Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно - Франк Таллис

С приходом в нашу жизнь интернета и социальных сетей стало совершенно очевидно, что человеческие существа имеют огромную склонность к эгоцентризму. Для целого поколения, называемого в последние годы цифровым, селфи и обновление фотогалерей, состоящих полностью из собственных портретов, сделались почти что делом жизни. Интернет полон фотографиями полуобнажённых подростков с надутыми губками, в спальнях или ванных, задирающих футболки, демонстрирующих своё тело и глядящих в киберпространство вожделеющим взглядом. Чьё внимание они желают привлечь? Скорее всего, ничьё. Психологи предположили, что эта повальная эпидемия нарциссической демонстрации связана с возрастающим уровнем воздержания и сексуального отвращения. Оскар Уайльд прозорливо предвидел такое развитие: «Любовь к себе – начало романа длиною в жизнь».

Однажды, придя на сеанс, Марк объявил, что они с Клаусом решили расстаться.

– Ничего у нас не вышло, – заключил он.

– Как вы себя чувствуете?

– Неплохо. Учитывая обстоятельства.

Марк сделал свой выбор. Но выбор этот зародил во мне какое-то неприятное чувство. Психоаналитики предостерегают, что нарциссизм может очень сильно навредить. Он представляет собой черту, связанную с мегаломанией раннего детства. Если мы слишком сильно любим самих себя, то у нас не остаётся любви ни для кого другого.

– Вам бы хотелось новых отношений?

– Если честно, они для меня не на первом месте.

– Может, когда пройдёт время, вы поразмыслите…

– Может быть. – Марк улыбнулся странной улыбкой, в которой ясно читалась тревога.

Подобное развитие событий было вполне закономерным. Можно даже сказать, что стоило ожидать такой развязки. Сложные отношения в семье Марка и последующее чувство вины заложили основу для отвращения к сношению. Отъезды Клауса предоставили широкий простор для мастурбаций в одиночестве. Затем, постоянно связывая оргазмические ощущения с собственным образом, Марк нашёл и утвердил своё сексуальное пристрастие.

Человек, влюбляющийся в самого себя, – такой сюжет вполне бы подошёл необычному художественному произведению, описывающему сумеречные закоулки человеческой души. Как и говорил, я совершенно не ожидал, что в безликом и ничего не предвещавшем кабинете новёхонькой больницы, среди белых стен и синтетических ковров, мне доведётся столкнуться с необычной и поучительной историей.

– Думаю, я больше не нуждаюсь в терапии. А вы как считаете? – Навязчивые состояния Марка больше не проявлялись, и он нашёл нашу беседу очень для себя полезной – особенно момент, который он исходно обозначил как «все эти гейские штучки».

– Вы скучаете по Клаусу? – спросил я.

– Нет, – откликнулся он.

Таков оказался благоприятный для него расклад?

Сексуальное развитие происходит хаотически. Очень часто на него оказывают влияние случайные происшествия и ассоциации. В итоге все мы движемся каждый по своей траектории, которые в итоге приводят нас кого куда: к предпочтениям определённых поз, к очарованности прозрачными трусиками, к возбуждению от сексуальных игр, включающих элемент связывания. Всего несколько минут поиска среди интернет-порнографии могут убедить кого угодно, что человеческая сексуальность удивительно пластична. Непростое устройство коры головного мозга позволяет человеку утолять свои животные желания с помощью неограниченного количества всевозможных сексуальных форм.

Джим был застенчивым и одновременно красноречивым парнем под тридцать. Он не выносил долгого зрительного контакта, поэтому часто со смущеньем отводил глаза в сторону. Говорил он мягким голосом и прямо-таки излучал вежливость, постоянно повторяя что-то вроде: «Мне кажется, я зря трачу ваше время. Наверняка многим людям требуется ваша помощь, людям с действительно серьёзными проблемами». Проницательность Джима очаровывала. Его направил ко мне уролог, так как Джим подцепил гонорею от проститутки. Такое уже случалось дважды, и Джима поставили на учёт, записав в группу ВИЧ-риска. Моя обязанность состояла в психологической помощи пациентам, чтобы они могли скорректировать поведение и воздержаться от потенциально опасных сексуальных контактов. Обычно проститутки следят за тем, чтобы секс был безопасным. То, что Джим занимался незащищённым сексом, наводило на мысль, что он пользовался услугами либо мало осведомлённых, либо очень отчаянных девиц лёгкого поведения. Я подозревал, что он ходит в злачные места с грязным постельным бельём, оборванными обоями и затхлым запахом. Хоть Джим и заражался гонорей трижды, число посещённых им проституток было в разы больше – приблизительно тридцать.

Мы сидели в подвальном помещении урологической клиники. Комнатка была тесной, с грязными стенами и зарешёченным окошком.

– Каждый раз, когда я прохожу мимо телефонной будки, мне непременно нужно зайти внутрь и рассмотреть визитки. – В те времена проститутки рекламировали свои услуги с помощью визиток, которые оставляли в телефонных будках. На карточках обычно изображалась полуобнажённая женщина, а внизу шла приписка «Пышногрудая брюнетка сделает всё что угодно» и номер телефона. – Я просто обязан был просмотреть все визитки. В итоге мне в глаза всегда бросалось какое-нибудь приятное, примечательное лицо – и я не мог удержаться, чтобы не забрать визитку с собой.

– Сколько времени проходило, прежде чем вы звонили по указанному номеру?

– Не более пары часов. Я просто не мог устоять… как только я выхватывал взглядом определённое лицо, я просто обязан был позвонить. – Джим понимал всю нелепость своего последующего заявления, поэтому стыдливо улыбнулся. – Как будто на меня нахлынула любовь с первого взгляда. Я ощущал сильнейшую потребность, невероятно мощное желание.

– Но женщины на визитках, естественно, оказывались всего лишь очаровательными моделями.

– Да, конечно. Большинство фотографий не имело ничего общего с женщинами, которых я потом встречал. Но к тому времени, как я оказывался у них дома, становилось уже слишком поздно – я ведь уже пришёл, – и казалось, уже нет никакой разницы, как они выглядят на самом деле.

Джиму не хватало уверенности в себе.

– У меня не очень ладится с женщинами. Я нервничаю, и мозг полностью отключается. Мне никогда не удавалось познакомиться с девушкой, как это делают заядлые донжуаны, у которых сотни разных приёмов. Такая манера общения кажется мне надуманной, слишком уж неестественной.

Джимом двигало одиночество.

– У вас были когда-нибудь подружки?

– Не так уж много. Но раньше всё было по-другому: я запросто мог разговаривать с девушками, ведь я знал их ещё со школы.

– Как думаете, если вы будете встречаться с кем-нибудь, то всё равно будете испытывать потребность в визитах к проституткам?

– Вряд ли я буду встречаться с кем-то; уж точно не при моём образе жизни. У меня просто нет возможности познакомиться с кем-либо.