Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - Джонни Бирн

— Как ты думаешь, остальные могут ему рассказать о нас? — Мне было интересно, обсуждали ли ребята нашу ситуацию.

— С какого черта? Это не их дело, — возмутился Джо.

— Им могло показаться, что надо ему рассказать справедливости ради. Ведь все вы дружите между собой, да еще и живете вместе.

— Успокойся, — бросил он со злостью.

— Тогда объясни, почему никто ничего не говорит Гранту, — потребовала я. — Кто-то же должен сказать. Вы же друзья.

— Не тебе говорить о справедливости и дружеской верности!

Мне не понравился его наезд, и я предпочла сменить тактику:

— Но что я могу поделать, Джо?

— Это ты о чем?

— Да вообще обо всем. — Я примирительно пожала плечами.

— Не понимаю тебя, — заявил Джо, который к этому моменту остался в одних трусах.

Я указала на них:

— Твой несравненный вид в этих желтых трусах — вот что заставило меня сдаться без боя. Меня дико возбуждает желтое нижнее белье.

Он понял мою иронию и густо покраснел.

— Так и будешь сидеть сиднем всю ночь? — проворчал он.

— Да нет, почему же, — устало ответила я и принялась развешивать одежду на спинке тесного дивана.

Стоило мне забраться под одеяло, как Джо вспомнил, что ему очень хочется выпить воды.

— А ты не мог раньше попросить? — раздраженно поинтересовалась я. — Я уже разделась.

— Я тоже голый, — возразил он. — Давай, сходи.

— Сам сходи, — огрызнулась я.

Мы начали ругаться: я упрекала его в эгоизме, а он твердил, что в итоге я все равно выполню его просьбу.

— Впредь не дождешься, — заявила я.

— Тебе же нравится, когда я с тобой груб! Признай это.

— Ничего подобного — с тех самых пор, как я начала встречаться с Грантом.

— В смысле? — удивился Джо.

— Гранту это удается лучше, чем тебе.

— Тогда чего же ты к нему не возвращаешься?

— А я от него и не уходила.

— Но мы-то оба понимаем, что ты вернешься ко мне по первому зову, — заявил Джо уверенно.

— Да неужели? — скривилась я.

Джо уставился на меня, пытаясь понять, что у меня на уме, а потом грубо притянул меня к себе и стал яростно целовать. Я позволила ему сосредоточиться на этом занятии, чтобы не продолжать дурацкий спор и не возвращаться к вопросу стакана воды. Джо повел себя очень жестко и бросил меня на кровать. Я ударилась головой о стену, но не успела даже вскрикнуть, потому что меня отвлекла другая боль: он укусил меня за сосок так сильно, что я инстинктивно врезала ему кулаком по голове и попыталась оттащить его за волосы. Джо выпрямился и отвесил мне пощечину.

— Ублюдок, — прошипела я сквозь зубы.

— Залезай на меня, — приказал он с самодовольной ухмылкой.

Я послушалась, и он схватил меня за бедра с такой силой, что синяков было уже не избежать. Несмотря на боль, я терпела. Потом Джо заставил меня отсосать ему, хватая за волосы и больно дергая за уши, чтобы я быстрее двигала головой. Я с трудом сдерживала слезы.

Немного придя в себя после отвратительной сцены, я спросила:

— Понравилось?

— Очень, — ответил Джо, с интересом разглядывая меня.

— Отлично, — бросила я и отвернулась.

Я ненавидела его и злилась на себя, что решила снова с ним переспать, к тому же не один раз. Не иначе, у меня ум за разум зашел, если я допустила к себе этого бесполезного злобного слабака, тщеславного тупого ублюдка. Слава богу, Грант ничего не знает и теперь можно обо всем забыть. Грант стоит десяти таких Джо, и мне стало стыдно, что я его обманывала. Но впредь это не повторится, так что нет нужды рассказывать Гранту. Если Джо или ребята вздумают ему насплетничать, я просто буду все отрицать. Глупо было тратить время на Джо; после сегодняшнего мне даже не хотелось с ним разговаривать. В таких размышлениях я и уснула.

Потом в дверь Джо начали громко стучать, но поначалу я решила, что мне это снится. А когда я открыла глаза, в дверном проеме стоял Грант. Я не сумела выдавить ни слова и просто смотрела на него.

— Телевизионщики уже здесь, — сказал Грант и тут наконец разглядел меня. После паузы он повторил: — Джо, телевизионщики уже здесь, тебе пора вставать, — а потом вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Джо выскочил из постели, а я осталась лежать, онемев от ужаса. Конечно, я сама виновата: дело к тому и шло. Я надеялась, что все обойдется, раз уж я решила окончательно порвать с Джо. Но вышло по-другому, и я не понимала, чего теперь ожидать. Мне было жутко стыдно и противно; не лучшее начало утра. Я никак не могла собраться с мыслями, а в доме вдобавок шныряли операторы с телевидения. Мне хотелось только одного: скорее сбежать отсюда и повидаться с моим милым американским Близнецом, а этих двоих послать куда подальше. Они не стоили моих эмоций.

Я за секунду оделась и выскочила из комнаты еще до появления съемочной группы. Джо был в отличном настроении. Я попрощалась с ним, а он в ответ сказал, что скоро позвонит.

— Не стоит, — бросила я на бегу и исчезла.

Мне пришлось выпить несколько чашек кофе в офисе, чтобы наконец прийти в себя и привести мысли в относительный порядок. В ожидании хоть какой-то реакции Гранта, если таковая вообще последует, я решила сосредоточиться на Ларри. При любом раскладе мне очень хотелось встретиться с Близнецом. Он задержится в Англии всего дней десять, и если между нами что-то завяжется, не стоит терять ни минуты. К счастью, хотя бы с ним я пока не успела напортачить.

Когда я вернулась домой из «Kingdom», Ларри позвонил почти сразу. Я предложила ему приехать ко мне в гости. При встрече мы продолжили разговор так, будто и не было никакого звонка от Джо. Я чувствовала, что все больше и больше влюбляюсь в Ларри, и мне даже было немного боязно идти с ним в постель, потому что я опасалась что-нибудь сделать не так. Мы долго разговаривали, я ставила пластинки британских групп, которых он прежде не знал, но он не обращал особого внимания на музыку, предпочитая слушать меня. Мне даже не верилось, что можно столько всего рассказать едва знакомому человеку. Иногда в комнату заглядывал кто-нибудь из моих соседей: все прекрасно знали, кто такой Ларри, и даже пытались остаться поболтать с нами, но между нами искрился такой накал эмоций, что остальные предпочитали ретироваться. Было уже поздно, и все шло к тому, что пора лечь в постель. Ларри взял меня за руку и спросил:

— Я останусь, можно?

— Конечно! — сказала я.

Мы разделись и без всякой неловкости забрались в постель. Сначала мы просто лежали и смотрели друг на друга, а потом он придвинулся и стал меня целовать. Это было приятно и немного забавно, потому что его длинные волосы скользили по лицу, лезли в рот и глаза. С распущенной шевелюрой Ларри выглядел настоящим дикарем. В какой-то момент нам даже пришлось прерваться, пока он собрал ее в хвост. Он объяснил, что распускает волосы на концертах. Впрочем, очень скоро его кудри снова оказались на свободе, но нам уже было все равно: процесс захватил нас целиком. Иногда мы устраивали небольшие передышки и ботали о различиях между нашими народами.