина Яковлевна, – поторопила я.

– А, да! В общем, она успокоила эту ненормальную, внушила ей хотя бы каплю адекватности. Сейчас Борис возьмет на себя финансовое обеспечение Марины. Квартира, врачи, продукты, витамины. На неопределенный срок…

– Не финансовое обеспечение ей нужно, Марина не меркантильная девушка, она молодая влюбленная девочка, которая души не чает в мужчине, который от нее отвернулся.

– А что нам делать? – возмущалась Галина Яковлевна, судя по всему, выходя из машину на оживленную улицу. – Не заставлю же я Борю насильно жениться на ней! Мир этого не переживет.

– Она сама должна понять, что насильно мил не будешь, и ребенок здесь не лекарство от всех проблем.

– Объясни-ка это беременной двадцатилетней девчонке! – я перевела взгляд на Кирилла, и тот, будто поняв меня без слов, согласно кивнул.

Я прервала разговор с Галиной Яковлевной, потому что продолжать не было смысла.

Женщина была на эмоциях, и я могла понять ее. Внук это, конечно, большое счастье, но почему-то, увы, никто не расценивал беременность Марины как огромную радость. Для всех она стала проблемой и угрозой.

Вряд ли этому ребенку был рад Борис, хоть он и никогда не сказал бы ничего подобного. Не радовалась и Галина Яковлевна, которая переживала за бизнес и за сына. Я была по-женски рада за Марину, но что-то мне подсказывало, что ей до моей радости нет никакого дела.

– Я позвоню ей.

– Сначала я позвоню Борису, – сказала, перехватывая руку Кирилла.

Сложно ли начать разговор с мужем, с которым вы находитесь на грани развода, а его беременной бывшей любовнице? Пожалуй. Но выбора у меня не было.

Сделав пару упражнений из дыхательной гимнастики, я набрала номер, который по привычке в телефонной книге был записан как «Муж».

Борис не брал трубку несколько долгих гудков, но потом их сменила тишина с характерными шорохами, однако никто не ответил.

– Привет, – сказала я. Ответом мне была все та же тишина с размеренными фоновыми шумами. – Как все прошло?

– Мне как будто мозг катком в лепешку раскатали…

– Делай скидку, она же беременная.

– А как будто больная, – тихим шепотом сказал мужчина, но я услышала. – Орала на весь офис, требуя, чтобы я немедленно женился на ней.

Веки опускались сами собой из-за сочувствия и одновременного стыда. Мне было жаль Марину, но ничего поделать я не могла.

– И что сейчас?

– Сниму ей квартиру, буду таскаться по больницам. Я не женюсь на ней даже если она приставит мне пистолет к виску.

Невольно я улыбнулась, потому как еще месяц назад мой муж не чаял души в этой девушке и наверняка засыпал, представляя, как однажды поведет ее в роли молодой невесты в алтарю.

– Мы должны сделать все,