Поцелуй щёлки - Тессония Одетт

поспорить на тысячу цитриновых фишек, что выгляжу так, будто страдаю запором.

Благодаря впечатляющей акустике нефа, глубокий баритон Дориана разносится над аудиторией.

– Спасибо, что присоединились к моей первой Церемонии благословения. В попытке найти себе невесту, мне было приятно познакомиться с этими прекрасными участницами.

Я стараюсь не морщить нос от того, каким ровным кажется его голос. Неужели я единственная, кто это замечает? Он совсем не похож на восторженного жениха. Хотя, полагаю, в этом есть смысл, ведь он не хочет жениться на фейри. Для него гарантированное гражданство – необходимое зло, открывающее путь к возможности получить наследство, что оставил его мерзкий отец. Человек, по стопам которого идет и сам Дориан. Напоминание об этом успокаивает мои нервы, и мне становится легче дышать.

Я здесь не просто так. У меня есть веская причина, чтобы остаться. Даже то, что я украла браслет, из-за которого одна невыносимая особа получила кулаком в глаз, тоже имеет определенный смысл.

На этот раз, когда я пытаюсь выглядеть, как питающая надежду барышня, все выходит более правдоподобно.

Дориан продолжает:

– Теперь я выберу тех девушек, которые завтра продолжат свое участие в конкурсе.

Держащий в руках букет лилий брат Биллиус присоединяется к Дориану в центре помоста.

– Я приготовил шесть розовых лилий, и одну простую белую, – объясняет Дориан. – Те, кому я передам розовый цветок, останутся, а та, что получит белую лилию, сегодня вечером отправится домой с искренней благодарностью за уделенное мне время.

– Лилия, – шепчет Грета с ноткой разочарования. – Я получала шляпу за каждый раунд, который прошла в «Кто хочет замуж за шляпника».

Я с трудом сглатываю, не в силах ответить. Тем временем собравшиеся в зале начинают ерзать на своих местах. Многие зрители в нетерпении наклоняются вперед.

Дориан подходит к краю помоста с розовой лилией в руке и с натянутой улыбкой поворачивается к нам.

– Ванесса Кортер.

Мой желудок сжимается, когда Ванесса почти подскакивает к нему и принимает предназначенный ей цветок. Ракушки. Похоже, ее реакции на кражу браслета было недостаточно, чтобы отправить ее домой. Но остается еще Фрэнни…

Ванесса подбегает к отцу Виктору. Священник кладет руку ей на плечо и бормочет молитву. Должно быть, это и есть благословляющая часть всей этой Церемонии. После этого священник проводит ее на другой конец помоста, где девушка улыбается, как выдра, которой досталась лучшая устрица.

На мой взгляд, Дориан объявляет другие имена слишком быстро. Джози Ричмонд, Агнес Брин, Брайони Роуз получают прекрасные розовые лилии. Остаемся только Фрэнни, Грета и я. На одно мимолетное мгновение я задаюсь вопросом, не стоим ли мы действительно в порядке от наиболее понравившихся к наименее. Может, Подаксис ослышался. Возможно, Грета – та, кого собираются исключить…

– Грета Гартер, – объявляет Дориан с розовой лилией в руке.

Мой желудок сжимается, когда Грета поворачивается ко мне со вздохом, прежде чем с важным видом направиться к Дориану, как старлетка, что принимает букет после спектакля. Она берет лилию, поворачивается к зрителям, улыбается и машет рукой. Помост освещает лампочка-вспышка, любезно предоставленная Сэмом Спутником и его камерой. Толпа, безусловно, любит Грету. Настолько, что отцу Виктору приходится подталкивать девушку, дабы перевести ее на другую сторону помоста за благословением.

– Принцесса Мэйзи.

Мое сердце останавливается. Я не была готова услышать следующее имя, не говоря уже о том, что оно окажется моим. Когда внимание аудитории переключается на меня, мои щеки пылают. Взгляд падает на лилию в руке Дориана, но вместо одного цветка он сжимает два: розовый и белый.

И этот изверг не спешит показывать, какой из них предназначается мне.

Мы встречаемся взглядами, и в глазах Дориана я не нахожу и намека на веселье.

– Иди, – шепчет Фрэнни, толкая меня локтем в бок. И тут я понимаю, что до сих пор не сдвинулась с места.

На трясущихся ногах я пробираюсь к Дориану. Каждый шаг кажется одновременно вечностью и кратким мигом. Как только я подойду к нему, пути назад уже не будет. Либо он исключит меня, лишив возможности завершить свою миссию, либо позволит остаться. До конца. Пока я не завоюю хрупкое сердце Дориана и не заставлю его принять свою судьбу в поцелуе.

Я останавливаюсь перед ним. Мое сердце уходит в пятки, а на лбу выступают бисеринки пота. Пьянящий аромат лилий наполняет мои чувства. Мой взгляд замирает на двух цветках. Дориан протягивает мне один, и я принимаю его трясущимися пальцами, вздрагивая, когда мы случайно соприкасаемся. Он задел меня или я его? Я смотрю на лилию, и мне требуется несколько секунд, чтобы определить ее цвет. А когда мне это удается, я вскидываю голову.

– Она розовая, – говорю я, прежде чем успеваю себя остановить.

Уголок его рта приподнимается – один из тех редких намеков на веселье, которые появляются на его суровом лице.

– Ты предпочитаешь белую?

– Нет! – спешу сказать я. – Нет. Спасибо.

С коротким поклоном он указывает на отца Виктора. Я почти кланяюсь в ответ, прежде чем вспоминаю, что являюсь королевской особой. Вместо этого киваю и бросаюсь к священнику. Он кладет руку мне на плечо и произносит свою молитву. Как только я занимаю свое место рядом с другими девушками, то вижу Фрэнни, стоящую перед братом Дорианом.

– Мне жаль, Фрэнни Делафонт, но наши пути должны разойтись.

Она выпрямляется и протягивает руку за белой лилией. Дориан отдает ей цветок, но кладет другую ладонь на тыльную сторону ее руки.

– Я восхищаюсь твоей силой, – говорит он так тихо, что я почти пропускаю его слова мимо ушей.

Выражение лица Фрэнни проясняется, после чего брат Биллиус подходит, чтобы увести ее.

Час спустя я лежу на спине, уставившись в потолок и прижимая к груди розовую лилию. Кто-то стучит в окно, и, повернувшись, я вижу, как Подаксис открывает его. В надежде, что мой друг заглянет, я оставила окно слегка приоткрытым. К тому же мне не хотелось вставать с постели до конца вечера. После напряженного дня, что выпал на мою долю, мне едва удается думать, не говоря уже о том, чтобы двигаться.

Он перелезает через подоконник и толкает оконную раму.

– Я никогда в жизни так не волновался, – сообщает он, забираясь на кровать рядом со мной. – Когда он оставил тебя и Фрэнни напоследок… Мне показалось, я вот-вот упаду в обморок. – Подаксис тихо присвистывает и устраивается на моей подушке.

Я наклоняю голову в его сторону.

– Ты видел церемонию?

– Я сидел рядом с Надей на задних рядах.

Услышав это, я резко поднимаюсь, скрещиваю ноги и смотрю на своего друга.

– Надя тоже была там?

– И мистер Таттл. Они хотели проверить, как ты