Очаровательный Синий Чулок - Юлия Климова

С тех пор она его не видела. Зато вызубрила английский язык – на всякий случай.

Никита перечислял деньги тетке, присылал сувениры с лаконичными надписями на открытках: «У меня все нормально, скоро свидимся», «Штат Калифорния. Лови подарочек», «Привет из Ванкувера!», «А я опять в Америке!», потом надолго пропал. Сначала Соня очень волновалась, напридумывала удобных историй и поверила в них. Вернулась в свою квартиру, окунулась в мир театра, «сходила» замуж. Почему бы и нет?

Никита неожиданно объявился, когда Соне исполнилось двадцать пять лет, практически сразу после дня рождения. Нет, не приехал, а позвонил и попросил денег. «Выручай, сестренка, больше обратиться не к кому!» Она уже понимала, что ее брат стал иным и в ней, увы, совершенно не нуждается. Но не он виноват – другой, тот, который разрушил его жизнь! Разве возможно отказать?

Уломав знакомых, Соня влезла в долги и взяла кредит. Может, для Канады эта сумма и не являлась большой, но для девушки, живущей на зарплату актрисы, она была огромной. Позже пришлось поменять квартиру на меньшую, случай подвернулся, и Соня согласилась. Особых денег сделка не принесла, но долги знакомым отдала, однако кредит продолжал давить на плечи. Банк попался так себе… Выдавал весомые суммы, не цепляясь к бумажкам, но с удовольствием драл бешеный процент. Тихонько так драл, ни на чем не настаивая, не требуя, терпеливо накручивая десятки, сотни, тысячи рублей.

Никита вновь пропал, лишь через год прислал нелепую рождественскую открытку со словом «Поздравляю!».

Зато Кирилл Комлев стал напоминать о себе часто: то в газете промелькнет, то в журнале. И его судьба течет ровно и состоит из покоя, достатка и наверняка счастья. Где же справедливость?

– Вы ворвались в нашу жизнь и сломали ее! Кто вас звал, кто просил? – Голос Сони звенел металлом. – Мой брат ничего не сделал вам плохого, и не его вина, что девушка предпочла не вас! Как же низко и мелко мстить… У Никиты было любимое дело, но вы вмешались, и все пошло прахом. Не понимаю, почему власть и сила постоянно достается таким людям, как вы, самодовольным и жестоким? – Соня замолчала, выровняла дыхание и бросила Комлеву взгляд, точно дуэльную перчатку. – Почему молчите? Вам нечего сказать?

– Сядь, – произнес Кирилл. – Тебе пора выслушать и вторую сторону. И, вероятно, я не покажусь тебе таким уж самодовольным и жестоким. – Он с грустью усмехнулся, дождался, пока Соня сядет на стул, и посмотрел на нее задумчиво и… нежно. – Мы с твоим братом никогда не являлись соперниками, он обманул тебя.

– Неправда!

– Я тебя выслушал, позволь теперь сказать мне. – Кирилл нахмурился. – Повторяю, мы никогда не являлись соперниками, и никакая девушка не металась между нами и не выбирала. У меня есть младшая сестра, Валентина. Так совпало, что сейчас она носится по земному шару, налаживая одно из направлений моего бизнеса. Вернее, я давно собирался отказаться от него, но передумал. Решил подарить сестре. Это туризм. Мне не очень интересно, да и времени не хватает, а для Валентины подобная самостоятельность много значит.

– А при чем здесь ваша сестра? – холодно спросила Соня, стараясь успокоиться. Разумеется, он станет выкручиваться и отрицать, но она не поверит…

– У твоего брата с моей сестрой были отношения интимного характера, и именно поэтому я, как ты говоришь, ворвался в вашу жизнь. Ей тогда только-только исполнилось семнадцать. Понимаешь?

Соня смотрела на Кирилла и не понимала – мысли в голове перепутались, а ухватить самую нужную не получалось.

– Вы не скажете правды.

– Ты поймешь, я не вру. Я мог не приглашать тебя на этот разговор, не так ли? Давай по порядку. Моей сестре было семнадцать лет. И вот однажды я застаю ее рыдающей и узнаю, что она ждет ребенка, а любимый, твой брат, – Кирилл сцепил руки, – не желает больше знать ни ее, ни ребенка. Брак и отцовство не входят в его планы.

– Ложь, я вам не верю! – бросила Соня и хлопнула ладонью по гладкой столешнице. Когда живешь много лет, повторяя одно имя – имя врага, непросто потом заглянуть в глаза правде.

– Я хотел его стереть в порошок, признаю, и я почти сделал это. Но не приписывай мне того, чего не было. Да, врезал хорошенько. Несильно, но подпортил его дела. Тогда я не имел столько средств и связей, например, на месте этого дома стоял другой – значительно меньше. Так что мое участие в судьбе твоего брата весьма незначительно, и я быстро потерял к нему интерес. Если бы Никита захотел, он решил бы свои проблемы. Я должен был защитить и поддержать сестру, и я это сделал. Даже разругался с матерью. Рождение детей до брака она считает большим позором, ты сама убедилась в этом. Валентину своей дочерью она больше не считает. Пусть. – Кирилл подался вперед, улыбнулся и добавил: – Ксюша – твоя племянница. Родная. Дочь твоего брата. Разве я сказал бы эти слова, если бы они не были правдой?

– Что?

Туман эмоций рассеялся… У Сони заныло в груди, в глазах зарябило, потемнело, а затем вспыхнул свет. Невероятно. Кирилл протянул руку, желая коснуться ее пальцев, но не стал.

– Я не ломал жизнь твоего брата. Все решения он принимал сам. А я… а я ему благодарен за Ксю. Она мне как дочь, и с раннего детства, когда хочет чего-нибудь выклянчить, зовет папой. У нее наша фамилия и отчество от моего имени. Так захотела Валентина, и это ее право. Но у малышки есть фотография отца. Однажды она спросила, и мы рассказали немного – бережно, аккуратно. – Кирилл все же дотронулся до руки Сони. – Ты веришь мне?

Ему было очень важно, чтобы она поверила и ненависть к нему исчезла из ее сердца. Нет, он не может причинять ей боль – ни прямо, ни косвенно. Ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Никогда.

Соня пыталась справиться с навалившимися на нее прошлым и настоящим. В груди ныло, жгло, переворачивалось, где-то оборвался тонкий нерв, кольнуло, выстрелило. Правда, вот она правда. Кирилл Андреевич Комлев не лгал… он вообще мог не говорить о Ксюше, указал бы на дверь, и все. Но он рассказал. Честно. Возможно, не хотел, но рассказал… Никита. Наверное, сейчас не нужно думать о нем. Брат сделал свой выбор и теперь живет далеко. Далеко от нее и от своего ребенка.

Шмыгнув носом, Соня посмотрела на свои руки. Кирилл держал их некрепко, но…

– А Валентина? – произнесла она.

– Она вернется сегодня, и я с ней поговорю.

– Вряд ли нам с ней нужно встречаться.

– Почему?

Соня убрала руки и заглянула в лицо Кириллу. В груди вновь заполыхало, закоптило, потемнело, но как спасение билась одна светлая радостная мысль: на земле есть маленькая, кудрявая, очаровательная Ксю, которая ей бесконечно нужна, и покинуть ее может только глупец. Она рядом, и всегда была рада «новой гувернантке».

– Я пойду, – резко поднявшись, сказала Соня.

– Куда?

– В комнату.

– Да, конечно. Но я очень прошу тебя не уезжать. Очень прошу.

Соня молча вышла, и дверь за ней закрылась плавно и тихо.