Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно - Франк Таллис

Фрейд полагал, что конфликт между нашими высшими и низшими инстинктами – между человечностью и животным началом – является корнем постоянно растущей неудовлетворённости, которая одолевает современное, цивилизованное общество. Мы постоянно пытаемся органично сочетать в себе эти противоречащие друг другу части нашей целостности, постоянно пытаемся найти компромиссы. Нелегко быть разумным животным – существом, которое способно получать удовольствие как от сложных духовных переживаний во время прослушивания симфонии Моцарта, так и от анально-орального контакта. Как вообще могут ужиться две эти сущности? Такая вызывающая недоумение двойственность привела многих современников Фрейда к заключению, что секс – уязвимое место человека, опасная скользкая дорожка, по которой легко можно скатиться вниз, к самым ранним стадиям эволюции, и в конце концов погрязнуть в деградации, потеряв и человеческую речь, и всякое понятие о порядке. В XIX веке считалось, что мастурбация приводит к помешательству, и даже в XX веке она всё ещё прочно ассоциировалась с душевным заболеванием.

Сексуальное влечение древних млекопитающих связано с довольно скудным спектром намерений и поведенческих реакций, например с изучением отверстий перед сношением; но, так как у человеческих существ кора головного мозга в разы обширней и мощнее, та же самая движущая сила может быть послана в любом направлении и соотнесена почти с чем угодно.

Сексуальные предпочтения обусловливаются биологическими факторами, усвоенным опытом и фантазиями во время мастурбации (они детализируют и укрепляют объекты вожделения). У большинства людей в процессе полового созревания, которое начинается лет в десять и продолжается на протяжении всего подросткового возраста, вырабатывается сексуальная тяга к противоположному полу. Также возбуждающие свойства могут быть присущи узкому набору сопутствующих стимулов, например сексуальной одежде. Если же биологические факторы задали иную систему координат или же случилось так, что ассоциации стали возникать в связи с каким-то нетрадиционным стимулом, то, значит, развитие было искажённым. Какие-то объекты попадают в мастурбационные фантазии чаще других, потому как обладают естественно притягательными качествами. Например, увлечение мужчин чулками отчасти может объясняться тем, что шёлк и нейлон подчёркивают гладкую и без того приятную на вид женскую кожу. А вот такие вещи, как чайник, не обладают подобными завлекательными преимуществами, именно поэтому мало кто воображает в своих сексуальных фантазиях кухонную утварь. Экспериментальным путём было доказано, что фетиш можно создать искусственно: мужчинам показывали изображения обнажённых женщин вперемежку с изображениями ботинок, после чего возбуждение у мужчин случалось даже от вида одних только ботинок. Эффект постепенно распространился на обувь.

Одним и тем же процессом, допускающим незначительные вариации, может объясняться как нормальное, так и аномальное развитие. Таким образом закрывается пропасть между теми, чьи сексуальные предпочтения считаются нормальными, и теми, кто склонен к девиациям.

Одна моя пациентка, бизнес-леди средних лет, могла возбудиться, только если секс сопровождался ритмичным стуком или скрипом. У неё очень рано случился первый опыт мастурбации – когда она в детстве раскачивалась на лошадке-качалке, – поэтому у неё сформировалась прочная связь между стуком, скрипом и сексуальным возбуждением. Всегда был и остаётся шанс, что некая случайность может повлиять на сексуальное развитие, пустив его по совершенно неожиданному пути. Такое может произойти даже в детсадовском возрасте.

Карьера Клауса шла в гору. Его стали часто приглашать на разные международные музыкальные фестивали, и ему приходилось много путешествовать. Таким образом, Марк всё чаще оставался в одиночестве. Он начал очень часто мастурбировать. Я очень удивился его желанию рассказать мне об этом и полагал, что далее последует признание в чувстве вины и стыда, однако, когда я спросил о них, оказалось, что Марк не испытывает никакого внутреннего конфликта. Наоборот, он ощущал себя довольно расслабленно и непринуждённо – может, даже слишком непринуждённо – и даже спонтанно взялся описывать мне во всех подробностях то, как он мастурбирует. Сперва он отдыхал в ароматизированной ванне, потом зажигал в комнате свечи и стелил на кровать шёлковые простыни. Затем обнажённый ложился на них, наносил массажное масло и мастурбировал, наслаждаясь сексуальными фантазиями. Потом поднимался, вставал напротив зеркала высотой в человеческий рост и мастурбировал до оргазма.

Учитывая его прежние ОКР, мне интересно было узнать, даёт ли Марк мне таким образом шанс поговорить о ритуальности в его новозаведённом порядке.

– Вы чувствуете потребность выполнять ряд подобных действий?

– Не особо.

– Вы бы ощутили дискомфорт, если бы стали делать что-то по-другому?

– Нет. Не особо.

Со временем в его способе мастурбации появились новые элементы и секс с самим собой стал значительно дольше. Марк стал использовать вибратор. Временами он надевал шлем-маску и одежду из латекса и сетки, которые напоминали ему о днях, проведённых в клубах.

Перешла ли мастурбация Марка в зависимость?

– У меня нет ощущения, что я себя не контролирую. Когда чувствую, что мне хочется, то просто делаю это. Ведь это нормально, да?

– Да, конечно.

Марк прилагал колоссальные усилия, чтобы создать все условия для приятной мастурбации, однако, когда дело касалось близости с Клаусом, всё его рвение создать нужную атмосферу улетучивалось. Их проблемы так и оставались неразрешёнными.

– Может, вам стоит познакомить Клауса с одеждой и игрушками, которые доставляют вам удовольствие, когда вы остаётесь один?

– Зачем?

– Может, если секс будет более горячим, то вы по-другому взглянете на половое сношение?

– Клаусу не нравятся переодевания. Ему это кажется глупым. Понимаете, он человек другого поколения и довольно консервативен. Думаю, всё закончится тем, что мы оба почувствуем себя не в своей тарелке.

Кое-что изменилось. Похоже, Марка уже не так сильно заботили отношения с Клаусом. Я начал подумывать, что Марк на самом деле только рад, когда Клаус отправляется в очередной тур.

– Наверно, мы просто не подходим друг другу, – произнёс Марк без тени сожаления в голосе. – Думаю, я раньше не понимал, насколько сильно меня ранит наша несхожесть: его постоянные требования, моё чувство, что я подвёл его. Всё это плохо сказывалось на мне.

Марку нравилось быть одному. И секс в одиночестве был намного лучше: Марк всегда получал удовольствие именно так, как ему хотелось. Подобно Нарциссу, он нашёл идеального партнёра в собственном отражении.

Согласно классической психоаналитической теории, нарциссизм – форма извращения, при которой предпочитаемым сексуальным объектом человека является его собственное тело. Не следует путать нарциссизм с нарциссическим расстройством личности, основной чертой которого является чувство собственного величия, потребность в восхищении и недостаток эмпатии.