Обжигающий след. Потерянные - Анна Невер

– Не знаю и знать не хочу.

– Славик наш неизменно надежен и прям, как Рудненские скалы, – хихикнул Юлий. – И мыслей читать не надо.

Горец никак не отреагировал на заявление, только вперил взгляд в Демьяна из-под широких бровей.

– Я слышал, ты один справился с лавовой кошкой в Ижской, – восторженно пробасил он.

– Так кошка просто не знала, с кем связывается, – ввернул в руки друзей по бокалу Юлий. – Невзоров сам как изнань, когда дерется.

– Эта тварь коварней мерзуны и опасней рогача. Достойная победа. – Шкалуш привстал с лавки и поклонился. – А с личиной как прошло, пригодились рассказы о моем народе? – серьезно спросил горец, снова усаживаясь на свое место.

– Еще как, спасибо, друг, – благодарно ответил Демьян, сжав сильнее в руке бокал. – Как твоя семья поживает? – сменил он тему.

– Залина сегодня должна вернуться с младшим от родни. – Лицо шкалуша с грубыми чертами, словно высеченное из камня, посветлело. – Сегодня увижу. Старшие завтра обещали быть.

– Ты лучше скажи, чего панокийский сенат замышляет? – хмыкнул чтец.

– «Губу» все мечтает вернуть.

– Не наглость, а? А не закатать ли им свою?

– Толкуют, мол, это их древняя земля и их предки…

– Какая земля, елкин дрын!? – перебил Юлий. – Стабильный источник вэи в Загубской, вот что им нужно.

– Войну развязывать поостерегутся, – поделился мнением Демьян, – а каверзы пусть чинят. А то отдел Довлатова заскучает.

Они продолжили обсуждать политику, попивать вино и вяло поглядывать на площадку, где разворачивалась очередная схватка. Пока не вернулся Натан. Бородач появился из ниоткуда и сразу уселся рядом с Юлием. Над его головой витала еле заметная дымка перехода. Не приглядишься, так и не увидишь.

– Прости, что уходил, Дем, – повинился Натан. – У внука пара зубов режется, пришлось тащить к дочке лекаря.

– Натаныч! Скакун! – приветствовал его Жигаль. – Наш второй образцовый семьянин. Тоже с блоком, смотрю. Никак Дем предупредил о моем грядущем триумфальном явлении сегодня?

– Так знаем мы тебя, Юлька, – усмехнулся Натан. – Совесть еще в Вемовейском на пирожок променял.

– Неужели есть что скрывать?

Снова крепкие рукопожатия. Затем – продолжение беседы на всевозможные темы, в которых главвэй почти не участвовал.

– Демьян, как думаешь, кто выиграет? – спросил шкалуш, заинтересовавшись поединком.

– Шипов, – ответил тот, даже не взглянув на площадку.

– С чего ты взял? Ты даже не смотришь. Квашовец уже второй раз его достал.

– И на этом выдохся.

Через минуту бой завершился победой упомянутого Шипова, и Невзорова наградили званием тертого калача, хоть и неприлично молчаливого сегодня.

– Я обдумываю одно дело, ребята, – объяснил Демьян свое поведение, – привлекать подчиненных не хочу, оно касается лишь меня.

– Тебе нужна помощь, друг? – Горец выпятил грудь. – Я готов!

– Пожалуй, только твоя и нужна, Слава.

– Э, нет, так не пойдет. Давай выкладывай, что у тебя там за заварушка намечается! – хмыкнул Юлий.

Демьян недолго думал, прежде чем ответить.

– Да так. Возможно, придется наведаться в логово матерых оборотней…

Здравствуйте, старый парк и знакомая аллея. Увежский лес вы никогда не замените, но с вашим появлением жизнь в Оранске стала вполне сносной. Лиловое, еще не отошедшее от дремы морозное утро, далекий лай собак и полное безветрие. Чаща старого вишняка по бокам аллеи сегодня особо нарядна. Каждая ветка облеплена инеем, словно обвязана кружевом. Идешь по снежной дорожке, как в волшебном белом коридоре, длинном-длинном. Идешь долго. А в конце, там, где аллея делает крутой поворот, тебя ждет самая древняя в этом парке корявая вишня. Каждый шаг к ней – лечебный, – так убедила себя Тиса. Стоит преодолеть этот длинный отрезок аллеи и коснуться коры этой вишни, как пропадают сомнения, вызванные недавним видением. Вот как сейчас…

* * *

Оранск вдруг осознал, что наступили предсотворенские недели, и забил в колокола собора, засуетился толпой, засветился улыбками горожан.

В центре развернулись праздничные базарчики. Продавались пятилапники – родственники ели, но, в отличие от последней, это хвойное всегда имело строгое расположение лап округ ствола. И если взглянуть на пятилапник сверху, он напоминал пушистую пятиконечную звезду. На лотках пестрели сотворенские бусы из бисера и стекла, лежали чудесные, искусно сделанные игрушки, какие редко встретишь в Увеге. Маленькие дракончики, червячки, рыбки, лисы и орлы – святые животные, символизирующие скорое прибытие святых к Единому. А также маски и костюмы этих животных. Обе предсотворенские недели и седмица после святого Воскресения – колядочные. Так что любой добропорядочный верующий может надеть костюм и как следует повеселиться, распевая звонкие песни во славу святых и Единого – призывая божию благодать на будущий год.

Тиса разглядывала всю эту красоту на прилавках по дороге и наблюдала, как люди украшали фасады домов и окна. Кто приставлял стремянку и вешал цветные ленты и бусы под самым козырьком, а кто прибивал к двери ветвь пятилапника со звездой.

Добравшись до аптеки, Войнова покачала головой. По сравнению с ковровой лавкой Фролова, наряженной нынче красными лентами так, что в глазах нещадно рябило, аптека совсем потускнела. О чем Тиса прямо и сказала Агате Федоровне.

– Так все нужное есть в чулане, только достать и украсить надо. Ты нашего молодца снаряди, пусть принесет коробку, он знает где. И пусть бабоньки нарядят, как освободятся. А ты, моя рыбонька, сегодня поедешь со мной.

– С вами? А как же оставшиеся снадобья?

Хуже некуда, когда так резко меняются планы.

– Дай-ка список, – велела колдунья. Щурясь, просмотрела его. – Сегодня пусть сделают вот эти четыре, они самые простые. – Она ткнула пальцем в записи. – Справятся голубушки и без нас. Мы же сегодня нанесем визит в «Сердечный кров» с первой партией. Ох, как же я люблю это богоугодное заведение… – супротив своим словам простонала вэйна. – Представлю тебя смотрительнице, и вторую часть в следующий раз повезешь ты, дорогая, поскольку я буду занята. – И добавила уже себе под нос: – Все потому, что наш дорогой погодник потерял из-за лени остатки совести и снова перекладывает на меня свои обязанности.

Тиса кивнула. Она так надеялась сегодня заняться любимым делом, но с теми, кто платит за работу, обычно спорить не приходится.

Поэтому через час уже ехала в крытых санях вместе с вэйной и разглядывала улицы незнакомой части города. Под полозьями шепелявил укатанный снег. Сидящий на козлах Жорка ворчал на ленивую кобылу, которая на поворотах любила останавливаться. Благо, не засыпать. Агата призналась, что давно хотела продать эту лошадь, но до сих пор не решилась.