Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - Джонни Бирн

— Он защемил себе яйца! — восторженно взревел Грант и громко захохотал.

— На выход! — крикнула я, и мы наконец оказались на улице, где побежали до ближайшего светофора мимо прохожих, которые с удивлением глазели на нас.

Немного погодя я сообразила, что мы заблудились, потому что не узнавала ни один из магазинов. Грант тоже не знал, где мы и куда идем, но ему было все равно. Мы замолчали, пока Грант не объявил, что он голодный. Теперь нам предстояло пересечь дорогу, чтобы добраться до ресторана, который он заметил. Не дожидаясь меня, Грант бросился туда на полной скорости. Мне не повезло: непрерывный поток встречных автомобилей, казалось, только и старался помешать мне перейти дорогу. Я дважды добиралась до середины, и дважды мне приходилось разочарованно поворачивать назад. Грант орал и махал мне руками с другой стороны улицы, и моя тревога достигла панических масштабов. В конце концов я просто пошла напролом, надеясь на лучшее и глядя прямо перед собой. К счастью, все получилось. Никаких гудков или визга тормозов; я лишь слышала рев, с которым машины проносились мимо.

— Почему ты не подождал меня? — накинулась я на Гранта.

— Ой, я бы никогда не перешел, если бы стал ждать; посмотри, что приключилось с тобой, — возразил он. — Я просто увидел просвет и побежал.

Затем мы оказались в захудалом ресторане, а перед нами было меню, которое ни один из нас не мог прочесть. Я опасалась заказывать сытную еду — один ее вид мог вывести меня из равновесия, поэтому выбрала яблочный пирог. Гранту потребовалась целая вечность, чтобы решить, чего он хочет, и официантка в нетерпении нависала над нами, пока Грант то и дело менял решение. Наконец он заказал некое блюдо, по названию больше напоминающее завтрак. Шум разговоров других посетителей волнами накатывал на нас. Иногда он достигал такой громкости, что я опасалась, как бы у меня не лопнула голова, но как только гул становился невыносимым, он тут же стихал. Я хотела в туалет, но Грант попросил не оставлять его одного.

— У тебя все равно не получится, — предупредил он.

Но мне нужно было выйти, и я сказала, что уж как-нибудь справлюсь. Кажется, у меня ушла целая вечность, чтобы найти туалет и осуществить свое намерение, а когда я вернулась, Грант в недоумении таращился на огромную тарелку сосисок, яиц, бекона и чипсов, которую официантка поставила перед ним. Я неплохо справилась со своим яблочным пирогом, и мы встали, чтобы расплатиться. На кассе нас поджидали ряды лоснящихся тортов и пирожных. Грант ахнул и вытаращил глаза.

— Мне совершенно необходим кусок торта! — воскликнул он.

— Тогда и я хочу.

Мы долго выбирали, а потом продавец, кладя в пакет первый кусок, дал Гранту нож, чтобы отрезать торт с лимоном и меренгами, который выбрала я.

— Ох, мне с этим не справиться, — сказал Грант, отпрянув в ужасе. — Это женское дело, — добавил он, быстро передав мне нож и отступив, чтобы понаблюдать.

О боже, подумала я и начала хихикать. Я осмотрела торт, который выглядел довольно хрупким. Наверняка рассыплется, когда я попытаюсь поднять его и положить в пакет, но все равно надо попробовать. Грант загибался от смеха, глядя на мои усилия сдвинуть нож под тортом, а у меня дрожали руки. Мне удалось с осторожностью приподнять кусок, но прежде чем я поднесла его к пакету, который держала в другой руке, торт соскользнул и приземлился обратно на тарелку вверх тормашками. Тут я снова начала хихикать, а парень, стоявший за прилавком, уставился на нас обоих с изумлением. Меня накрыла паранойя: я понимала, что выгляжу совершенно обдолбанной, и хотела поскорее сбежать. Я схватила кусок торта рукой, и вся начинка размазалась по ладони. Кое-как мне удалось засунуть добычу в пакет, хотя большая часть осталась у меня на руке, а Грант бросил деньги на прилавок. Мы побежали к двери, размазав лимонный крем по всей ее ручке.

Снаружи мы скорчились в приступе безумного смеха, а потом заметили, что идет дождь. Рука у меня была ужасно липкой, но я никуда не могла пристроить пакет, чтобы вымыть ее. Мы снова отправились в путь и повернули на длинную дорогу, ведущую к дому. Теперь мы уже не разговаривали, а только смотрели вперед в конец улицы, который, похоже, не приближался. Грантувеличил скорость, чтобы быстрее добраться, и не хотел признавать, что нас колбасит. Я прибавила шагу, стараясь идти с ним вровень. Какое-то время мы сохраняли быстрый темп, но, казалось, заметной разницы не было. Грант пустился бежать, и я помчалась за ним, сжимая в липкой руке пакет с кусками торта. Я сумела догнать Гранта, и мы понеслись рядом, глядя прямо вперед, пока с глубоким облегчением не добрались до дома. Ввалившись в его комнату, мы сбросили мокрые ботинки и принялись делиться впечатлениями о невероятном приключении.

— Должно быть, мы приняли слишком много, — сказала я, отмывая руки.

— Ты абсолютно права, — согласился Грант, — такого никогда не было раньше. Знаешь, меня действительно накрыло в кино, потому я и хотел уйти.

— Да, но мне хотелось остаться и разобраться в сюжете.

— Нас, нахрен, надули, — проворчал Грант, отрывая пакет со своим куском торта. — Это был даже не военный фильм! — И он стал набивать рот сладкой крошкой.

Я посмотрела на свой развалившийся торт с безе и откусила кусочек. На вкус он был не так хорош, как на вид, поэтому я выкинула остатки в окно.

Затем Грант включил печальные бит-пластинки и сидел, наслаждаясь ими, сгорбившись на краю матраса и качаясь взад-вперед. Я не могла оставаться у него: мозг воспринимал музыку как чрезмерный шум, голову будто сжали под огромным давлением. Я поднялась в комнату Билла, надеясь немного прийти в себя. Билл сидел с двумя парнями, которых я не знала, но, кажется, у них все было в порядке. Я начала рассказывать им о кино и тортах, но они, даже не улыбнувшись, тупо таращились на меня. Может, наше приключение не настолько смешное, подумала я, хотя была уверена в обратном. Почему же они не смеются?

— Да что же с вами такое? Вы что, накурились?

Но нет: они триповали. Только этого мне не хватало. Я вернулась к клаустрофобному биту, что неустанно пульсировал в обители Гранта. Мой парень все еще качался взад-вперед, не обращая внимания ни на что, кроме музыки. Я легла, хотя мне было тяжко. Мне казалось, что с минуты на минуту я начну орать, потому что музыка становилась невыносимой, но мне не хотелось пугать Гранта. Я решила, что надо проспаться, поэтому сняла одежду и легла в постель. Не спросив меня, Грант сделал звук немного тише, и разум у меня постепенно успокоился. Спустя какое-то времени Грант лег в постель и вытащил меня из бессвязных снов. Он хотел, чтобы я проснулась, и собирался трахнуть меня. Если это будет так же захватывающе, как наш предыдущей секс под кайфом, решила я, то и пусть. Но на этот раз все получилось слишком безумно: я едва могла выдерживать его прикосновения без содроганий, а когда Грант вошел в меня, все тело накрыл один безумный неуемный оргазм. Меня буквально разрывало изнутри, а потом Грант кончил, и я почти потеряла сознание. Еще бы чуть-чуть — и не знаю, куда нас унесло бы.

На следующее утро все опять пришло в норму. После того как Грант со свойственным ему рвением убежал в офис, Джо поднялся по лестнице и просунул голову в дверь: