Ахиллесова пята - Александр Надеждин

Сидящий сейчас за столом нынешний хозяин кабинета был сосредоточен, задумчив и хмур. Практически все то время, что прошло после его возвращения из Парижа, голова у него была занята этой странной, дурацкой историей, которая так некстати приключилась именно в тот самый момент, когда ему вполне реально засветило повышение в должности и переход на новый качественный уровень, как в плане объемов и масштабов работы, так и с точки зрения своего персонального служебного статуса. К слову сказать, история эта прибавила головной боли не только ему самому, но и руководству Службы, которое на следующий день после прибытия Ахаяна из командировки сразу же, соответствующей служебной запиской, было поставлено им в известность об информации, полученной от агента под несколько странным псевдонимом «Мармон».

Людям, знакомым с деятельностью разведки очень мало и поверхностно и судящим о ней в основном понаслышке или по произведениям беллетристов (которые, отчасти по незнанию, отчасти ради усиления художественного эффекта, стараются как-то приукрасить или романтизировать истинное положение вещей), наверное, не очень хорошо понятно, почему оброненная кем-то в полемическом задоре достаточно туманная фраза, тем более дошедшая из вторых рук, от источника, чья надежность тоже еще вызывает весьма и весьма большие сомнения, может так взбудоражить и потом еще долгое время лихорадить широкий круг людей столь серьезного ведомства, причем на различных его уровнях, вплоть до самого высшего. Но человек, хоть немного поварившийся во всей этой каше, знает, с каких порой микроскопических зацепок начинались самые серьезные и громкие дела, разработки и операции и к каким подчас печальным последствиям приводила недооценка каких-нибудь на первый взгляд самых незначительных мелочей.

Поэтому информация, полученная Парижской резидентурой и привезенная в Москву Ахаяном, была воспринята в Центре с самой повышенной степенью серьезности и внимания. И хотя имеющихся сведений об интересующем объекте было явно недостаточно (а может быть, как раз именно поэтому), резидентурам в Вашингтоне и Оттаве (а точнее, в силу особого, немного щекотливого характера дела, весьма ограниченному контингенту этих резидентур) было дано задание использовать все имеющиеся у них возможности для установки личности некоей Хелен Мэтью, приблизительно тридцати пяти лет, предположительно гражданки Канады, предположительно уроженки Торонто, предположительно имеющей какое-то отношение к американскому информационному агентству «Ассошиэйтед Пресс».

Какой-либо ответной информации из Америки и Канады до сих пор еще не поступило, но это было вполне естественно – прошло меньше недели с того момента, как туда был направлен соответствующий запрос. Зато пришли новости из Франции. Вчера, второго ноября, в воскресенье, в 17:55 по московскому времени, командир корабля «Боинг-737», авиакомпании «Аэрофлот», прибывшего рейсом 250 из Парижа в аэропорт «Шереметьево-2», передал старшему пограннаряда, поднявшемуся в телетрап для встречи и досмотра самолета, объемный, хорошо упакованный, туго перетянутый особой опознавательной толстой ниткой и тщательно запечатанный пакет, на котором размашистым почерком, от руки было написано всего лишь два слова: «Василию Ивановичу». Пакет был незамедлительно передан дежурному по контрольно-пропускному пункту, от него – специальному посыльному и через полтора часа уже доставлен в «лес» и принят под роспись оперативным дежурным Службы внешней разведки.

И вот сейчас плотная обертка уже валялась в корзине для бумаг, а на изумрудном сукне стола Ахаяна лежало несколько документов, бывших еще каких-нибудь десять минут назад содержимым доставленного вчера вечером в Центр пакета. Документ, лежащий непосредственно перед хозяином кабинета и только что внимательно им прочитанный, являлся отчетом старшего лейтенанта Иванова о его встрече с агентом «Мармоном», прошедшей в соответствии с намеченным планом в прошлую субботу, 1 ноября, с четырнадцати тридцати до семнадцати ноль пяти, в Пункте ОВ-1, под коим подразумевалось кафе «Рефюж Голуа» в парке Астерикс.

Отчет был весьма обстоятельный и занял более восьми страниц текста. В нем оперативный работник подробно и довольно складно описал весь ход встречи и все сопутствующие ей обстоятельства, а также в деталях изложил содержание состоявшейся у него беседы с агентом. При этом полученные им от «Мармона» дополнительные сведения о «Матрене», которые могли пролить свет на эту пока еще весьма загадочную личность, были отражены в отдельном, приложенном к отчету документе. Тем не менее, ни этот документ, ни сам отчет не занимали сейчас Василия Ивановича в такой степени, как только пара абзацев из этого отчета, который он, опустив глаза в узенькие прямоугольники своих очков, решил перечитать повторно.

«...Сообщив эти сведения, „Мармон“, как бы спохватившись, добавил, что, вполне вероятно, переданная им информация может оказаться для его „русских друзей“ уже малоактуальной, так как, по самым последним полученным им данным, „Матрена“ собирается в самое ближайшее время, чуть ли даже не через две недели, покинуть Францию. На мой вопрос, откуда он получил эти данные, агент рассказал, что вчера, в пятницу, тридцать первого октября, около десяти часов вечера, ему домой позвонила Сюзанна Гюссман (с которой у него двумя днями раньше состоялась личная встреча и от которой он, под легендированным предлогом, получил упомянутые выше сведения) и сообщила, что „Матрена“ через неделю организует прощальную вечеринку по случаю своего отъезда домой и через нее, свою подругу, приглашает „Мармона“ принять участие в этом мероприятии. В связи с этим „Мармон“ высказал свое удивление фактом того, что он, познакомившись с „Матреной“ только неделю назад и не являясь ее близким другом, попал в число приглашенных, на что Гюссман сказала ему, что удивляться не стоит, так как „Матрена“ высказала намерение организовать грандиозную пирушку, на которую соберется куча народу и куда, помимо других своих приятелей и знакомых, она хочет пригласить всех тех, с кем она, по ее словам, недавно так весело покутила в редакции журнала „Ливинг Франс“ и с кем у нее будут связаны приятные воспоминания о последних днях и неделях ее пребывания в Париже.

Кроме того, агенту в ходе этого телефонного разговора удалось выяснить, что «Матрена» якобы собирается отправиться сначала в Англию, откуда она дальше поплывет в Нью-Йорк трансатлантическим лайнером «Королева Елизавета». На его вопрос, почему она для возвращения домой решила избрать такой несколько необычный и явно не быстрый маршрут, Гюссман ответила, что «Матрена» высказала пожелание спокойно отдохнуть недельку в комфортных условиях, на свежем морском воздухе, что ей очень даже не помешает после трех лет сумасшедшей работы во Франции. Когда «Мармон» спросил ее, в чем причина столь внезапного отъезда ее подруги, Гюссман ответила, что, по словам «Матрены», той якобы предложили какую-то хорошую вакансию и новую интересную работу в Соединенных Штатах, от которой она не смогла отказаться, несмотря на всю свою любовь к Франции и Парижу. Беседа с Гюссман закончилась тем, что «Мармон» принял переданное ему через нее приглашение, так как он посчитал, что в ходе вечеринки ему удастся получить об объекте нашего интереса какие-то дополнительные новые сведения.

После получения данной информации мной агенту было высказано одобрение его решения принять участие в вышеупомянутом мероприятии и при этом детально обсуждена его предстоящая линия поведения.